Военкор

Ответ — журналисты, не прокатывает.

Главная лестница с аутентичными деревянными перилами достойна отдельного упоминания. Причём перила в этом здании идут ещё и по стене лестничной клетки.

На одном из этажей я увидел табличку «Сельская жизнь». Видимо, в этом корпусе не только редакция «Правды». На глаза мне попались помещения газет «Комсомольская правда» и «Советская Россия».

Добравшись до своей редакции, я отметил прекрасно оформленные помещения редколлегии с колоннами из мрамора.

— Лёнчик, здарова! — подскочил ко мне рыжий парень с пустотой вместо двух передних зубов.

Рубашка у него была вся в крошках, а на усах следы повидла.

— Здравствуй! — поздоровался с ним.

— Так чё там, Лёнчик?! Есть что рассказать, чтобы я записал.

— Нет. И я Алексей, а не Лёнчик.

— Слышь, ну я ж тебя всегда так кликал…

Рыжий ещё и хлопнул меня по плечу. О причине отсутствия зубов можно и не догадываться.

— Собаку свою будешь кликать. Давай в сторону, пока я тебе проход в верхней челюсти больше не сделал.

Судя по тому, как рыжий отпрыгнул в сторону и побежал жаловаться кому-то, он испугался.

В приёмной главного редактора я встретил Нику. Она приветливо мне улыбнулась и поправила тонкими пальцами воротник на моей рубашке.

— Так лучше. Отец чуть занят, но думаю, тебя примет, — подмигнула мне Вероника и прошла мимо.

Аромат духов моментально ударил в нос, а её густые волосы слегка задели моё плечо, когда она повернула головой.

Дождавшись в приёмной, когда главред освободится, я постучал в дверь кабинета и вошёл.

Рабочее помещение главного редактора было очень просторным. На полу паркет и зелёный ковёр. Стены отделаны деревянными панелями, а мебель была встроенная.

У дальней стены, с которой на меня смотрит с портрета Константин Черненко, большой стол, за которым и сидел главный редактор.

— Кто там? Карелин, чтоб я всегда тебя видел таким! Как дела? — подошёл он ко мне и поздоровался.

— Добрый день, Геннадий Павлович, — пожал я руку этому человеку с большой залысиной.

Главред Болотов был невысоко роста. Глаза серые, а на лице небольшая бородка.

— Так, ну я всё знаю. Ты прибыл, задание выполнил, а вот почему пять дней себя не обозначал?

— Вне зоны доступа был. Материал слишком «горячий», — сказал я.

— И что там у тебя интересного? Давай рассказывай, — вернулся на место Болотов.

Я вкратце ему рассказал, где был и что видел. Про штурм аэродрома пока умолчал, но съёмкой в лагере беженцев, где успел снять и зарубежных журналистов поделился.

— Это ты хорошо сделал, что снял. Но скажи тогда вот что: за какие заслуги тебя мне нужно подать на государственную награду? Что писать в представлении?

— Выполнил свою работу хорошо, — ответил я.

— Мне уже и из Главлита звонили, и с парткома. Говорят, надо тебя на орден «Знак Почёта» подавать. Вот я и спрашиваю, что писать.

Удивительно, что редактор газеты и не знает, что писать.

— Ладно. Всё это хорошо. На орден подадим, но тут ещё кое-что. Ознакомься.

Болотов протянул мне листок с наброском статьи. Это оказалась сводка о погибших и раненых. И цифры очень большие. Как вообще такая информация пробилась в редакцию, непонятно.

— Много погибших.

— Знаю. Вот сходишь в отпуск и поедешь разбираться. А то это уже третья сводка за месяц. В «Известиях» уже два спецкора работают там, а у нас никто не хочет туда ехать. Войны там нет, а всё равно боятся.

Я вновь посмотрел в листок. Название места, где погибло столько много солдат и уничтожено машин, мне было знакомо.

— Так что готовься. Твоя следующая командировка в Афганистан.