"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22

– Да не оттого, - усмехнулся Витька.
– Что вы написали в записке, которую передали Пермитину у "Спаса на крови"?

– Что написал?
– переспросил Ровский, и в глазах у него промелькнуло плохо скрытое торжество.
– А ничего-с! Меня расшлепаете и хозяина - тоже… А денег вам не видать!

Наступил шестой день. Был трескучий февральский мороз, трамвайные провода на Невском обросли мохнатым инеем. Последние двадцать четыре часа Коля не покидал стен управления.

На совещании у Бушмакина старший группы наблюдения доложил, что Пермитин сутки никуда не выходит, - только дворника посылал за хлебом, колбасой и водкой. Два часа назад бывший владелец завода внезапно засуетился, начал собирать вещи.

– Придется его арестовать, - сказал Бушмакин.

– А деньги?
– спросил Коля.
– Вы же хорошо знаете эту публику. Раз мы реально не вышли на деньги - они замкнутся, пойдут под расстрел, но промолчат. Что мы вернем рабочим?

– Если работать так, как предлагаешь ты, - заметил Сергеев, - потребуется еще много-много часов. Дело не только в том, что Пермитин может уйти, - мы его не выпустим. Дело в том, что мы пообещали: "шесть дней"! В городе и так ползут слухи, что мы опростоволосились, и преступников нам не найти! Пойми, это вопрос политический! Сделаем так: Пермитина арестуем, материалы следствия будем широко публиковать в ленинградских газетах. Тем временем довершим начатое.

…К дому на Большой Конюшенной оперативники подъехали на двух автомобилях. Коля сразу же отметил про себя, что оба конца улицы, двор и все другие более или менее опасные участки надежно перекрыты.

У черного хода стоял знакомый постовой - Лукьянов. Он широко улыбнулся Коле и сделал знак, вероятно, означавший: "Все будет в полном порядке".

Витька крутанул флажок звонка.

– Кто там?
– послышался заспанный голос дворника.

– Заказное вам, - сказала Маруська.
– Расписаться требуется.

Лязгнули многочисленные засовы, дверь открылась.

– Давай, что еще за письмо, - дворник яростно скреб в голове.
– Сроду нам никто…

Он не договорил. Коля и Витька выдернули его на лестничную площадку:

– Пермитин дома?

– Милиция, что ли?
– догадался дворник.
– Дома, дома, где ж ему, бедолаге, быть. Ай натворил чего? Он у меня комара не забидит. Позвать?

– Мы сами.
– Коля отстранил дворника, подошел к дверям комнаты, прислушался. Было очень тихо.

– Не нравится мне, - шепотом сказал Витька.

Коля знаком показал Маруське и Витьке, чтобы они встали по обе стороны дверей, и кивнул дворнику:

– Войдите и вызовите его сюда. Только… Без штучек!

– Да что за комедь, - взмахнул руками дворник.
– Иван Селиверстыч, спите, аль как?
– Он толкнул дверь, и в то же мгновение дважды ударил маузер. Дворник взвыл, упал на пол и пополз в угол. Коля бросился в дверной проем, крикнул:

– Не усложняйте своей участи, Пермитин! Дом окружен.

Полетела кирпичная пыль. С оглушительным треском лопнула лампочка, в щепки разлетелся хохломской туесок на комоде за спиной у Коли. Маузер бил не переставая.

Коля отскочил.

– Давайте навалимся на него все разом, - сказала Маруська.
– Мы его возьмем.

– Мертвого?
– спросил Коля.

– Он нам живой нужен.

Загремели засовы.

– Он черным ходом уйдет!
– крикнул Витька.
– Я на улицу!

– Давай!
– Коля снова бросился в комнату. Пермитин стоял в боковом коридоре и, держа раскладной маузер в левой руке, правой открывал засовы черного хода.

– Бросай оружие!
– Коля выстрелил, целясь в засов. Подумал: если повредить засов, Пермитин не сможет его открыть, и люди снаружи будут в безопасности.

Но Коля опоздал. Пермитин скрылся в дверном проеме. Раздался выстрел маузера, потом дважды хлопнул наган, и все покрыла отчаянная трель милицейского свистка.

Коля выскочил на улицу. Черный ход вел в подворотню. Здесь уже стояли Витька и остальные сотрудники группы задержания. Они держали на прицеле Пермитина.

– Бросай маузер, сволочь, - сказал кто-то.

Пермитин швырнул пистолет под ноги оперативникам и поднял руки.

– На Дворцовую его. И обыскать, - приказал Коля.
– А мы здесь поищем. Все целы?

Витька отрицательно покачал головой и показал куда-то в сторону. Коля посмотрел и сжался: у стены сидел с наганом в руке постовой Лукьянов. Он был мертв. Коля подошел к нему вплотную, разжал пальцы, взял наган. В барабане не хватало двух патронов. "Что ж, друг, - горько подумал Коля, - недосмотрел ты своего "безобидного" старика… Эх, друг, друг…"

Записку, которую Ровский передал Пермитину у "Спаса на крови", и еще две аналогичные нашли при личном обыске бывшего заводчика. Все три лежали в правом наружном кармане, скомканные, - по всему было видно, что сам Пермитин не придавал им никакого значения.

"Пока не смог, - стояло в первой записке.
– Завтра - непременно. Жди на остановке у Казанского".

– Объясните содержание, - попросил Бушмакин.

Пермитин насмешливо покосился:

– А я и сам ничего не понял, уважаемый. Васька Ровский на старости лет дурковатый стал. У него спросите.

– Спросим.

Конвоир привел Ровского. Его усадили напротив бывшего хозяина.

– Проводим очную ставку, - сказал Бушмакин.
– Знаете ли вы друг друга, имеете ли какие личные счеты? Вы, Ровский?

– Мой хозяин, господин Пермитин, я его уважаю.

– Мой бывший служащий Васька-дурак, - зло сказал Пермитин.
– Но я ему прощаю, ибо близко наше свидание с господом… - Он истово перекрестился.

– Вам вопрос, Ровский. Вот это вы писали?
– Бушмакин пододвинул записку бухгалтеру.

Тот надел очки, прочитал:

– Я писал.

– Объясните, что вы имели в виду?
– попросил Коля.

– Да просто, - сказал Ровский.
– В тот день я не смог увидеться с ними, - он кивнул в сторону Пермитина.
– И объяснил, что, мол, завтра - смогу.

– Это так?
– Бушмакин повернулся к Пермитину.

– Раз он говорит, стало быть, знает, - равнодушно сказал Пермитин.

– Ладно, - согласился Бушмакин.
– Значит, вы сообщали, что лично встретиться не сможете, и в то же время лично передали записку? Не вяжется.