Во всем виновата осень

Яна потерла ладонями лицо и шумно выдохнула.

Нет, надо поговорить с Томом. Придется все же посмотреть Тому в лицо, как бы сложно это ни было.

Конечно, тайно Яна надеялась, что Том проспит ее сборы на работу. Она даже обдумывала позвонить таксисту и попросить его приехать пораньше, а самой позавтракать в другом месте, чтобы побыстрее убраться из дома, пока Каулитц еще не вышел из комнаты. Естественной реакцией было отложить разговоры и взгляды в издевающиеся над ней карие глаза до вечера, как минимум, а лучше вообще никогда не встречаться с Томом. Яна понимала, что это по-детски, но она ничего не могла с собой поделать.

Она вышла из комнаты и на цыпочках прокралась на кухню. Тома не было ни видно, ни слышно. Вздохнув с облегчением, Яна принялась, как можно тише, готовить себе еду. Она действовала быстро, стараясь не задерживаться. Яна успела съесть уже добрую половину завтрака, когда услышала шаги. Она замерла. Казалось, что даже ее сердце перестало биться. Фигура Тома показалась из-за угла, и он зашел на кухню.

– Доброе утро, - сказал он.

Яна бросила на него быстрый смущенный взгляд.

– Привет, - сказала она, стараясь соблюдать правила вежливости.

Яна ожидала, что вот-вот Том скажет что-нибудь про вчерашнее или спросит еще что-то, или хотя бы посмотрит на нее с насмешкой или даже отвращением. Но он лишь налил себе чашку кофе и сел напротив. В его поведении не было ничего странного - через стол от Яны сидел обычный Том, такой, каким она его наблюдала уже много дней, что они были знакомы.

Яна закончила завтрак. Пока она в тишине доедала, в ней боролись пятилетняя девочка, которая хотела поскорей сбежать и взрослая женщина, которой необходимо было все прояснить с Томом, серьезно поговорить. В итоге, неожиданно для Яны, победила женщина.

Яна отодвинула тарелку и, глядя на черный блестящий камень стола, тихо произнесла:

– Том, то, что было вчера...
– она заметила, как парень поднял на нее взгляд. - То, что я тебе рассказала вчера... Для меня это очень личное, я никому это не рассказываю.

– Я понял тебя, - перебил ее Том.
– Ты не хочешь, чтобы я кому-то рассказывал про это, тем более Биллу.

– Именно, - облегчение прошлось волной по телу Яны.

– Не переживай - не буду. Я чужие секреты не разбалтываю. Ты пока не готова обсудить все это дело с Биллом. Я это тоже понимаю. Все же вы еще не очень долго вместе. Решать тебе, но я думаю, что когда-нибудь тебе нужно будет ему все рассказать.

– Нужно ли ему это?
– Яна спросила то ли Тома, то ли саму себя.

– Нужно, поверь мне. Он тогда сможет тебя лучше понять. Он сможет хотя бы немного побыть на твоем месте. Я думаю, это вас сблизит. Моему легкомысленному брату не повредит иногда глоток реальности. Да и не мне тебе рассказывать, что если слишком долго оставлять секреты секретами, они неприятным образом в самый неподходящий момент вылезут наружу.

– Как вчера.

– Ну, может и как вчера. Хотя, я тебя прекрасно понимаю. Далеко не все люди ходят и рассказывают подробности своей жизни первому встречному, ну, или близнецу своего парня, - он улыбнулся одним уголком рта.

– Ты прости меня за то, что я вчера так на тебя все это обрушила. Думаю, ты такого не ожидал.

– Ну да, наверное, не ожидал. Хотя я понял, что-то серьезно было не так. От сломанного ногтя так не сбегают.

Яна глянула на часы. Пора собираться на работу. Она встала с места, обошла стол и, нагнувшись, чмокнула Тома в щеку.

Кажется, он этого тоже не ожидал.

– Это в честь чего?

– Спасибо тебе, за то, что так отнесся. И спасибо, что выслушал вчера мою исповедь.

– Пожалуйста, - явно смутившись, ответил он.

На пути в комнату за спиной Том ей крикнул:

– Отмени такси! Я тебя сам на работу отвезу!

Билл смотрел в знакомые карие глаза - глаза, которые он не видел уже месяца полтора. Вокруг шумела музыка, темноту пронзали цветные лучи. В один момент эти глаза окружали его нестерпимым теплом, а через секунду обдавали ледяной водой. Все было точно, как в его воспоминаниях. Неужели она так крепко засела у него в голове? Ведь Билл не относился к ней тогда серьезно. Все было эфемерно, неуловимо. Их совместное время пронеслось в потоке темных залов клубов, богатых особняков, ночных улиц. Сейчас Биллу казалось, что ничего не изменилось. Перед ним также сидела она, стройная с длинными темными волосами и улыбалась так, что даже натренированный распознавать светские любезности Билл, не мог понять, насколько искренне она была в этот момент.

Эрика дотянулась через стол, и ее загорелые теплые пальцы коснулись его руки.

Как же это знакомо. Сколько раз она так делала раньше.

Несколько выпитых коктейлей позволили Биллу оторваться от реальности. Он не думал сейчас о студии, где его за эти пять дней уже замучили перезаписыванием того, что он записал пару месяцев назад. Он не вспоминал о Яне, о холодной осенней России и всех проблемах из этого вытекающих, которые никак не хотели ослаблять железную хватку вокруг его шеи уже на протяжении недели. Он, как ни странно, даже не думал о брате. Билл довольствовался тем, что смог в пятничный вечер смотаться из студии и посвятить вечер себе любимому, что он уже давно не делал. И это неожиданно оказалось приятным. Он на несколько дней вернулся к своей давно забытой жизни, и все казалось на своем месте. Как будто так и должно быть. Даже Эрика снова была частью фееричной постановки под названием "Жизнь Билла Каулитца". Он не знал что являлось сном, а что реальностью: эта его ночная жизнь в LA или новое размеренное промозгло-серое российское существование. В данный момент Билл в качестве реальности выбрал LA и клуб мерцающий цветными огнями.

Эрика посмотрела вдаль мимо Билла, и на секунду ее улыбка спала.

– Ну ладно, Билли, приятно было провести с тобой время. Мне пора.
– Ее загорелые пальцы сжали бледную руку Билла. Улыбка вернулась на место. От взгляда Эрики повеяло холодом. - Звони, пиши. Ты же знаешь, я всегда тебе рада.

– Ладно, хорошо, пока, - только и успел пробубнить Билл, как девушка встала из-за стола и проворно скрылась в толпе молодежи.

Билл нахмурился, глядя на то, как кубики льда в его стакане плавали, словно миниатюрные айсберги в коричневых водах моря Виски-Колы. Сколько всего было скрыто в темных глубинах, а на поверхности выступала только маленькая аккуратная грань.

– Эй, чувак! Кого мы видим?!
– позади прозвучал знакомый голос. Это был Георг. С ним, конечно же, ну просто непременно, должен был быть Густав.

Они видели Эрику!
– У Билла в груди екнуло.

Георг похлопал сидящего Билла по плечу:

– Привет!

Билл натянуто улыбнулся:

– Привет.

Георг и Густав плюхнулись на диванчик напротив Билла, поставив перед собой свои напитки.

– Мы не ожидали тебя тут видеть. Ты же вроде как хотел домой поехать - отоспаться или чем ты там обычно занимаешься по ночам в одиночестве?
– выпалил Георг. Они с Густавом хитро улыбнулись.

Билл не оценил юмора:

– Потом передумал, как видишь. Решил выпить, а одному дома что-то неохота сидеть.

– Так нам бы позвонил, мы бы приехали. Все равно делать нечего, болтаемся тут целыми днями в ожиданиях следующей студийной сессии. Может чего-нибудь новое сочинили бы. Ты ж знаешь как оно на трезвую голову если не идет, так значит надо на пьяную, - продолжил приставать Георг.

– О боже! Я пока не в состоянии сочинительством заниматься. Меня уже за неделю достали в студии. Если вам нечего делать, сходите вместо меня перезапишите, - недовольно высказал Билл.