Водоворот чужих желаний
Шрифт:
— Не забудь накинуть процент на самое банальное совпадение, — вставил Сергей. — В конце концов, получить желаемую работу — вовсе не такое уж невероятное событие. Если бы ты загадала найти чемодан с миллионом рублей и нашла, то я бы удивился куда больше.
— Хотя и в этом не было бы ничего необъяснимого, — признала Маша с неохотой.
— Совершенно верно. Но ведь все мы с удовольствием подвели бы под этот чемодан, брошенный грабителями инкассаторской машины, какую-нибудь особенно причудливую теорию? Например, что-нибудь о маленьких гномиках, которые таким современным способом решили нас озолотить.
— Хватит издеваться, — жалобно попросила Маша.
Катя только вздохнула.
— Мне так хотелось… так хотелось… — Она запнулась, подыскивая слово.
— Верить. — Бабкин выключил лампу, сел на свой коврик под окном. — Я понимаю. Удивительно, как люди хотят верить в чудо. Дай им только маленькую, крошечную соломинку, и они из нее обязательно вытащат большое толстое чудо. Машка, что ты так смотришь на меня? Как будто ты не огорчилась, когда я погрел вашу деревяшку лампой!
— Огорчилась, — призналась она. — Так все здорово складывалось! Каждый человек загадывал желание, и оно исполнялось…
— Оно исполнялось потому, что загадавший был уверен, что оно исполнится, — проговорил Андрей Капитошин. — Сергей прав. Каждому хочется верить в сказку. Даже мне хотелось.
Катя взглянула на него. Она никогда не думала, что ироничному щеголеватому Таможеннику хочется верить в какую-то там сказку. Она даже была не уверена, что он читал их в детстве. Но сейчас ей показалось, что он читал много самых разных сказок, и в детстве ему больше всего нравились те, где были драконы, дальние путешествия и золотое руно, за которым нужно было плыть далеко-далеко…
— Тебе в детстве больше всего нравились легенды и мифы древней Греции? — неожиданно спросила она.
— Нет, — удивленно ответил тот. — Мне в детстве нравилась «Рони, дочь разбойника».
— А мне «Вини-Пух и все-все-все», — сказала Маша.
— А мне в детстве нравилось, когда мне родители разрешали сидеть допоздна, — сказал Бабкин. — Но когда вырос, подумал, что надо было тогда выспаться на всю жизнь вперед. Потому что сейчас спать очень хочется.
Маша толкнула бестактного мужа локтем, а Андрей засмеялся.
— Намек понят. — Он выбрался из-за стола. — Катерина, собирайся.
Маша остановилась на середине комнаты с чашкой в руке:
— Ты уезжаешь?
Катя молча смотрела на Капитошина, тот смотрел на нее.
— Мы договорились, что Катя переночует у меня, — спокойно сказал он, не отводя от нее взгляда.
— Да, — кивнула девушка. — Договорились. Маша, Сергей, Макар, спасибо вам огромное!
Она начала искренне и сумбурно их благодарить, но все трое почти хором прервали поток благодарностей.
— Можно уже на «ты» ко мне обращаться.
— Это мы должны тебя за Антуанетту благодарить! Замечательная собаченция.
Уже в коридоре Бабкин напомнил:
— Катерина, тебе нужно позвонить следователю и отдать ему русалку. И все рассказать, по возможности — честно.
Катя, которой Андрей в эту секунду помогал надеть пуховик, остановилась, ткнув рукой в капюшон вместо рукава.
— Я не хочу ему ничего рассказывать, — тихо произнесла она. — Сергей, я не могу.
Бабкин покачал головой.
— Коллекционер
убит. Ты нашла единственную пропавшую из квартиры вещь под ванной в собственной квартире. Твой Артур явно причастен к этому. Выводы делай сама.— Он мой муж. Он помог мне, когда я лежала в больнице и боялась остаться калекой. Я… я не могу его выдать.
Сергей с Машей молчали, и она жалобно посмотрела на них:
— Вы меня осуждаете? Вы сами пойдете и расскажете все в милиции?
— Никуда мы не пойдем и ничего не расскажем, — возразила Маша.
— Катерина, ты взрослая барышня. Решай сама. Ни я, ни Машка лезть в это дело не будем. Но ты, похоже, покрываешь потенциального убийцу или его сообщника.
Катя кивнула.
— В понедельник, — сказала она то ли им, то ли себе самой. — Я позвоню следователю в понедельник.
Артур нервничал весь день, а к вечеру его нервозность передалась и матери. Катя не звонила, не объявлялась, а ведь должна была уже вернуться с работы! Неужели и в самом деле права Седа, говоря о любовнике? Завтра суббота, девчонке нужно где-то спать, мыться, переодеваться, в конце концов!
«Я выспрашивала ее обо всех подругах — уверена, что никого у нее нет. Откуда им взяться, если она работает с утра до позднего вечера, никуда, кроме магазинов, не ходит? Или врала?»
— А вдруг она к матери вернулась? — спросила Седа, заходя в комнату.
Диана Арутюновна покачала головой: «К матери? Бросив Артура? Нет».
Седа пожала плечами и плюхнулась на диван. Она видела, что и мать, и брат сходят с ума из-за того, что Катьки нет, и злость, которую она испытывала к девушке, только усиливалась.
Она искренне не терпела Катю. Жена брата была слишком успешная, слишком красивая, слишком радостная и довольная жизнью. Когда Катя травмировала позвоночник и Артур приезжал к ней в больницу, а вечерами рассказывал, какая его Катюша беспомощная, Седе хотелось огреть его чем-нибудь, чтобы он сменил тему. А она сама не беспомощная? Если бы она упала, Артур ни за что не стал бы сидеть возле ее кровати и приговаривать: «Потерпи, сестренка, потерпи!»
А потом еще и мать заняла сторону этой девицы… Хотя прежде считала, что Артуру нельзя на ней жениться, что нужно найти девушку из своих. Все равно, конечно, Артур настоял на женитьбе — он всю жизнь из матери веревки вил. Вот пускай и расхлебывает теперь.
Седа зло прищурила красивые черные глаза: «Я им говорила, что Катьке нельзя верить!»
Диана Арутюновна побарабанила тонкими пальцами по подоконнику, отметив, что подростков, обычно стоявших у соседнего подъезда, сегодня не видно. «Может, похолодало».
— Артур! — позвала она. — Иди сюда.
Мрачный сын вошел в комнату.
— Позвони ей, — подумав, сказала мать.
— И что сказать?
— Скажи, что ждешь ее. Что очень любишь. Ай, Артур, ты что — слов не найдешь? Красивых слов у тебя больше, чем у нас с Седой вместе! Звони, звони, тебе говорят, — она сунула ему в руки телефонную трубку.
Катя зашла в квартиру Капитошина, с интересом огляделась. Она ожидала увидеть оригинальный дизайн, современный продуманный интерьер, до блеска вычищенные комнаты, но ошиблась. Это была обычная квартира, в меру заваленная всяким барахлом, в меру неприбранная.