Во всем виновата осень

– Велел... Пипец блин, - Билл скривил лицо.

– Он там вообще недовольный ходит с тех пор, как узнал, что ты уезжаешь. А теперь это все. Я представляю, как тебе будет с ним весело.

– А кто сказал, что я еду? - Билл сделал еще глоток молока и недовольно отметил про себя, что оно уже начало остывать. Да и сонливости со всеми этими криками у него не прибавилось.

– А как ты собираешься записываться? Здесь у тебя нет нужных специалистов и базы.

– У меня есть Роберт, он работает в звукозаписывающей студии.

– Так с Робертом еще нужно полгода работать, чтобы наладить процесс для дистанционной записи. У нас нет времени на все это. Этот альбом мы так и так будем записывать в Лос-Анджелесе. Даже не обсуждается, - отрезал Том.

– Надо нам заказывать билеты и вылетать.

– На, звони!
– он снова сунул телефон Биллу.

– Допью молоко и позвоню. За пять минут конец света не случится.

Билл со спокойным видом попивал уже почти остывшее молоко, пока Том всю дорогу молча сидел и смотрел на него. Ему нужно было взять таймаут перед звонком Йосту.

Билл старался держать нейтральное выражение лица, хотя внутри все опять закипело и забурлило, когда его мысли с новой силой закрутились вокруг Яны и Леонида... и браслета. Если теперь нужно было еще и уехать неизвестно на сколько, то ему придется оставить Яну здесь одну в компании нового "начальника". Этого он делать не хотел. Ох, как не хотел. Но судя по тому, что сказал ему Том, это было неизбежно. Билл и без разговора с Йостом смог это понять. Ему нужно было что-то придумать. Ладно, так и быть. Разборки по поводу браслета он решил оставить на потом, хотя знал, что он будет теряться в мучительных догадках и размышлениях пока, наконец, не выяснит все подробности. Самое главное было проследить, чтобы Леонид ничего не натворил в его отсутствие. А как?

Блин! Я точно начинаю походить на маньяка-ревнивца!– возмутился сам про себя Билл.

Он, наконец, допил молоко, поднял взгляд на брата и сказал:

– Том, я поеду только при одном условии.

Том смотрел на него, видимо ожидая продолжения.

– Ты останешься здесь с Яной.

– Вот это ты даешь! Это что-то новое. Ты меня видеть, что ли, не хочешь?
– Том дотянулся до пачки сигарет, лежащей посреди стола, и закурил. - Конечно, мне нравится проводить с Яной время, но приехал я к тебе в первую очередь.

– Я хочу, чтобы ты за ней присмотрел, пока меня не будет.

– В смысле, присмотрел?

– В том смысле, что тот чувак, которому я расквасил сегодня нос - ее новый начальник... Леонид зовут его... Так вот он к ней клеится, и мне это не нравится.

Том прищурил один глаз, наклонил в сторону голову и сказал:

– Ты у нас всегда был ревнивым по отношению ко мне, но чтобы по поводу девчонок так париться...
– Том скривил губы, - это действительно что-то новенькое.

– Я этому Леониду не доверяю, - шепотом и, глядя на брата исподлобья, как заговорщик, сказал Билл.

– Ну, так я же не буду с ней вместе на работу ходить. Билл, ты серьезно считаешь, что Яна тебе собирается изменять с этим, как его, Леонидом?

– Том, я уже не знаю что думать, - Билл оперся ладонями о холодный мрамор и поднялся из-за стола.

– Не глупи. Она тебя любит, - Старший брат сквозь чуть приоткрытые губы выдул струю дыма.

– Откуда ты знаешь?

– Вижу, чувствую.
– Билл посмотрел на брата, а тот на него пристально, настойчиво, доверительно. После непродолжительной паузы Том добавил, - Ладно, я останусь. Давай, звони уже, - и подтолкнул лежащий на столе сотовый в ту сторону, где стоял Билл.

Когда Яна проснулась, комната была серой от приглушенного дневного света. Она повернулась к одному из окон спальни. Улица была серой - видимые ей клочки неба были затянуты такой же светло-серой, непроглядной пеленой облаков. Обычно по утрам солнце откровенно проникало сквозь окно, которое выходило на восток. Но сегодня оно стыдливо спряталось за облаками, не позволяя ей понять сколько было времени. Яна посмотрела на место в постели рядом с ней и лишь утвердилась в том, что она и так уже почувствовала - Билла рядом не было. Она повернулась в другую сторону и взглянула на часы. Уже был полдень. Из-за закрытой двери, видимо из кухни-гостиной, доносились приглушенные звуки: чьи-то шаги, какие-то стуки, отрывки неразличимого разговора.

Во рту все пересохло. Ее виски сдавливали невидимые тиски. Смутные воспоминания прошлой ночи начали всплывать на поверхность. Клуб, хохочущая по делу и без грудастая брюнетка рядом с Томом,

кровь на лице Леонида, Билл, упрашивающий ее надеть его браслет, Билл, возвышающийся над ней с темным хищным собственническим взглядом. Что она теперь будет делать на работе? Как она будет смотреть в глаза Леониду? Теперь вместо того, чтобы чувствовать себя жертвой - хотя и это положение было не лестным, Яна за минуту, благодаря действиям Билла, превратилась в виновника. Все это было некстати.

Но еще больше этого ее беспокоила реакция ее молодого человека. Таким Билла она еще не видела. Никогда до этого момента он не был настолько отдален от нее. Казалось, как будто он вообще занимался любовью не с ней. Хотя, о чем речь вообще? "Заниматься любовью" слишком громкие слова, чтобы описать то, что произошло ночью. Он просто ее трахнул, как какую-то шлюху. Использовал для удовлетворения собственных потребностей и на этом все. После этого Яна не помнила ничего. Она просто легла в кровать и, несмотря на бушующую бурю эмоций, вырубилась от усталости и алкоголя.

И сейчас Билла рядом не было. Он, по-видимому, уже был занят своими делами. Ему не было дела до нее? Впрочем, в чем она была виновата? В том, что Леонид неровно к ней дышит и распускает руки? Хотя вчера зачастую небезосновательно. В том, что Билл слишком остро отреагировал на ситуацию? Так или иначе, это не прибавляло ничего положительного к ее плохому самочувствию и испорченному настроению. Надо было вставать и пойти попить чего-нибудь.

Яна поднялась с кровати и, с трудом передвигая тяжелые ноги, пошла на кухню. Она не знала чего ожидать от Билла, и от мысли о том, что она снова столкнется с его жестким холодным взглядом, ей стало некомфортно. Проходя мимо зеркала, Яна взглянула на свое отражение. Ее волосы были спутаны и торчали в разные стороны, а глаза были отечными, и под ними были мешки.

Господи, что они кладут в эти коктейли?

Не побеспокоившись, чтобы хоть немного привести себя в порядок, Яна накинула поверх ночной рубашки халат и вышла из спальни.

На кухне, спиной к ней, Том стоял у плиты. Рядом за столом сидел Билл и говорил что-то брату по-немецки. Яна подошла ближе. Том повернулся к столу. У него в руках была тарелка.

– Привет! Будешь оладьи?
– заметив ее, спросил старший Каулитц. Его вопрос застал Яну врасплох. При этом Билл тоже повернулся в ее сторону и, как ни в чем ни бывало, сказал: