«Военная анархия» в Римской империи

Другой важнейшей статьей расхода являлось содержание государственного аппарата. В условиях упадка (именно упадка, а не исчезновения) городского самоуправления роль бюрократии возросла. Тяжелое положение, в каком находилась Империя, не остановило рост аппарата, поскольку он вызывался не прихотью императоров, а объективной необходимостью¹⁴⁷⁶. Это, в частности, отразилось в увеличении числа прокураторов. При Филиппе их было уже 182, причем 12 из них были триценариями¹⁴⁷⁷. Конечно, и такого количества чиновников на всю Римскую империю было мало. Но и при такой, казалось бы, с точки зрения современного человека, сравнительно небольшой численности чиновников государственный аппарат требовал больших расходов.

Источником доходов государства могла быть военная добыча. Однако внешнеполитическая ситуация, в какой оказалась Империя, делала надежды на этот источник мизерными, хотя полностью сбрасывать его со счетов нельзя. Регулярным же источником доходов

являлись различные прямые и косвенные налоги. Но военное и политическое положение государства резко уменьшало возможности налогоплательщиков оплачивать возросшие нужды государства. Почти постоянные гражданские войны и почти столь же непрерывные вражеские вторжения (причем по времени они очень часто совпадали друг с другом) разрушали экономическую систему Римской империи, что вело к обеднению и городов, и отдельных налогоплательщиков¹⁴⁷⁸. А императоры, нуждаясь в деньгах, требовали их во все большем количестве. Получался заколдованный круг: власть, нуждаясь в деньгах, все больше требовала их от налогоплательщиков; те, оказавшись в чрезвычайно трудных условиях, выполнять эти требования в полном объеме были не в состоянии; получая в этой ситуации меньше денег, чем необходимо, власть усиливала налоговый пресс и придумывала другие способы получения доходов; и все развивалось по спирали. К этому надо прибавить рост экзимированной земельной собственности, что еще больше уменьшало возможности городов платить требуемые налоги¹⁴⁷⁹.

Императоры пытались найти выход из этой безвыходной ситуации. Максимин, видевший во всей Римской империи лишь армейский тыл, прибег к жестоким репрессиям. Эти репрессии, однако, в большой степени разрушили его связь с обществом, что и привело его к гибели. Это показало, что только грубое давление нужных результатов не дает. Еще Северы искали выход в чисто финансовой сфере. Каракалла ввел новую монету — антониан, сначала серебряный, равный двум денариям, а затем и золотой¹⁴⁸⁰. Элагабал отказался от этой монеты, но Пупиен и Бальбин снова ввели ее (теперь антониан стал только серебряным). Однако само по себе введение новой монеты не решало проблем. Денег было нужно много, а драгоценного металла становилось все меньше. Качество и антониана, и денария, и сестерция становилось все хуже. Вес уменьшался, серебро все больше заменялось медью, так что монеты становились серебряными только по названию. Процесс этот не был мгновенным, но он был безостановочным. Резкий перелом происходит в середине III в.¹⁴⁸¹ И если в 250 г. серебра в монете было около 40%, то в 270 г. — меньше 4%, в промежутках достигая даже немногим более 2%¹⁴⁸². Такая безудержная инфляция,

естественно, вела к резкому росту цен и к снижению жизненного уровня. За период с 194 до 295 г. цены, по некоторым подсчетам, выросли в 48 раз¹⁴⁸³. А это, в свою очередь, прямо влияло на демографическую ситуацию в государстве. К этому прибавлялись людские потери в ходе внешних и внутренних войн и опустошительных эпидемий, этих вечных спутников тяжелой экономической и политической ситуации. Результатом стало уменьшение населения (а, следовательно, налогоплательщиков) и даже в ряде мест депопуляция¹⁴⁸⁴. Киприан (Ad Dem. 3) писал, что на полях не хватает крестьян, на море — моряков, в лагерях — солдат. Конечно, это субъективный взгляд христианина, видевшего во всем этом признак приближающегося конца света. Но при всем содержащемся в этих словах Киприана преувеличении они отражают общее положение, причем положение в Африке, наиболее, пожалуй, благополучной части Империи¹⁴⁸⁵. Демографический кризис еще больше ухудшил и экономическое, и политическое положение государства.

Один из выходов императоры видели в децентрализации монетного дела. Монетные дворы приближались к районам основных трат и становились менее зависимыми от центра, хотя, разумеется, и действовали в русле общего курса государства. Это, однако, вело к регионализации финансовой системы, частичной потере централизованного управления такой важной сферой, как финансы. Аврелиан пытался провести монетную реформу и установить более жесткий контроль над имперской казной, но, несмотря на некоторые временные успехи, в целом эта реформа провалилась. Условия для радикального реформирования финансовой системы Римской империи еще не возникли. Это станет делом будущего.

Постепенно деньги начали вообще выходить из употребления. В 250 г. денарий перестал чеканиться, а к 274 г. он и вовсе вышел из употребления, а сестерций после 255 г. выпускался только для раздачи населению самого Рима¹⁴⁸⁶. Разумеется, полностью денежное обращение не исчезло, но его роль в имперской экономике резко уменьшилась. Это заставляло императоров все чаще обращаться к замене денежных выплат натуральными. Реформирование Аврелианом системы анноны в самом Риме отражало эту общую тенденцию. Однако если чиновники и были вынуждены соглашаться на натура-

лизацию своего жалования, то солдаты едва ли безропотно смирились бы с этим. И это обстоятельство тоже влияло на отношение армии к императору. В результате ослаблялись те два единственных средства успешного властвования, о которых говорил еще Цезарь, — армия и деньги. И это тоже объясняет явный парадокс времени «военной анархии» — усиление императорской власти и ослабление власти конкретного императора.

Пришедшие к власти после убийства Галлиена «иллирийские императоры»¹⁴⁸⁷ сумели несколько переломить ситуацию. К тому времени общество уже устало от непрерывных смут, и этот общественный настрой в некоторой степени помог «иллирийским императорам» укрепить свою власть. Характерно, что Клавдий стал первым императором после Септимия Севера, умершим от болезни, а не от меча. Императорам удалось не только восстановить единство государства, но и усилить свои позиции в армии, укрепить воинскую дисциплину. Но перелом только наметился, и до полного выхода из создавшегося положения было еще далеко.

Как говорилось выше, за пятьдесят лет «военной анархии» сменилось более двух десятков только законных августов, не говоря о цезарях и узурпаторах. Среди этих императоров выделяются две фигуры — Галлиена и Аврелиана. С их деятельностью связаны решающие шаги на пути уничтожения принципата и замены его новым государственным строем. Галлиен фактически лишил сенаторов политической власти, а Аврелиан поднял императорскую власть на надчеловеческую высоту. Поступок Кара явился лишь следствием этих действий. За полвека, прошедшие после убийства Александра Севера, власть императора настолько возвысилась над всеми другими институтами государства, что можно говорить о приобретении ею самодержавного характера.

Итак: первым и самым, пожалуй, важным итогом «военной анархии» явилось фактическое приобретение императорской властью самодержавного характера.

Вторым важным явлением периода «военной анархии» стала усилившаяся тенденция к регионализации и децентрализации Римской империи. Огромное влияние на усиление этой тенденции оказал упомянутый выход денег из обращения. В результате разрывалась единая экономическая ткань Империи. Это не привело к распаду государства, поскольку у римлян было еще очень сильно чувство сопричастности к общему делу римского народа — res publica populi Romani Quiritum. Но требовались определенные институциональные решения, которые могли бы совместить растущую регионализацию и сохранение единства Римской империи. К поиску таких решений толкали и военно-политические обстоятельства. В условиях порой одновременных нападений врагов и возникновения или по крайней мере угрозы возникновения очередного мятежа император был не в состоянии справиться со всеми стоявшими перед центральной властью задачами. Жизненно необходимой становилась некоторая децентрализация управления государством. Уже и ранее императоры в случае необходимости могли давать верховную власть над частью государства своему доверенному лицу. Но, с другой стороны, было чрезвычайно опасным сосредоточение власти над сравнительно обширной территорией и, главное, значительной массой войск в руках одного человека.

Выход императоры пытались найти в предоставлении такой власти своим родственникам. Филипп создал два своеобразных «вицекоролевства», сделав их главами своих ближайших родственников — родного брата Приска и, по-видимому, брата жены Севериана. Опыт оказался не очень удачным. Севериан оказался неспособным справиться со своими задачами, а деятельность Приска привела к мятежу. Валериан, сделав своим соправителем Галлиена, отдал ему полную власть над всей западной частью Империи, оставив себе ее восточную часть. Отдельными территориями и стоявшими там войсками управляли другие члены правящего дома. Некоторое время, по-видимому, власть над довольно обширной территорией, объединяющей несколько провинций, при Галлиене осуществлял Регалиан, затем поднявший мятеж против него. Кар, отправляясь в персидский поход, оставил в Риме и вообще на Западе Карина. Однако членов правящей фамилии далеко не всегда хватало для выполнения всех задач¹⁴⁸⁸. А облечение подобной властью других деятелей было чревато опасностью использования ими полученных полномочий для захвата власти. Так произошло уже при том же Филиппе. Сменившие Севериана Пакациан,

а затем Деций выступили против императора. Мятеж Пакациана был подавлен, но Деций одержал победу и сам стал императором.

Шаги по децентрализации верховной власти, сделанные в III в., не были результатом продуманной программы политических реформ. Они вызывались определенной ситуацией и уже поэтому были несистематическими и в некоторой степени случайными. Укрепив свое положение, императоры этого времени стремились обойтись без такого умаления своих полномочий. Преемники Галлиена — от Клавдия до Проба — таких мер стремились не предпринимать, хотя и Аврелиану пришлось назначить специального «правителя Востока», чтобы обеспечить безопасность восточных провинций. Однако последующие события показали, что обойтись без раздела власти было уже невозможно. Ликвидация республиканско-полисных институтов на высшем уровне и их ослабление на более низком резко уменьшали значение горизонтальных связей в Империи. Это неминуемо вело к укреплению вертикальных связей, без которых государство полностью бы распалось. Однако в условиях усилившейся регионализации Империи жесткая «вертикаль власти» одна обеспечить управляемость огромного государства была не в состоянии. Поэтому последующая децентрализация высшего государственного управления и фактическое разделение Римской империи на отдельные крупные территориальные образования (при признании принципиального единства государства) были неизбежны. В этих условиях только фигура самого императора еще оставалась интегрирующей силой¹⁴⁸⁹.