Водопады Возмездия

Она подстрекала его, и он знал это. Это его бесило. Она всегда знала, как пробудить в нем совесть, заставить его оправдываться. Она никогда не давала ему уйти от чего-либо.

— Ты была там? — спросил он. — План?

Она вручила ему виски и снова села. Между ними был стол с картами, карты лежали лицом вниз и были брошены Фрею. Черепа, Крылья, Герцоги и Тузы — всё перемешано.

— Нет, я не следила за тобой. Я не знала, жив ли ты до тех пор, как услышала, что ты в розыске.

— Но теперь ты знаешь. Ты знаешь, что Герцог Грефен, виновен во всем этом, и Галлиан Фейд вместе с ним. Ты знаешь, что они сделали меня козлом отпущения?

Она подняла бровь.

— Боже. Ты, очевидно, полагаешь, что многое знаешь. Это твой удар исподтишка? Я должна быть поражена, какой ты сообразительный?

— Быть немного пораженной, было бы хорошо, да.

Она отпила свое виски.

— Полагаю, ты взываешь к моей лучшей стороне? Хочешь знать, как я могу быть частью такой ужасной судебной ошибки? Как я могу, охотно позволить тебе взять на себя вину за смерть Хенгара, когда я знаю, это была идея Грефена?

— Таковы факты.

— Потому, что Грефен платит мне большие деньги. И потому, что, честно говоря, я делаю это по своей воле. Ты это заслужил.

— Тебя не волнует, что ты сообщник в убийстве сына Эрхгерцога? Ты не думаешь, что здесь присутствует куда больший смысл?

— Может и да, — сказала Триника. — Но это не твое дело, с тобой скоро будет кончено.

— Да ладно, Триника. Смерть Хенгара это только начало. Ты должна знать, что герцог Грефен что-то планирует.

Триника улыбнулась.

— Я должна?

Фрей мысленно обругал её. Она не проговорилась. Он хотел завалить её информацией, но она не хотела играть в эту игру. Он намеренно рассказал ей, что он знает о Грефене, чтобы направить её по ложному пути. Он не мог открыть ей, что он знает о её делах или, её таинственном укрытии. Это свяжет ему руки.

— Одни вопрос, — сказал он. — Фотография. Та самая на постерах «Разыскивается». Как они получили её, если ты не давала?

— Да, я тоже была удивлена, — сказала она. — Мы сделали её, когда были высоко в горах. Помнишь?

Фрей помнил. Он помнил времена романтического приключения, новую любовь. Он был скромным пилотом, а она дочь его босса, одна из наследниц Производств Дракенов. Он был бедным, а она богатой, и все равно она любила его. Это было напряженно, опасно, и у них обоих вскружило голову, не заботясь о последствиях, их собственное счастье служило им защитой.

— Я полагаю, мой отец дал ее им, — сказала она. — Думаю, у Флота не было твоей фотографии, но они знали, что ты работал на Производства Дракена до этого. Наверное, надеялись получить служебное фото.

— Он хранил её?

— Он хранил ее, потому что на ней была я. Представляю, что ему нравилось вспоминать меня.

На постерах розыска было только лицо Фрея, но на всей фотографии, Триника держала его за руку и улыбалась. Улыбалась ни о чем, правда. Улыбалась просто, чтобы улыбаться. Он отлично помнил эту фотографию. Ее волосы разметало ветром, рот открыт и видны белые зубы. Редкий, превосходный снимок, замершая концентрация, природной, естественной радости. Никто не свяжет молодую девушку с женщиной, сидящей перед ним.

В этот момент, Фрей почувствовала трагедию этой потери. Как жестоко было то, что ситуация сложилась именно так.

Но Триника увидела выражение его лица, и правильно догадалась о причине этого. Она всегда знала его мысли, лучше, чем кто-либо.

— Посмотри на себя, Дариан. Проклинаешь судьбу, которая привела тебя сюда. Однажды, ты сможешь понять, что все, что с тобой произошло, это твоя собственная вина.

— Чушь собачья, — сплюнул он, печаль мгновенно перешла в злобу. — Я лучше. Я пыталась улучшить тебя.

— А теперь, десять лет спустя, ты едва наскребаешь на жизнь. А я капитан команды из пятидесяти, преступников и богатеев.

— Я не такой как ты, Триника. Я не был рожден с серебряной ложкой в моей заднице. У меня нет хорошего образования. Кому-то из нас не повезло.

Она долго смотрела на него. Потом её взгляд упал на карты, разбросанные на столе.

— Я помню, ты любил говорить о Рейке, — сказала она, лениво беря карту и переворачивая ее. Это была дама крестей. — Ты привык говорить, что все считают, что удача — это огромный фактор. Они говорят все дело в картах, которые ты раздал. В основном удача и немного умения, — она перевернула следующую: Десять Клыков.

— Ты думаешь, они были идиотами. Ты знаешь, что это в основном умение и немного удачи.

Следующий был Туз черепов. Фрей ненавидел эту карту. Она сокрушала любой набор в Рейке, если только не приводила к выигрышной комбинации, которую очень трудно было собрать.

— Хороший игрок случайно может проиграть посредственности, но в длинной игре, хорошие игроки выигрывают деньги, которые проигрывают плохие игроки, — продолжала Триника.

Следующая карта перевернута: Герцог Черепов. Любой жрец дал бы ей пять карт с Тузом Черепов, непобедимую комбинацию.

Она перевернула последнюю карту: Семерка Крыльев. Набор обанкротился. Она отвила взгляд от стола и встретилась с его взглядом.

— В любом случае, удача все же главный фактор, — сказала она.

* * *

На нижней палубе «Делириум Триггер» был хаос. Медленные, равномерные удары эхом отдавались в тусклом проходе. Скрипел металл. Люди бегали и кричали, некоторые в сторону звуков, некоторые прочь от них.

— Это в грузовом трюме!

— Что в грузовом трюме?

Но никто не мог ответить. Те, кто были внутри отсека, спасались в ужасе от чудовища из железа и кожи, вырвавшегося из ящика и начавшего буйствовать в темном проходе. Бочки швырялись туда и сюда. Стреляли из оружия, но бесполезно. Воздух был наполнен осколками, на которые самозванец расщепил ящики с провизией и багажных коробок. Здесь внизу было темно, и очертания существа потрясли членов команды.

Эти, на палубе выше действующих ворот, испуганно смотрели через люк в грузовой отсек при появлении первых признаков волнения. Свет проникал в ангар, едва достигая дна отсека. Они стали щемиться назад, когда мельком увидели нечто огромное прорвавшееся в их узкое поле зрения. Только тогда промелькнула мысль, что ни один из них не подумал поднять лебёдку.

В суматохе, что последовала, никто не заметил, троих неизвестных, одетых в грязную пеструю форму членов экипажа, пробирающихся на нижние палубы.

Те, кому удалось бежать из грузового трюма, врезались в переборку, за ними захлопнулась дверь, и они заперли ее, оставив чудовище внутри. Но монстру не понравилось, что его поймали. Он тяжело колотил изнутри дверей, достаточно сильно, чтобы погнуть восемь дюймов металла. Изнутри доносилось яростный рев.

— Всем сюда, зловонные жирные туши, — закричал дородный боцман с грубыми чертами лица. Люди, которым он это кричал, пошли посмотреть на источник звука, и сейчас пятились обратно, когда увидели что происходит. Они неохотно последовали его команде. — Все, готовьте оружие! Будете защищать судно!