Во все Имперские. Том 4. Петербург

Я подумал, что если Малой вдруг предложит вампирше отсосать ему — та сделает это, не раздумывая. И даже не повредит Императорское достоинство своими острыми зубками.

Но Малой сейчас не хотел отсоса, он хотел быковать. Так что, выругавшись, отвесил вампирше мощную оплеуху.

Получившая пощечину Кровопийцина отступила на шаг от Государя.

Маленький ростом и сложением князь Взвешин один царское тело не удержал, так что Малой тяжело осел обратно на стул.

— Простите, Ваше Величество, — почтенно повторила вампирша, опустив глаза.

Узнать, простил ли Малой девушку, мне так и не довелось, потому что Шаманов быстро прошел к Государю и мощным апперкотом отправил Его Величество на пол, вместе со стулом и стоявшей рядом тарелкой, полной очисток от вареных раков.

Малой свалился в нокаут, Государя засыпало раковыми очистками, тарелка разбилась.

— Мразь… — тут же зашипела Кровопийцина, оскалившись на Шаманова.

— Но он вас оскорбил… — запротестовал эскимос.

Князь Взвешин активировал свою темно-серую ауру, вампирка бросилась на Шаманова, уже традиционно повалила парня на пол и оседлала его, крепко сжав бедрами.

Если Шаманов хотел добиться внимания своей возлюбленной — ему это определенно удалось.

Зубы Кровопийциной были уже у самого горла эскимоса, когда я сбил барышню с Шаманова мощным фронт-киком.

— Да прекратите уже! — потребовал я, — Шаманов, извинись перед Государем. Немедленно. А вы остыньте, кровавая барыня. И вы тоже, князь.

— Да, но он ударил Его Величество, — скорее печально, чем агрессивно заявил Взвешин, — А за это полагается смертная казнь. И сейчас ваш друг не под заклинанием Царя, так что его поступку нет оправдания.

— Вообще-то есть, — напомнил Симон, поднимаясь из-за стола, — Шаманов под чарами вашей соратницы, князь. Она его очаровала, когда укусила. Так что он, конечно же, не мог спокойно смотреть, как его возлюбленную бьют. Я не знаю, насколько баронет Шаманов себя контролирует…

— Баронет Шаманов себя отлично контролирует, — сообщил я, помогая Акалу встать на ноги и на всякий случай закрывая его собой от вампирки, — Просто произошло недоразумение. Вот и все. Шаманов сожалеет, что ударил Его Величество. Так ведь?

Шаманов надулся и не отвечал.

Вампирша поднялась на ноги еще раньше него и теперь была в таком гневе, что напоминала уже скорее фурию, а не человека.

— Ладно, — побыстрее сказал я, чтобы исчерпать инцидент, — Такого больше не повторится, князь. Клянусь. Так что забирайте Его Величество и идите. И если что — я на телефоне. Звоните в любое время.

Взвешин грустно взглянул на распростертого на полу Малого, усыпанного раковой чешуей, а потом кастанул на Императора какое-то заклинание.

Заклинание, видимо, уменьшило вес Малого, потому что теперь Кровопийцина и Взвешин подняли Императора вообще без всякого напряга.

Акалу заехал Малому от души, так что Государь все еще пребывал в глубокой отключке. Вампирша и князь взвалили Императора себе на плечи и двинулись к выходу с балкона.

Сейчас им предстояло пройти через главный зал пивной, но там проблем возникнуть было не должно.

Один хрен, выглядели князь и вампирка с их ношей, как пожилой батя и его дочка, которые тащат домой нажравшегося по поводу коронации дочкиного мужа.

Для верности Кровопийцина надвинула Малому на голову поглубже его широкую шляпу, чтобы скрыть лицо беглого Императора. Сама же вампирка опустила голову пониже, глядя только в пол.

Это было верным решением. Князю Взвешину опасаться особо нечего, у него рожа благообразная и самая непримечательная. А вот Малой выглядит, как подозрительный тип, еще и выделяется своей оливковой кожей здесь в Немецком квартале.

Кровопийцина же вообще была самой заметной из этой странной троицы. Красивая девушка всегда привлекает внимание, а девушка с острыми зубами во рту — тем более.

— Эй, а я? — засуетился Шаманов, — Я с ними…

— Ну уж нет, — остановил я эскимоса, — Вот именно тебе с ними никак нельзя. Не хватало еще, чтобы ты убил Государя, когда он захочет засадить…

Шаманов совсем помрачнел. Уловив угрозу в его взгляде, я продолжил, несколько смягчив то, что хотел сказать:

— …Когда он захочет засадить кулаком в глаз твоей возлюбленной, я имею в виду. Послушай, друг, пойми меня правильно. Я понимаю твои чувства к этой барышне, она и правда огонь. Но сейчас вас вместе с ней оставлять никак нельзя. Для твоей же пользы.

Шаманов ожидаемо надулся, но хотя бы перечить не стал, и то хорошо.

Я поцеловал руку принцессе:

— Идите. И следите за ними, Ваше Высочество, прошу вас. Малой совершенно болен на голову, а эта его вампирка, на которую запал Акалу, бездумно выполнит любой его приказ. Князь Взвешин кажется адекватным человеком, но не нужно обманываться — он беглый преступник со всеми вытекающими, терять ему нечего.

Кроме того, он предан Малому не меньше Кровопийциной. Так что вся надежда на вас, принцесса. Вы его сестра, так что контролируйте Малого. Никакой самодеятельности. Если что — звоните мне.

— Я справлюсь, барон, — заверила меня принцесса и тоже покинула балкон, цокая каблучками по каменному полу.

Теперь на балконе пивной «Бавария» остались только Симон, Аленка, я и Шаманов.

Последний мрачнел прямо на глазах и внимательно меня разглядывал.

— Что это у тебя на горле, Нагибин? — спросил Шаманов таким тоном, как будто я только что ухлопал его батю.

— Да так, — отмазался я, поднимая воротник черного лицейского мундира, чтобы скрыть следы зубов на моей шее.

— Нет, я вижу, — не повелся Шаманов, — У тебя рана на горле. Она тебя кусала?

Вообще-то вампирша меня и правда кусала. Там, в мужском туалете, пять минут назад. Я сам попросил Кровопийцину легонько цапануть меня за горло.

Сделал я это, естественно, не ради острых ощущений и не потому, что у меня была лишняя кровь в организме, и уж точно не для того, чтобы запасть на вампиршу, как Шаманов.

Нет, я просто надеялся впитать клановое заклинание Кровопийциных. Я же был Лунным магом, хоть и скрывал это даже от самых близких друзей, так что мог впитывать заклятия, которыми меня атаковали.