Военно-морской роман

Джек поздравил его с удачным походом и велел отдыхать. Через восемь склянок его вахта, так что надо быть готовым. А как рассветет, курс на порт-Маон. Стэрди отсалютовал и отправился на боковую. А через четверть склянки сам Джек двинулся наверх, сменить Хокинса. Как раз тот отоспится и утром отправится на приз, следовать за 'Грасхоппером' в порт.

К завтраку Тобиас опоздал, хотя и по уважительной причине-осматривал трех раненых, появившихся, пока он обретался на берегу. Потому стюард замаялся подогревать кофе. Джек кофе иногда пил, но предпочитал ему чай, причем без молока, и даже на суше, когда с молоком куда проще. Вот сейчас он решил начать день с кофе, чтобы благородный напиток малость прочистил мозги Тобиасу после вчерашнего. И не ошибся: опоздавший доктор хлестал кофе как верблюд после возвращения из пустыни. Такое сравнение выдал он сам, осушив первую кружку.

– -Я специально приказал приготовить побольше. Надеюсь, напиток поможет утреннему страданию.

– - Мне кофе помогал после хорошего приема виски и бренди. Как вы знаете, Джек, я не любитель рома и практически его не пью. После избытка пива -лучше не становится. Помнится, в Дублине я еле разыскал место, где могут изготовить кофе и увы. Пришлось по старинке эггногом справляться. Кстати, я считаю, что лучше туда добавлять мускатный орех и немного перца, но отнюдь не иные специи.

– -Увольте, Тобиас, от сладкого с горьким в утро 'Вавилонского плача'. Лучше просто поспать, а еще более - согрешить с дамою.

– -Джек, я все больше начинаю считать, что похмелье- не состояние, подобное болезни, а то, что сам человек вообразил себе. Потому что у большинства людей свои рецепты того, как достигнуть облегчения. Сходство случается, с моей точки зрения, когда сын повторяет способ отца, сам или по его совету.

– - Тобиас, ну ведь подумайте: всех людей с похмелья подташнивает, у них дрожат руки и болит голова. Как они могут сами себе это придумать?

– -Потому, что они слышали и видели, что если кто-то страдает от вчерашнего перепоя, у него дрожат руки и он говорит, что если ему не дадут, скажем, творога, то он не выдержит мук и помрет. Поэтому, когда он переберет, то ждет, что руки задрожат-и они действительно дрожат! От ожидания! Сухо во рту-но ведь и без похмелья по утрам может быть такое же ощущение!

– -Да, такое бывает, когда проведешь ночь в тесно набитой спящими людьми комнате.

– -Вот пример внушения - что ожидает нас за гробом?

– -Интересный полет мысли, от похмелья до гроба.

– -Тем не менее. спроси любого, и он ответит. что праведные отправятся в рай, а грешные в ад. Поскольку праведных и святых не так много, большинство согласятся, что их, скорее всего, ждет ад. Они могут надеяться лишь на то. что к ним отнесутся милосерднее, чем они заслужили. Приверженцы Римского папы могут успокоить себя чистилищем,где получше, чем в аду, но тем не менее, все знают, что грешные будут страдать, больше или меньше, а праведные будут наслаждаться. С этим согласится и католик, и ортодокс, и приверженец английской церкви, и большинство сектантов, хотя некоторые из них способны на любую выдумку. Отчего? Потому что ему так рассказали с детства, поскольку никто не вернулся оттуда и не сказал, что за пьянство его приговорили к тремстам годам сковородки, но за спасение утопающих в шторм простили двести девяносто девять из них. Он поджарился оставшийся срок и теперь находится в раю. Так?

– -Так, но не будет ли разговор о подобном впадением в ересь?

– -Джек, но мы же не организуем мятеж и не будем отрицать права короля Георга на руководство церковью? Нет, и свои мысли не будем распространять дальше. Мы просто хотим разобраться в нашем мире, как он устроен. Аналогично думают иудеи и приверженцы пророка Магомета. Но вспомним и другое - греки и римляне совершенно не так представляли все это. Отдельные, крайне немногие люди могут даже удостоиться бессмертия, отдельные, особенно выдающиеся злодеи этого мира удостаиваются вечных мук, а большинство живущих просто вечно бродят тенями по туманным местам. Кстати, эта картина представляется мне лучшей, чем у Данте, жизненней, хотя какая может быть жизнь после смерти...

– -Мы опять уходим в очень опасное поле. Лучше поговорим о других новостях. Расскажите о том, что удалось узнать в Испании, и где, кстати, вы так хорошо нагрузились.

– ______

– -На свадьбе. Не своей, разумеется, а дочери алькальда Вилльяфрансиски Мерседес. Начинали мы еще позавчера, а вчера был решающий день. Но хоть убейте, не вспомню, что было после венчания- все смыто, как щелоком, из памяти.

– -А кто счастливый жених?

– -Он уже счастливый муж, и, возможно, сделал первый шаг к тому, чтобы стать счастливым отцом. Если не принял столько, сколько я. А я должен был попробовать все вина из окрестностей. По крайней мере, такие были планы, но я не знаю, успел ли отдать должное всем. Но от меня требовалось меньше, чем от Энрике.

Он из очень хорошей картахенской семьи, и я еще успел переговорить с одним его родственником, что служит в тамошнем арсенале. Думаю, что я мог бы кое-что интересное рассказать почтенному адмиралу, если бы он встретился неподалеку.

– -Да в чем проблема? Если этот родственник рассказал вам, насколько хорошо в арсенале с порохом или рангоутом, то передайте мне, я включу это в рапорт адмиралу. Или вы сами напишете дополнение, которое будет вложено в конверт.

– -Спасибо, я так и сделаю. Но я узнал не только кое-что для адмирала Кейта, а и для 'Грасхоппера'. На следующей неделе из Картахены в Валенсию должен отправиться один интересный корабль. Называется он 'Санта Каталина' и на нем должны быть пушки и порох для новых береговых батарей.

– -А когда он отплывает?

– -Ориентировочно через неделю, но там идут какие-то споры между генералами. Каждый хочет, чтобы пушки отправились не туда, а куда он считает нужным. К тому же вы не знаете испанские порядки. Испанский чиновник, если не заинтересован лично в чем-то, то не может понять, для чего он должен усердно работать и сделать все вовремя - к чему такая спешка? Пусть пройдет еще неделя или больше, может, тогда... Я вообще удивляюсь, как в Испании могут существовать купцы и что-то поставлять городу, армии, флоту? Или они просто отдают товар, не надеясь на получение денег за него, а если лет через двадцать что-то заплатят, так это будет чудом их семейного святого. Да, если чиновник ощущает личный интерес и не мешает, то это не говорит, что чиновник в соседнем здании будет делать также. Поэтому эти сроки только возможны, и вам следует просто иметь их в виду. Если все-таки придет 'Санта Каталина', то перехватить ее, а коль в Картахене что-то выйдет не так-поймаете кого-то другого.

– - Так и придется сделать. Пока вы пили за здоровье новобрачных, мы и дали работу всем - и вам, как корабельному доктору, и призовому агенту. К сожалению, и морю, похоронив Дика Чейни, как подобает моряку.

– -Расскажите подробнее, а то раненые больше стонали, чем рассказывали.

– -Фоветта 'Эро' из Тулона, капитан Морис Венло. Был такой.

– -А что за разновидность судна? Вот видите, я стараюсь узнать побольше, хотя мичмана ко мне все-таки не прикрепили и обрекли на прозябание в невежестве.

– -Да? Забыл, увы. Фоветта... Она по виду напоминает шебеки-помните, я показывал, как они выглядят. Французские фоветты короче шебек и шире, на них бывает три мачты с латинскими парусами, но встречаются и такие, как мы вчера взяли- с прямыми парусами на фок-мачте и грот-мачте, а бизань-латинская. Строят такие суда и в Генуе, причем на них можно снять латинское вооружение и поставить прямое, и даже в плавании. Вчера утром был шквал, и, когда видимость восстановилась, мы увидели по правому борту эту 'Эро' под французским флагом. Мы тут же подняли 'Юнион Джек'. Расстояние меж нами и фоветтой было даже меньше полумили, поэтому погоня была кратковременной, но французы решили драться, что меня сильно удивило, потому что на ней было всего три вертлюжные пушки и команда семнадцать человек. В таких условиях я бы стал драться против алжирских пиратов, но не против цивилизованных людей! Я сначала думал, что они перепутали нас с мусульманами, но нет, они правильно поняли, кто мы. Поэтому пришлось дать залп картечью по палубе, а потом свалиться на абордаж. Итого у них четырнадцать убитых, остальные в плену.

– -А среди них раненые есть?

– -Да, двое. Один-разрублено плечо (это я постарался), у другого-что-то с ногой. Третий получил только несколько синяков и царапин на лице.

– -Где же они? Я хотел бы их осмотреть.

– -В трюме, но вы, Тобиас напрасно беспокоитесь, ваш Эванс им помогал. Но если хотите, после завтрака гляньте, что там с ними.

– -Всенепременно. Но почему столько убитых, а раненных и пленных почти нет?

– - Я несколько раз беседовал с армейцами. Они утверждают, что самые тяжелые потери несет отступающая армия. Даже штыковые схватки линий лоб в лоб и резня в проломах крепостных стен столько мертвых не дает. И происходит это потому, что преследующий входит в раж настолько, что не щадит никого. Догоняет, рубит и колет, и даже мольбы о пощаде не помогают. Настолько человек опьяняются кровью и убийством. Только через некоторое время он теряет эту кровожадность и успокаивается. Потому и при защите крепостей принято обороняться только до определенного момента. Иначе, когда разгоряченные штурмующие ворвутся внутрь крепости, то там истребляется все живое. Зачастую даже домашние животные. В абордажной схватке убежать особенно некуда, разве что за борт или вниз в трюмы. Потому если задержаться со сдачей-получается такая же картина. Да и не выживает человек после глубокой колотой раны абордажной пикой в грудь и живот. Это если рубануть катласом вдоль туловища, то человек выходит из боя от боли и потери крови, но выжить вполне может. Ну и картечь по ним тоже хорошо прошлась. Потом мы долго занимались заменой парусов и сплесниванием снастей.