Водоворот

– У вас с Настей все серьезно? Или так, побадаешь да исчезнешь?

Вопрос Рубахину, конечно же, не понравился. Но от ответа не увильнешь.

– Откровенно говоря, я и сам еще не знаю, – как есть признался Рубахин. – Но она мне очень нравится и как человек, и как хозяйка, и как женщина.

– Долго не думай, – с попечительской строгостью заявил отец. – Если что не так, лучше уйди сразу. Ей и так не везет в жизни. Тот всю кровь из нас выпил. И до него двое было. В общем, парень, быстрее принимай решение.

Деревянный коттедж по завершению строительства обещал достойное проживание. Гриня и отец весь день занимались оградой дома, а сестры помогали отделочникам в подвальном помещении и комнатах, что располагались на первом этаже.

Домой вернулись поздно и до обеда следующего дня спали. Гриня открыл глаза и понял, что еще жив. Хотя перед поездкой он нагородил в свою голову черт знает чего. Дескать, какая стройка? Отдыхать надо пока есть время. А как отдыхать? Просто сидеть в удобной позе напротив телевизора? Разве это отдых? Отдых должен принести пользу. Хотя бы какую-то радость окружающим.

Когда спустились сумерки, Настя внесла предложение.

– Может быть, вечер проведем возле аквариума? – заискивающе предложила она.

– Возле аквариума? – неподдельно удивился Гриня. – Зачем?

– Прямо на палас постелем скатерку, – продолжала Настя его заинтриговывать, – поставим фрукты, салаты, шашлык. Дополним композицию эксклюзивным вином.

Настя замолчала и выставилась на него наивным взглядом. Дескать, чего ты молчишь? Я жду ответ.

– И это будет прекрасно, – поддержал идею Рубахин. Дабы не потушить женского рвения к красоте и эстетике ушел в детскую комнату. Леха был предоставлен самому себе. Скучать ему не приходилось. Всяких машин у него было больше, чем предостаточно. Ребенку оставалось лишь давить на кнопки. Гриня к нему присоединился, взял первый попавшийся на глаза пульт, надавил кнопку и веселье не заканчивалось до тех пор, пока Настя не уложила сына в постель.

– А вас, молодой человек, я прошу пройти в гостиную, – мило улыбнулась она и глянула на него ласково и нежно. Грине понравилась Настина задумка. Скатерка возле аквариума была красиво украшена. С одной стороны свет падал от аквариума, с другой – горело три свечи. Данная картина выглядела очень экзотично. После первых выпитых бокалов вина Гриня почувствовал, что пора внести ясность.

– Я не могу сказать тебе сейчас что-то конкретное о нас с тобой, – сказал он, смотря на нее не совсем убедительным взглядом. – Мне нужно время, чтобы разобраться в себе…

Настя не решилась дослушать его до конца. Ей показалось, что он собирается сообщить ей что-то ужасное. Чего она не сможет вынести. Или, по крайней мере, с чем ей после будет жить невыносимо.

– Я и не тороплю тебя, – мило улыбнулась она. – Мне и так с тобой хорошо. Но если ты надумаешь уйти, мне будет очень больно.

Последняя фраза выбила Рубахина из колеи. Не зная о чем поговорить дальше, он поступил следующим образом.

– Я вспомнил стих. Он мне напоминает тебя. – сказал Гриня и замолчал, чтобы посмотреть на ее реакцию. Достаточно ли чутко она относится к поэзии.

– С превеликим удовольствием послушаю о себе, – сказала Настя и уставилась на Гриню в ожидании обещанного произведения.

Ты в поступках свих не застенчива,Постоянно делами увинчена,И в постель ты ложишься уставшая,На подушку бесчувственно павшая.Лишь к утру ты чуть-чуть растревожишься,Предо мною в любви расположишься,Ты отдашься мне страстью мгновенною,И опять будешь девою пленною.Улыбнешься и снова закрутишься,И стрелою в проблемы запустишься,Целый день ты как белка вращаешься,А когда вновь домой возвращаешься,Ты ложишься как прежде уставшая,На подушку бесчувственно павшая.

– Хороший стих, – одобрила Настя. – Но это больше карикатура на меня, – с нотками упрека произнесла она.

– Прости, – развел руки в стороны Рубахин, – но поэзию не судят.

– Я и не сужу, – как можно мягче произнесла Настя, – говорю, как есть.

– Давай лучше выпьем вина, – внес предложение Гриня. – Оно тоже исполнитель поэзии и прозы, любви и вдохновения, откровенности и искренности, – с деловым видом объяснял он. – Многие вещи я открываю в себе именно под воздействием алкоголя, – Гриня оживился, взгляд его засветился азартом. – А кто бы только знал, – продолжал он, – а кто бы только знал, сколько во мне появляется решительности и смелых порывов. Я окрылен и мне хочется парить над землей.

– Да ты, как я посмотрю, сам поэт, – его настроение передалось Насте.

– В душе мы все поэты, – с видом философа произнес Рубахин. – Просто выразить мысли словами не каждый может, – что еще сказать он не сообразил и стал наливать вино.

– Не многие кавалеры умели общаться со мной, – с чувством восторга сказала Настя. – Тем более при свечах. Все они выдыхались после первой встречи. Мне нравится, как ты создаешь романтическую обстановку.

Настя немного помолчала, чтобы повернуть разговор в другую сторону и продолжила:

– Но я деловая женщина. У меня грандиозные планы на будущее. Если мы участим посиделки у аквариума, на планах можно поставить крест.

Рубахин боялся заглянуть вперед. Если же все-таки на секунду решался, мгновенно покрывался мелкой-мелкой дрожью. Настя прикидывала, как со временем станет домохозяйкой, а ее муж финансовым воротилой. Однако Гриня не представлял себя в такой роли и уже в тайне ото всех, нет-нет, да обдумывал план побега. В нем будто жили два разных человека: одного пугала определенность, другому хотелось определенности; одному хотелось стабильности, другому, напротив, непостоянства. Он хотел жить вот в таком достатке и в то же время принадлежать только себе. Быть ото всех независимым. Когда Настя пыталась ставить его на место, в нем появлялись нотки протеста. А чего злиться? Ведь она дала ему все. Но непокоренная гордыня умеет завуалировать любые благородные взгляды и здравый смысл: потеряешь свободу и превратишься в ничтожество. Мысли о потере личного достоинства рушат не только жизнь, но и судьбу. Сколько людей страдает из-за своих глупых принципов! От неумения управлять возможностями, идущими прямо в руки. Гордыня туманит взгляд и превращает человека действительно в ничтожество. Направляет человека по таким дорогам, где он должен переломить внутреннее сопротивление. Он будет делать принудительно то, от чего раньше отказывался. Разница лишь в том, что в одном месте он бы делал это ради личного блага, а в другом – ради спасения собственной шкуры. И тогда непокорная личность начинает жить воспоминаниями. Корит себя, что не ценил то, что имел. Ведь было же все. Хочется все вернуть. Но в прошлое нет возврата. Это мучает его еще больше.

Вечер получился славным. Именно такого праздника и желал Рубахин.

Встреча, женщина, виноОткровенная беседаИ реальное порноОтдых с ночи до обедаРаскачаться не спешадо вечерки прибодритьсяИ опять поет душаТело резво веселитсяСвечи яркие горятПышногрудая девчинаПоцелуи вновь пьянятВ жизни все должно быть чинно

Настя бесшумно выскользнула из-под одеяла и умчалась на работу. Рубахин проснулся и был крайне удивлен тому, что она не набросилась на него с жаркими объятиями. Ему казалось, что она хочет поработить его волю. Но Настя даже и не думала о подобном. Она мечтала о любящем и заботливом муже. Из-за нерешительности Грини, она решила подтолкнуть его. Но он в этом увидел собственную беспомощность и беззащитность. Настя Она хотела сделать из него человека, который бы думал не о празднике, а о жизни. Но его неспособность к логическому мышлению рождала мысли о побеге. Единственное, что его удерживало на вместе с Настей, так это то, что он не видел альтернативы.

Как и обычно Настя вернулась к шести вечера. Немного отдохнув, она предложила Грине пойти в гости к ее подруге. По гостям Рубахин ходить любил. Во-первых, перемена обстановки, во-вторых, новые знакомства.

В голове Рубахина все перепуталось. Тело находилось рядом с Настей и было в ее подчинении. Передвигалось так, как желала того она. Мысли и чувства находились неизвестно где. Там, далеко за горами и долинами. Что им управляло и что ему было нужно, вряд ли он сам это знал.

Лена, подруга Насти примерно одного с ней возраста, обрадовалась гостям. Женщины уединились и долго шептались вдвоем. А потом и о мужчине вспомнили. Блондинку с каре Гриня увидел впервые. Ему казалось, что блондинки должны быть обязательно с длинными волосами. Ее милое лицо говорило о том, что воспитывалась она в добропорядочной семье. Возможно, даже по библейским правилам.