Военно-морской роман

Джек нутром почувствовал, что они опять опасно приблизились к политике и сменил тему разговора. Он стал расспрашивать о настроениях в Испании. Но Тобиас ответил кратко, что народ устал от войны, в которой практически отсутствуют успехи, зато есть много поражений. А Годоя просто ненавидят. Впрочем, это не мешает 'князю мира' богатеть и предпринимать кое-какие меры для возвращения в первые министры королевства. Если бы Тобиас побывал в Мадриде, то мог бы рассказать побольше, но в маленьком провинциальном городке вынужден удовольствоваться вот только этим. Тем более, что много времени и сил у всех отнимали предсвадебные хлопоты.

– - А саму свадьбу вы не начинаете вспоминать?

– - Увы, нет. Могу только заключить, что я еще и много танцевал, раз у меня болят ноги.

– -Наверное, со всеми оставшимися еще не замужем девушками, раз вы владеете там поместьем?

– -Не буду протестовать против этого, потому что некоторые дамы на меня смотрели так, что только традиции испанского общества мешали им немедленно схватить меня, закинуть за спину и доставить к алтарю, предварительно запугав для того, чтобы я сказал: 'Да' перед священником.

– -Да, как там раненые из числа пленных?

– -Раненый в плечо плох и следует ожидать, что он нас покинет в скором времени, и даже ампутация руки уже его не спасет. Второму я наложил смоляную повязку на ногу, думаю, что через месяц-полтора кость срастется. У юноши оказалось, кроме повреждений лица, сломанным одно ребро справа, но его жизни ничего не угрожает, как и всем нашим раненым. Помощник мой, Эванс, вполне справляется со своими обязанностями, если бы он смог сам ампутировать руку французу, то, возможно. и сохранил ему жизнь. Но справедливость требует сказать, что даже при этом раненые умирают. Эванс только начал свое обучение. потому такая операция для него слишком сложна. Впрочем, я займусь обучением его, и надо будет даже в Маоне посетить госпиталь или другие корабли, чтобы у Эванса было побольше опыта. И коллегам помощь, и помощник получит необходимые навыки.

– -Это можно только одобрить.

Джеку снова стало стыдно за чиновничий стиль разговора, но отчего-то другие слова не пришли на язык.

Тобиас отправился отдыхать от трудов праведных. Нельзя сказать, что он сильно переживал про то, что Джек понял про его тайные занятия, но этого ведь и следовало ожидать. Если человек отправляется на чужой берег и пребывает там долгое время, то кто он? Либо шпион своего правительства, либо шпион чужого. Тобиас, правда, не догадывался, что существуют двойные агенты и даже тройные. Что делать, в те времена любая домохозяйка не могла похвастать множеством просмотренных сериалов про козни тайных служб и любовь между агентами, борющимися друг с другом. А работодатели ему про это не рассказали. Насчет нижней палубы, то есть матросов, он не волновался. Если удастся перехватить какой-то ценный приз, про который узнал Тобиас, то никто не будет думать о шпионаже, если им намекнуть, что у Тобиаса есть знакомые среди контрабандистов. Знакомство с такими людьми не дивно и в Англии, а можно и рассказать, что группа контрабандистов информирует про другие перевозки в обмен на невнимание к ним самим. Если же за это придут призовые деньги, то вряд ли кто-то сболтнет про это при чужих. А если сболтнет, то здравомыслящий сосед заткнет рот болтуну. Но Тобиаса беспокоило другое. Он все больше и больше уверялся в том, что с Джеком что-то не так. Он все чаще в беседе произносил нехарактерные для него слова, к тому же поделился некоторыми своими снами, из которых можно заключить, что их видит словно не британский моряк, а неизвестно кто. Конечно, иногда случаются очень непонятные и даже пугающие сны, но, когда сны о том, что он не тот, кто есть на самом деле, множатся, это подозрительно. Либо Джек так начинает сходить с ума, либо подозрения Лоуренса правдивы. Но возможно ли такое, чтобы чья-то душа переселилась в другого? Да, кое-что про это можно найти, но насколько это возможно? Чудеса бывают, и иногда совершенно неожиданные. Но нельзя же опираться только на греков, должны же быть какие-то новые факты, рассмотренные современными учеными беспристрастно и с точки зрения разума?

Но это еще не конец. Можно ли как-то подтвердить подозрение в чужом влиянии на Джека? Вот тут у Тобиаса возникла идея, как именно это сделать. Правда, у него не было фонтана и стеклянной гармоники, но имелись голова на плечах и гитара. И плевать, что Лавуазье и Франклин сказали : это все ненаучно! ___

Но лучше этим заняться в порту. Потому что на море может случиться форс-мажор. Скажем, появится фрегат под испанским флагом, а коммандер еще из транса не вышел. И даже выйдя, еще не в себе. А кроме него на палубе сопляки, то есть юные джентльмены. Так что - Маон и не раньше. Тобиас при этом совершенно не учитывал то, что он еще не уговорил Джека на сеанс месмеризма, а уже думает о деталях. Что еще раз говорит о том, что вошедшие в научный раж энтузиасты не смотрят по сторонам, а рвутся в пучину познания. Но будем немножко снисходительны и отметим, что Тобиас не сразу потребовал от Джека сеанса магнетизма.

По пути в Маон попали в шторм и целый день испытывали себя на прочность. Корпус 'Грасхоппера' стал течь сильнее, но помпы справлялись. Джек беспокоился за Хокинса и его команду, тот отстал, но после улучшения погоды догнал и занял место в кильватере. Как потом выяснилось, Хокинс отстал из-за того, что не смог правильно воспользоваться латинской бизанью. Действительно, практику пользования латинским вооружением ему было взять неоткуда. А прямые паруса у приза значительно уступали в площади 'Грасхопперу', оттого он и отставал.

В Маон шлюп вошел, приветствуемый публикой на набережной и выстроенными на палубе моряками шлюпа 'Ифигения'. Джек по этому поводу съехидничал, что это они из почтения к его призам, ибо 'Ифигения' все время пребывает при адмирале, оттого и добыча не ловится. Доля же от трофеев Джека адмиралу идет, а вот им-нет. Впрочем, не нужно везде видеть темную сторону - моряки 'Ифигении' могли и преисполнится почтения к соратнику, успешно терзающему торговлю донов и лягушатников. Пусть даже им за это даже шиллинга не перепадет.

Дела по призам проходили через призовой суд, что могло затянуть выплаты я на полгода и более. Потому придется снова выдавливать из агента аванс под будущие продажи судов и грузов. Привычное дело. Правда, если 'Грасхоппер' сопровождал бы эскадру, особенно при блокаде Бреста и прочих мест, то в порту все равно мог оказаться через несколько месяцев. Это сейчас у него такая синекура- поймал и пришел. Хотя, собственно, она именно оттого, что экипаж невелик. Когда на нем всего сотня человек, уже три четыре приза сильно портят вахтенное расписание. С офицерами же совсем беда. Пребывание в порту затянулось на четыре дня. Аванс лихо прокутили, а затем похмелье пришлось устранять тяжелым физическим трудом. Оказалось, что треснул брам-рей на фок-мачте. Доблестный плотник, что не кидался пропивать честно полученные гинеи, а предварительно облазал весь корпус и рангоут и доложил Джеку о таком форс-мажоре. Пришлось идти в порт и пресмыкаться перед тамошними владыками складов и запасов в них. Выпрошенный рей был несколько длиннее нужного размера, но доблестный плотник заявил, что он возьмет двух смекалистых ребят из команды и все будет сделано как надо. Джек вверил ему обработку рея и отбыл на берег. Пора было развеяться.

А за порядком присмотрит Тисдел. Он довольно отдохнул от текущих дел, ожидая возвращения Джека, вот и пусть надзирает за тем, чтобы все ушедшие на берег, вернувшись, нашли шлюп на прежнем месте. Описывая оргии и разгул, следует сказать, что матросы с 'Грасхоппера' ощущали ауру уважения, окружавшую их. Мичманы тоже это отметили. Джек же наслаждался приватно, с Бланкой, потому ничего подобного не узнал. Ну, не до того ему было. Хотя утром Бланка, готовя ему завтрак, сказала, что о его подвигах в Маоне ходят разные слухи, и каждая хозяйка рассказывает о богатстве, свалившемся на капитана. Джек только улыбался.

После обеда поставили рей на место, и для того, чтобы экипаж пришел в себя, назначили шлюпочное учение. Парусное Джек не рискнул проводить, чтобы не пришедшие в себя не попадали с мачт. А свежий морской воздух и физическая работа помогут избавиться от лишнего в организме. Тобиас не появлялся, но он был отпущен до еечера, ибо вчера много возился с ранеными, передавая их в госпиталь. К сожалению, операции для обучения Эванса пока не было.

Вечером Лоуренс таки прибыл на борт, а поскольку ничто человеческое ему было не чуждо, кроме женщин (и то временно), то, поднимаясь, не свалился ни вперед, ни назад. Отчего матросы сделали вывод, что нагрузившийся доктор лучше поднимается, чем трезвый. Потом им было о чем поговорить, вспомнив юность на берегу и кто из господ в окрестностях как ходил. Том Пингл рассказал, что их викарий, будучи уже стареньким, плохо ходил, и у него сильно тряслись руки, так что он сам свечу зажечь не мог. Зато приняв пару стаканчиков шерри, ходил легче, и свеча вспыхивала без проблем.

Тобиас проследовал в каюту, где устроился в гамаке и заснул. А утром случилось то, что спутало его планы с месмеризмом. Пришел бриг 'Андромаха' и доставил депеши от адмирала Кейта. Новостей было не так много, хотя были подробности про апрельский успех сэра Дакворта-старшего близ Кадиса, когда были взяты два испанских 12фунтовых фрегата и пяток судов из состава конвоя. Были и новости помельче, в основном о перестановках офицеров на Средиземном море. Джека же настиг приказ адмирала временно оставить район крейсерства и перейти в район между Тулоном и Генуей, где заняться тем же. Достижения Джека по истреблению торговли противника адмирал оценил высоко (еще бы!), хотя он, естественно, еще не знал о последних призах. Видимо, он надеялся, что и на новом месте Джек наведет шороху на французов. А меж тем паника в старом районе крейсерства уляжется, и купцы будут чувствовать себя спокойнее. Тут Джек вернется и продолжит охоту. Хобридд про себя счел эти мысли вполне здравыми, особенно с учетом еще кое-чего. Ведь доны могли задействовать для поиска 'Грасхоппера' фрегат или корвет такой силы, столкновение с которым могло кончиться печально. А так пусть он ищет Хобридда хоть от Барселоны до Валенсии, хоть от Валенсии до Барселоны. Можно даже посуху.