Военное дело

– Как ты это выяснил?
– я уже перешел "на ты".

– Чисто случайно, - сознался Малыш: - В журналах регистрации проверки везде числится Зубов, но в списках КПП четыре раза, в день его проверок, зарегистрирован Дудник, как допущенный на склад.

Я повернулся к Сурову, тот уже стоял, готовый к любым действиям.

– Давай сюда всю документацию!
– распорядился я.

– Что-нибудь выяснили?
– попытался спросить он бесстрастным голосом.

– Нужно немедленно взять под наблюдение подполковника Дудника. И сверх аккуратно, потому как человека можно смертельно обидеть или же насторожить и вспугнуть.

– Дудник?

– у Сурова вытянулось лицо: - Да, конечно, все сделаем аккуратно. Но как же это? Я же его хорошо знаю...

Он направился к двери размашистым шагом.

– А я бы хотел переговорить с Кононенко еще раз, - вслед ему сказал я. Он жестом пригласил меня за собой. Домой к Кононенко мы отправились через десять минут. По-прежнему на лице Сурова я видел искреннее удивление.

Дверь нам открыл сам Кононенко. Поздоровался и пригласил пройти на кухню, сославшись на беспорядок в доме. От него сильно пахло крепким спиртным, хотя выглядел он довольно трезвым. "Только начал, - подумал я.

– Квасишь?!
– зло спросил Суров. Кононенко пожал плечами и уселся на табурет: - Имею право, не на службе.

– В каких вы отношениях с подполковником Дудником?
– резко начал я. У Кононенко расширились от ужаса глаза, как будто я сунул ему за пазуху, по меньшей мере, индийскую кобру. Он судорожно сглотнул:

– А причем здесь это?

– А притом, что вы немного не договорили мне, что подполковник Дудник несколько раз подменял на проверке склада покойного Зубова.

– Откуда вы знаете?
– непроизвольно вырвалось у него. Я промолчал. Суров вытащил сигарету и закурил. Сладковато-терпкий запах табака наполнил комнату.

– Рассказывайте, Кононенко!
– опять надавил я. Тот беспомощно захлопал глазами.

– Да не могу я, поймите же!

– Слушай, майор! Кончай сопли распускать, - не выдержал Суров: - Нет, чтобы с самого начала все рассказать!

Кононенко налился пунцово-красным цветом, мне показалось, что он вот-вот лопнет от обиды и тут его прорвало:

– А сами что говорили?!
– он буквально впился глазами в Сурова: - Держи язык за зубами! Чтобы лишнего не болтал, особенно при москвиче!! Что не так скажите?!

Он уже развернулся ко мне и добавил:

– Еще говорил, что все надо свалить на Зубова и быстрей это дело закончить. Мне, мол, за это будет служебное несоответствие, а с покойного, какой спрос? Я уже начал подумывать - может они, и Зубова специально застрелили. От них всего ожидать можно...

– Ты!!
– заорал на него Суров: - Говори, да не заговаривайся!!

– Успокойтесь, Василий Митрофанович, - одернул я "особиста", тот уже готов был врезать Кононенко оплеуху.

– Извините, виноват, - осекся Суров.

– Я про все это еще сразу рассказать хотел капитану Малышу, да бес попутал, - добавил Кононенко: - Потом все-таки предупреждали - секретные дела, я, в конце-концов, подписку давал о неразглашении...

" Вот это да!
– воскликнул я про себя и весь превратился вслух, понимая, что такое признание может состояться только раз.

– Какую подписку?
– поперхнулся табачным дымом Суров. Дальнейшие его вопросы я пресек движением руки.

– Какую - какую, - передразнил его Кононенко: - Обычную подписку, согласно установленной формы. Точно такую же расписку мы все подписывали по прибытию на завод. О неразглашении, одним словом.

– И кто же вас обеспечил столь интересной бумагой, - начиная волноваться, спросил я. Кононенко вздохнул, видимо, отходя от эмоционального всплеска.

– Откуда же я знал, что это не по вашему приказу, - обратился он к Сурову. Тот поломал в руках очередную сигарету, пытаясь закурить, и уставился на хозяина квартиры.

– Пришли ваши люди, объяснили, что в целях сохранения секретности и государственной безопасности на складе будет произведена выемка какой-то части боекомплекта, то есть патронов из обогащенного урана. А учитывая серьезность операции, в которой эти боеприпасы будут применяться - знать об этом должен ограниченный контингент людей. Дали бумагу, я,естественно, подписал. Тогда подумал, что больно много объясняют, а потом вся эта шумиха...

– Кто из моих у вас был?!
– металлическим голосом спросил Суров. Кононенко успокоился и посмотрел снизу-вверх на "особиста".

– Капитан Крымский и капитан Золотарев, - без запинки произнес он. Суров взревел:

– Лично убью скотов!! Меня как драного козла...

– Кто производил выемку патронов?
– твердо спросил я. Это, пожалуй, был финальный вопрос. Какое-то нехорошее чувство тревоги холодной волной прокатилось внутри.

– Подполковник Дудник, - еще более спокойнее, а от того и зловеще ответил Кононенко.

– Где телефон?
– вращая глазами, в тон Кононенко спросил Суров. Я представил на мгновенье, как он рвет на части своих капитанов. Начальник склада придвинул телефонный аппарат, стоящий тут же на кухонном столике.

– Ну-ка, выйди, - попросил его Суров. Тот закряхтел, поднялся и вышел в комнату. Суров посмотрел на меня.

– Надо действовать быстро, - подтвердил я. Суров набрал трехзначный номер и когда на другом конце подняли трубку сказал:

– Шестому - тревога! Буду на месте через десять минут.

– Кононенко! Из дома никуда!
– приказал я на ходу. Тот только ухмыльнулся в ответ. Мы выскочили из дома и, практически, влетели в УАЗ, напугав сержанта-водителя.

А что это за "шестой"?
– полюбопытствовал я.

– Отряд по борьбе с террористами. Достаточно подготовленные офицеры. На своих - то - я уже не надеюсь, - зло ответил он: - Их как раз шестеро. Крымский с Золотаревым, кстати, тоже спецподготовку прошли в свое время. Хрен его знает, еще сопротивляться начнут.

В здании штаба нас уже ждала группа местного спецназа. Лица офицеров были скрыты черного цвета обтягивающими масками с прорезью для глаз. Синеватый камуфляж и даже надетые поверх "бронежилеты" не мог скрыть их атлетические фигуры. Я позавидовал ребятам и дал себе в очередной раз обещание делать хотя бы утреннюю зарядку. Увидев нас, они замерли в шеренге.

– Делимся на три группы, - скомандовал я: - Работаем по подполковнику Дуднику, капитанам Крымскому и Золотареву. Ребята, они все нужны живыми.

Спеназовцы, не задав не единого вопроса, устремились к выходу.

– Вы что не идете с нами?
– удивился Суров. Я отрицательно покачал головой.

– Чуть позже. Я предупрежу Гамова, он порядочный офицер. Он кивнул мне в ответ и быстрым шагом ушел наружу. На втором этаже я столкнулся с Малышем.

– Ну, вот, - раздосадовано выпалил он: - Опять не успел. В руках он сжимал целую кучу папок с накладными.