Водоворот

Гриня ее слушал, а сам думал: «Эта краля мне не по карману. Слишком уж она дорогая и требовательная. Возможно, и мужики то от нее бегут из-за ее неотступных принципов».

– А тебе поехать некуда? – задала она попутно вопрос.

– Есть, – сказал Гриня, возвращая на стол бокал. – Но я не тороплюсь. Сначала хочу не много привести себя в порядок. Дальше будет видно.

– О дальнейших планах не спрашиваю, – сказала Настя. – Присмотрись. Ведь воды утекло не мало. Но определиться, как будешь жить дальше, мне кажется, просто необходимо.

Гриня наполнил бокалы и поднял свой.

– За твой блеск и очарованье, – предложил он. Настя поддержала тост. Выпили. Гриня подошел к центру, нашел кассету с записью группы «Рефлекс». Поставил песню «Сойти с ума» и пригласил Настю на танец.

Прикоснувшись к ней, он почувствовал дрожь ее тала, которая передалась и ему. В глазах потемнело. Он приблизился к ее губам и поцеловал. Она от него чуть отстранилась и с необыкновенным жаром произнесла:

– Даже голова закружилась.

– Может, в спальню? – тоже дрожащим голосом предложил Гриня.

– Да, – одним коротким словом сказала все.

Сладострастная ночь промчалась, как одно мгновение, а к семи утра Настя засобиралась.

– Мне надо ехать, – сказала она. – Надеюсь, не обворуешь меня? – как бы промежду прочим заметила Настя.

– Постараюсь, – закуривая сигарету, улыбнулся Рубахин. Он чувствовал себя великолепно. Смотрел на Настю с благодарностью, а в душе испытывал приятную истому. В Насти бурлили такие же чувства. Она словно парила. Ей не хотелось сегодня уходить из дома, но дисциплина прежде всего. Дай слабину и завтра все потеряешь.

– Оставайся, – сказала она дружеским голосом. – Смотри фильмы, слушай музыку. Что поесть, сам сообразишь. Я попрошу Иру сегодня поработать и вернусь.

– Хорошо. Жду! – махнул Гриня ей рукой вслед.

Дверь захлопнулась. Он поднялся, допил вино, что оставалось с вечера, и включил телевизор. Прошелся, словно по камере, положив руки за спину, туда и обратно. Открыл бар. Взял бутылку коньяка. Налил в стакан, выпил. Почувствовав себя комфортнее, он вновь задумался: «Не мое это. Но поглядим, что будет дальше. Может быть, не так уж все и плохо». Он еще налил коньяка, выпил, закурил. Еще выпил. На телевизоре убавил звук, включил музыку. Развалился в кресле и опять задумался: «Этой девочке нужен принц, а не бродяга из подворотни». Черными воронами закружились над ним рвущие его душу мысли. Весь день он не мог найти себе место. Ближе к вечеру в дверь позвонили. Рубахин ее открыл и увидел мальчика лет семи.

– Иди вниз, – выдал он в приказной форме. – Мама тебя ждет.

Рубахин вышел из подъезда. Настя стояла возле двух огромных челночных сумок.

– Поднимай их в квартиру, – сказала она уставшим голосом. – Гриня их взял и направился вверх по лестнице. Настя следом за ним.

– Ух, вымоталась, – выдохнула она, немного отдохнув. Наклонилась к сумкам, открыла молнии и стала вынимать вещи на любой сезон. – Это тебе, – посмотрела она заботливо на Гриню, – и на зиму, и на лето, и на весну, и на осень.

– Не понял… – непонимающим голосом произнес Рубахин.

– А что тебе не понятно? – возмутилась Настя. – Где ты все это возьмешь? Полезнее думать о другом, чем где добыть вещи? Верно? – глянула она на него вопросительно.

– Похоже, верно, – согласился Гриня.

– Это мой ребенок, – показала она на мальчика. – Он у деда с бабкой неделю гостил. Сегодня я забрала домой. Познакомься.

– Лешка, – протянул он ручонку.

– Гриня, – по-дружески пожал ее Рубахин. А про себя подумал: «Продвинутый пацан».

Когда ужинали, Настя сказала:

– Отдыхай месяц. Деньги есть. Трать по необходимости. Родители магазин собираются открывать. Так что не расслабляйся, мальчик. И тебе перепадет работенка.

Освобождаясь, Гриня и подумать не мог, что так все закрутится. Теперь он был не в силах проанализировать происходящее. Женщина, красавица. Имеет свой бизнес. В общем-то карты в руки. Но что бы я стал капиталистом? Такого быть не может. Да и настанет конец моим походам и моей свободе. Такой хомут перекроет мне воздух, а захочешь сбросить его и не сможешь. Подобные мысли нагоняли на него страх. Разве это моя мечта? Нет. Это полное ее противоречие. Настя говорила, а он был в своих черных мыслях.

Когда легли спать, Настя пожелала ему спокойной ночи и сразу же уснула. Рубахину не спалось. Он не мог осмыслить свое будущее. Казалось бы, только уснул, как почувствовал на себе ласку женских рук, а возле лица волнующее дыхание. Гриня открыл глаза.

– Доброе утро, дорогой, – жарко зашептала Настя. Гриня застыл. Ее руки так нежно его ласкали, что он чуть не потерял сознание. Прильнув к ней, Рубахин перестал контролировать свои руки, а губы жадно целовали ее лицо, шею, грудь.

– Милый, возьми меня, – отрывисто шептала Настя, – да, еще. Гриня находился словно во сне. Который энергетический разряд. Настя еще раз горячо поцеловала Гриню.

– Спасибо, – сказала она. Накинула домашний халат и убежала в ванную комнату. Гриня, не поднимаясь с постели, закурил и опять задумался: «Жаркая, как ночь. Такая с ума сведет». Несколько раз затянулся, потушил сигарету и незаметно провалился в сон. Проспал он до обеда, а проснувшись, ощутил внутри себя тревогу. Он поднялся и прошелся по комнате. Тревога нарастала. Что-то я сделал не так. Или что-то произойдет. Не находя ответов на свои вопросы, он открыл бар и откупорил бутылку неизвестного ему напитка. Выпив половину бутылки, он заметил, как напряжение ушло.

Настя вернулась вновь уставшая. Леха по-свойски поприветствовал Гриню и рассказал, что с ним случилось за день в детском саду. Настя весь вечер занималась аквариумом. Ужинали поздно.

– Мы с Ириной строим двухэтажный коттедж на две половины. На выходные дни собираемся туда. Ты с нами?

– Куда же я без вас? – улыбнулся Рубахин. На самом деле ему не очень-то хотелось вливаться в поток каких-то конкретных обязанностей. Не шашлыки же они там будут жарить? Ладно. Деваться некуда. Посмотрим.

Уложили Лешку спать и легли сами. Настя, коснувшись подушки, мгновенно уснула. Грине снова долго не спалось. С рассветом повторилось вчерашнее утро. Настя горячо ласкала Гриню, и он понял, что поднялись не только чувства. Она отдавалась с такой откровенностью, что Гринин разум не на шутку мутился. После по старой схеме. Горячий поцелуй, ванная и расставание до вечера.

Таким образом минуло две недели. А еще через две поехали в коттедж. Увозил их отец девчонок на своем стареньком Опеле. Гриня с ним познакомился, а когда мужчины остались наедине, отец поинтересовался.