Во все Имперские Том 6. Дриада
Шрифт:
— Блин, ну и вонища! И я не вижу, что он живой, живые так не воняют…
Я пошевелился под простыней, потом издал зловещий замогильный стон.
— Хм… — напрягся лейтенант, — И правда живой. А зачем он тогда все еще в саване-то? Впрочем, плевать. Проезжайте. И поскорее, мне тут целый день еще торчать, так что увозите реще вашего вонючку.
Отдергивать простыню с моего лица лейтенант, естественно, не стал, видимо, опасаясь надышаться ароматами дохлого Пугачева.
Двери кузова захлопнулись, авто въехало в ворота отделения магических травм. Прислушиваясь к передвижениям автобуса, я понял, что
Я решительно вылез из-под загаженной простыни, прокашлялся, вывалился из кузова на крыльцо отделения и жадно вдохнул свежий воздух.
— Ну и поездочка, — констатировал я, — Ладно, давайте ваши электронные кошельки. Каждому переведу по пять тысяч, как и обещал.
Санитарка и водила со смартфонами уже были тут как тут, мне потребовалась пара секунд, чтобы расплатиться с ними.
— Благодарю за содействие, — кивнул я, — А теперь давай мне свой халат и проваливай. Тебя там мертвый Пугачев на газоне дожидается, если он еще не обратился в лужу гнили, конечно. И скажи мне, где Соловьев.
— На втором этаже. Крайняя палата справа, барон.
Я забрал из кабины пакет мандаринов, потом надел на себя не слишком белый халат, отжатый у водилы.
В таком виде я и вошел в небольшое двухэтажное здание отделения магических травм, здесь, к счастью никакой охраны уже не оказалось.
Внутри было довольно уютно, пол был из разноцветной кафельной мозаики, повсюду стояли цветы и пальмы в кадках. Атмосферу портило только то, что в глубинах первого этажа кто-то визжал от боли и ужаса. Ну оно и понятно — магические травмы — дело серьезное. Судя по голосу, визжал явно не Соловьев, а это главное.
Я поднялся на второй этаж, по пути столкнувшись с тощим батюшкой в черной сутане. Вот это мне уже не понравилось.
— Вы не от Соловьева ли, отче? — поинтересовался я у попа.
— От него, — устало ответствовал поп, — Князь исповедался. Совсем плох. С часу на час преставиться к Господу.
Вот блин. Интересно, упомянул ли Соловьев в своей исповеди о происхождении столь интересовавшего меня Слизевика. Но спрашивать это у попа было, разумеется, бесполезно.
Местные батюшки, в отличие от попов моего родного мира, тайну исповеди не разглашали, как я уже успел убедиться во время собственной свадьбы с принцессой.
Я ускорился и активировал ауру. Когда я вбегал на второй этаж, мой пакет мандаринов зацепился за ограждение лестницы и порвался. Фрукты покатились вниз, один вроде даже стукнул попа по голове.
— Простите, батюшка! — крикнул я, ловя на лету пару мандаринов.
С этой парой мандаринов в руках я и ринулся направо по коридору. Испуганная санитарка, дежурившая на этаже, вскочила со стула, но ей я просто проорал на бегу:
— Доктор Нагибин! Срочно бегу к Соловьеву, милая моя!
Через секунду я уже ворвался в нужную мне палату. Открывшееся мне в ней зрелище не обнадеживало. Соловьев, совершенно бледный и отощавший, лежал в большой кровати, его борода клином торчала к потолку, глаза были совсем тусклыми. Но вроде еще дышал…
У кровати стояла знакомая мне целительница Здравурова, та самая, которая лечила меня. Молодая девушка с длинной косой и в коротком халатике, естественно. А где вы видели целительницу-магичку
без короткого халатика?— Что с ним? — тут же без лишних нежностей перешел я к делу, ворвавшись в палату.
— Вы как сюда попали? — нахмурилась Здравурова, — Хотя неважно… С ним плохо, барон. Очень плохо. Он умирает. От чего — мы не знаем…
— В смысле? А анализы?
— Порча, — коротко ответила Здравурова, — Неясной этиологии. А еще вот это…
Девушка аккуратно вынула из руки Соловьева капельницу, на коже князя проступила кровь. Присмотревшись, я осознал, что мне хочет показать целительница — кровь у Соловьева была черной, как мазут…
— Да что с ним произошло-то? — вскричал я.
Соловьев вдруг хрипло и с трудом вздохнул, потом что-то пробормотал. Я кажется даже расслышал несколько слов.
— Вот блин, — вынужден был констатировать я, когда понял, что пытается сказать Соловьев, — Да. Плохи дела…
Глава 129 — Соловьиные трели
«Порча — это глупое и бессмысленное слово.
Истинный знаток магии не будет его даже использовать, он оставит это слово полусумасшедшим и полуграмотным деревенским знахаркам.
Вообще, мага, который назовет нечто ПОРЧЕЙ, следовало бы немедленно выписать из АРИСТО и отправить копать траншеи.
Ибо ПОРЧ вообще не существует. Целители просто называют этим словом любые магические болезни и травмы неясной этиологии…»
Владимир Соловьев, «Liber Magocratiae», том 13
— Царь… Монстр… Вселение… Внутри… — снова слабо пробормотал Соловьев, — Естотхосо Веенхва… Рюриковичи! Вернулись!
— Эм… А скажите, князь, эти Рюриковичи сейчас находятся с нами, в этой комнате? — осторожно спросила Здравурова.
Соловьев еще раз ахнул, потом шумно вдохнул, потом пробормотал нечто неразборчивое. Белки его глаз чернели…
— Думаете, он сошел с ума? — спросил я целительницу.
— А вы как думаете? — огрызнулась Здравурова, — Он несет какой-то бред. С тех самых пор, как его сюда привезли…
— А Охранку у входа зачем выставили?
— Затем и выставили! — совсем рассвирепела целительница, — Пациент болтает про Рюриковичей! Охранка на такое всегда возбуждается, барон…
— Ладно, нет времени, — я махнул рукой, мучительно соображая, — В общем так. Я кажется догадываюсь, что с ним. Он повстречался с… Я думаю, что он и правда повстречался с Царем. И Царь засунул ему внутрь демона. Я уже видел раньше, как Царь изгоняет демонов. Но судя по всему, его магия имеет и оборотную сторону — то есть он может не только лишь изгонять демонов, но и пихать их внутрь человека. Нечто подобное и произошло с Соловьевым. Я сейчас попытаюсь изгнать тварь, которая сидит в князе…
— Царь? Демоны? Да что вы несете барон?
— Да помолчите вы! — теперь разозлился уже я, — Меня сейчас волнует только одно — если я сейчас на ваших глазах вылечу Соловьева — вы сообщите об этом Охранке?
— Ха! — Здравурова хмыкнула, — А что, надо? Вообще я врач, я не работаю на Охранку, барон.
— Ну вот и славно, — я кивнул, — Значит, вы просто скажете, что князь поправился сам собой. И ничего обо мне и моем сегодняшнем визите сюда говорить не будете. Так?
— Как хотите, мне все равно, — равнодушно бросила целительница.