"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22

– Не убьет, - уверенно сказал Коля, разгребая сгоревшие угли. К небу взвились искры, запахло гарью.
– Это не бандит.

– А кто? Что у тебя за дурацкая привычка говорить загадками? Пойми, наконец, это неприлично.

– Маша, я не в бакалейной лавочке служу, - обиделся Коля.
– Это ты, наконец, пойми: есть вещи, о которых я не имею права говорить даже с тобой. Что такое служебная тайна, представляешь?

Вернулся Басаргин, прикурил от уголька:

– Впереди еще один завал, посерьезнее. И засада.

– Что решил?

– Поедем в объезд, через Сосновку.

Затоптали костер, Коля запряг лошадь. Подсохло, ехать было гораздо легче, чем днем, копыта бойко цокали по затвердевшей дороге.

– Слышь, - сказал Коля и тронул Басаргина за плечо.
– А должно быть все наоборот.

– Что?
– обернулся Басаргин.

– Мы их должны за горло держать. А не они нас.

– Дай срок, - кивнул Басаргин.
– Ты о своем плане не договорил, прервали нас тогда. Что за план?

– Теперь не торопи, - улыбнулся Коля.
– Придет время - узнаешь. Додумываю я кое-какие вопросы.

В Сосновку въехали на рассвете. Орали петухи, шли по воду самые хозяйственные бабы, под крышами тянул голубоватый дымок. Избы были бедные, под соломой, вместо заборов - частоколы из хвороста. У самой нищей, наполовину вросшей в землю, Басаргин придержал лошадей. Вышла пожилая женщина, поклонилась:

– Здоров, Анисим. Чего в наши края занесло? Или беда какая?

– Здравствуй, Платонида. Нет беды, однако ружьишко, что я Лукичу дал, в порядке?

– Стрелял из него, - улыбнулась Платонида.
– Лупит почем зря! А Лукич - вон он, с гостями.

На лужайке тарахтел старенький, видавший виды "фордзон". Около него суетились три человека в замасленных рабочих спецовках, а рядом с ними - низкорослый мужичонка в драной поддевке - Лукич. Неподалеку стоял и упоенно ковырял в носу мальчишка лет семи.

– Эй, Лукич!
– крикнул Басаргин.
– Чего это у вас? Танк?

– У-у, Анисим!
– обрадовался Лукич.
– А я, уж загоревал - у нас слух пустили, будто тебя лесные ухлопали, ан - шалишь! Целый наш заступник! Мужики, - повернулся он к рабочим, - знакомьтесь: это власть нашенская, а это, Анисим, аж с самой Москвы, с завода АМО мужики приехали, говорят: будем таперича вашими… этими… - Лукич замялся и с тоской посмотрел на рабочих.

– Шефы ихние мы теперь будем, - улыбнулся рабочий.
– Вот трактор собрали. Артель надо делать!

– Надо!
– подхватил Лукич и взял лошадь Басаргина под уздцы.
– Заворачивай ко мне без никаких! Эй, Платонида! Тащи гостям по кружке молока! Без никаких! Ну-ка, сынок, - обратился он к мальчонке, - дуй к матери, одна нога здесь, другая - там!

– Да у тебя самого дети, не надо молока, - сказал Басаргин.
– Что у тебя за манера - ровно околоточному подношения вечно делать?

– Околоточному мы не молока, мы ему штоф водки ставили, - улыбнулся Лукич.
– А ты - наш, плоть, можно сказать, от плоти, тебе молочка поднести - нам одно удовольствие!

Мальчик убежал, а Лукич продолжал тараторить:

– Ну чего там насчет артели говорят? Даешь или как? Ты знак только дай - я деревню вмиг подыму, сообща через год сыты будем, уж я уверен! Если же все подымутся, да в поле, да и по кулачью разом - это о-ё-ён! От кулачья мокро останется!

– Будет артель, Лукич, - улыбнулся Басаргин.
– Дай срок с бандами управиться.

– Э-э-э… - Лукич махнул рукой.
– Хоть тебя и Оглоблей кличут - толку нет! Нешто ты один много наработаешь?

– Ну, ты помоги, - улыбнулся Басаргин.
– Ружье я тебе на что дал?

– И помогу!
– задористо крикнул Лукич.
– Укажи, куда бить, - и я в лучшем виде! И общество подыму! Нешто против общества они сила? Солома они!
– Довольный своей речью и впечатлением, которое произвел на Колю и Машу, Лукич, наконец, замолчал.

Мальчик принес крынку молока и кружку. Басаргин налил Маше, потом Коле, потом выпил сам. Вернул кружку Лукичу, сказал:

– А насчет подмоги - я без шуток. Если можешь людей поднять, - ничего, кроме спасибо, не будет.

– Трудное дело, - посерьезнел Лукич.
– Боятся некоторые. Пули, они и в кулацких обрезах полновесные. Опасаются, одним словом.

– Дурак не опасается, - заметил Басаргин.
– Я между прочим, тоже опасаюсь. Шефов побереги, - он кивнул в сторону рабочих.

– Будь в надежде, ружьишко хорошее дал. Да у них у самих наган есть, - сказал Лукич.
– А насчет деревенских ты не куксись: я их обратаю - слово и дело!

– Бывай!
– Басаргин подошел вплотную к Лукичу, тихо спросил: - Слышь, Потылиха косоротая у вас не появлялась?

– Не видать. Дней пять, как не было.

– А пять дней назад?
– оживился Басаргин.

Коля подошел поближе, прислушался.

– Забегала, воду пила. В город зачем-то ездила. Она, вправду сказать, мне не докладалась, да я у ей в солопе билет с железки нашел…

– По карманам лазишь?
– погрозил пальцем Басаргин.

– Случайно, - покраснел Лукич.
– Платонида клопа у ей на солопе углядела, пошла трясти, ну, билет и выскочил…

– А Феденьки не видать?

– Это грельского дурачка, что ли?
– уточнил Лукич.
– Не-е. Этого лет несколько, как нету.

– Ну, все.
– Басаргин развернул лошадей.
– Бывай.

Лукич долго стоял и махал рукой - до тех пор, пока лесная чаща не скрыла и телегу, и сидящих в ней людей.

– Славный у него пацан, - вздохнул Коля.
– А у нас с тобой. Н-да… - он посмотрел на Машу.

– Не я так решила, - в свою очередь вздохнула Маша.
– Это твоя теория, дорогой.

– Какие еще теории?
– рассмеялся Басаргин.
– Рожайте, пока молодые, вот вам и вся теория, сказать по-научному.

– Лукич - боевой мужик.
– Коля ушел от опасной темы.

– Все такие, - кивнул Басаргин.
– Что в Питере про артели говорят? Скоро ли?

– Пятнадцатый съезд решил, значит, скоро, - сказал Коля.
– Будем, как говорится, осуществлять кооперативный план товарища Ленина.

– Слышь, Коля, мне мужики другой раз такой вопрос задают: ну, допустим, сообща. Трудиться, значит. А делить?