Во всем виновата водка

— Спасибо, сэр.

Он кивнул, делая еще один глоток.

Кеннет был хорошим человеком. Он принял меня с улыбкой и крепким рукопожатием, когда Рэй впервые привела меня домой из школы. Он нашел время, чтобы расспросить меня о намерениях в отношении Рэй, но когда я сказал, что мы просто друзья, он не усомнился в моих словах. Мой отец был параноиком и никогда никому не доверял, что привело его к многочисленным бракам. Поэтому встреча с отцом Рэй была приятной. Кроме дедушки, он был одним из немногих мужчин, на которых я равнялся. Я не хотел, чтобы он думал, что мне что-то от него нужно, и я не хотел давать ему повод усомниться в том, почему я дружу с Рэй.

— Я верну деньги, — объявил я, не оставляя места для споров.

— Беспроцентно, если тебе это требуется, — возразил он.

— Хорошо.

Еще один кивок.

— Если тебе еще что-нибудь понадобится, просто скажи нам. Ты — семья, что бы ни случилось.

— Спасибо, сэр.

— Если только ты не причинишь ей вреда, — добавил он. — Тогда я переломаю тебе все кости по одной.

Я вскинул брови от серьезной угрозы, и тихонько рассмеялся.

— Теперь я понимаю, откуда у Рэй способность угрожать.

Кеннет улыбнулся, покачав головой.

— О, нет. Это на сто процентов от ее мамы. Она научила меня этому мастерству, когда мы поженились. Вот только моя жена страшнее, поэтому я бы больше боялся ее, чем себя, если бы ты причинил вред Рэй.

А если боль причинят мне? Вертелся у меня на языке вопрос. У меня был гораздо больший риск быть раздавленным в пыль в конце всего этого, чем у Рэй.

— Не уверен, что кто-то сможет ранить Рэй и прожить достаточно долго.

— Совершенно верно, — признал он, мягко улыбаясь. Я уже собирался уходить, когда его улыбка стала увядать. — Ее оболочку трудно расколоть, но она существует не просто так. Она через многое прошла.

От смущения я нахмурился, но попытался скрыть эмоции за кивком понимания. Я полагал, что Рэй жила безмятежной жизнью. Возможно, я ошибался, принимая ее молчание за то, что нечего сказать, тогда как вместо этого мне следовало бы задавать вопросы, чтобы узнать, что сформировало ее.

— Увидимся за ужином, Остин.

Когда мы покинули кабинет, он похлопал меня по спине и оставил, чтобы я мог отправиться на поиски своей жены.

Наша комната была лучше любого гостиничного люкса. Напротив белой кровати был балкон, с которого открывался потрясающий вид на океан. Я был так увлечен пейзажем, что не сразу услышал звук льющегося душа. Стоящее в углу комнаты зеркало прекрасно отражало широко распахнутую дверь ванной комнаты и прямой доступ к душевой кабине. Мое тело замерло, одновременно воспламеняясь, посылая волну за волной тепла по венам.

Матовое стекло скрывало детали ее тела, создавая мучительную призрачную картину всех ее изгибов и каждого движения. Мой член затвердел, когда я разглядывал выпуклость ее вздымающейся груди, вспоминая розовые затвердевшие кончики, на которые я пялился в Вегасе. Она повернулась, подняв руки, чтобы вымыть волосы. Это было похоже на какое-то эротическое зрелище, от которого мне не хотелось отводить взгляд.

Инстинктивно моя рука потянулась вниз, надавливая на член, и я застонал от соприкосновения. Звук вывел меня из оцепенения, и, моргнув, я заставил себя отвести взгляд и сосредоточиться. Мне нужно было собраться и перестать пялиться в ванную. Я огляделся в поисках своей сумки и обнаружил, что она засунута в шкаф, уже наполовину распакованная и без туалетных принадлежностей.

Зная, где их найду, закрыл глаза и вдохнул, пытаясь подготовить себя к тому, что мне придется зайти за ними — пытаясь собраться с силами, чтобы оказаться на расстоянии прикосновения к ее обнаженному телу и не вырвать стеклянную дверь из стены, чтобы добраться до нее.

— Хэй, ты здесь, — поприветствовала она, как только я вошел, словно ждала меня. — Я оставила дверь открытой, чтобы ты мог подготовиться. Мне нужно было освежиться с дороги.

— Спасибо. Мне нужно почистить зубы, и я закончу собираться в комнате.

— Хорошо.

Затем, словно, чтобы добить меня, она открыла дверь и высунула голову. Капельки воды скользили по ее шее в укромные места за краем стекла, и мне отчаянно хотелось слизать их языком.

— Надеюсь, папа не докучал тебе.

Я сглотнул, заставив себя сосредоточиться на нанесении зубной пасты на щетку.

— Нет. Он спросил, как прошла встреча по моему проекту, — соврал я.

Мне не хотелось, чтобы Рэй думала, что я нахожусь здесь только потому, что мне заплатили. Я имел в виду то, что сказал Кеннету — я был здесь ради Рэй. Мне не нужны никакие стимулы.

— Хорошо. — К счастью она закрыла дверь и вернулась в душ. — Кстати, как прошла встреча?

— Успешно, — ответил я, прополоскав рот.

— Конечно. Ты чертовски талантлив, как может быть иначе.

Уверенность, звучавшая в ее голосе, ударила мне в грудь, и на этот раз, когда я посмотрел на ее силуэт в зеркале, теплота была не сексуальной, а гордой. Кинг всегда ругал меня за глупые вещи, которые я делал для Рэй, например, фотографировал и спасал ее из неприятных ситуаций, но она тоже много сделала для меня. Она верила в мое искусство и демонстрировала уверенность. У меня не было выбора, кроме как верить ей и быть уверенным в себе. Она отдавала часть себя, чтобы вселить уверенность в других.

— Спасибо, — тихо сказал я.

— Беспощадно честна.

Улыбнувшись, я вышел из ванной, не забыв закрыть за собой дверь.

Пока собирался, в голове крутились мысли о Рэй. Эмоции смешались, борясь за доминирование. Радушие от ее комплимента. Любовь к моей подруге. Жар, когда я вспоминал обнаженную форму каждого изгиба. Желание от того, как сильно я хотел попробовать на вкус каждый сантиметр.

Я редко позволял себе думать о Рэй в сексуальном плане. Я любил ее, но мог убедить себя, что эта любовь была исключительно дружеской, если я не думал о ней как о сексуальном объекте. В основном это срабатывало.

Я боролся с этим, насколько было возможно, но были моменты, когда мои барьеры рушились, и я терялся в похоти, становясь невыносимо твердым, пока не начинал бояться, что сорвусь, если не сниму напряжение. В моменты самоудовлетворения я представлял, как погружаюсь в ее тепло. Фантазировал о ее коже под моими прикосновениями, пока не кончал с ее именем на губах.

К тому времени, как она вышла, я взял себя в руки и приготовился к ужину.

— Ты хорошо выглядишь, — похвалила она мои кремовые брюки и светло-голубую рубашку.

— Я бы сказал тебе то же самое, но в этом нет ничего нового. Ты всегда выглядишь потрясающе.

Она улыбалась и прихорашивалась, вращаясь, чтобы показаться со всех сторон. Платье не было откровенным, прикрывало ее от декольте до колен. Но пуговицы спереди по всей длине оставляли простор для недозволенных мыслей.

— Потрясающе, — выдохнул я.

— Спасибо. — Она заправила длинные волнистые волосы за ухо, улыбаясь моему комплименту. — Сфотографируешь меня?

Словно по команде, я закатил глаза и простонал: