Военные приключения. Выпуск 5

— Патрон в патроннике. Стрелять умеете?

— Абдулахаб научил.

Она сунула пистолет за пазуху и пошла вдоль кустарника, собирая сушняк.

Ему казалось, что она слишком долго отсутствует, заволновался, но взглянуть на часы не мог — надо поднять руку, а это вызовет страшную боль.

— Пора зажигать, — поторопил он, когда Земфира вернулась с небольшой охапкой дров.

— Прошло всего восемь минут, — посмотрела она на часы. — И дров маловато.

— Они скоро прилетят.

— Я внимательно слушаю. Надо еще немного…

Когда она принесла вторую охапку, он уже обдумал, где разжечь костер: метрах в пятидесяти от них) почти в центре лужка — хорошо будет видно о вертолета и удобное место для посадки.

— А может, здесь? — предложила Земфира. — И вы согреетесь, и ветер потише, не так быстро прогорят дрова.

— Здесь затемняет кустарник, могут не увидеть.

Она не без труда разожгла костер, и ветер, ее мучитель и противник, быстро раздул пламя, которое стало пожирать сухие палки с удивительным аппетитом.

В отблесках пламени он увидел блеснувшие в ее ушах серьги полумесяцем.

— Так это вы были в Шопше, когда мы привозили туда продовольствие?

Она ответила не сразу.

— А я вас узнала еще там, у вертолетов…

Костер горел уже минут пять, а вертолеты: не появлялись. Земфира подбрасывала в пламя по одной веточке, держа наготове сухую охапку, и прислушивалась к шуму ветра — стрекота вертолета пока не доносилось.

Николай наблюдал за ней из своего укрытия и благодарил судьбу, пославшую ему такую прекрасную спасительницу — без нее душманы давно бы расправились с ним. Что ожидает ее впереди? Как отнесутся к ней наши власти, поверят ли? И что может сделать он, чтобы помочь ей?..

У костра вдруг мелькнула вторая тень, и рядом с Земфирой Николай увидел мужчину с черной бородой. Душман!

Николай схватил автомат и нацелил на опасного пришельца. Но рука дрожала, держать оружие было тяжело и неловко. Можно промазать либо убить обоих.

Он попытался сесть. В плече дернуло так, что помутилось в глазах. Ему удалось опереться о ветку и, подогнув ноги в коленях, положить на них автомат.

Душман что-то спросил, и Земфира ответила, как показалось Николаю, довольно спокойно и по-русски:

— Замерзла. Решила согреться.

— Ник айтан на русски? [19]

— Потому что соскучилась по русскому языку. Помнишь, когда в последний раз разговаривала? Когда учила детей в школе.

Понятно: по-русски она заговорила для Николая, чтобы он понял, о чем речь. И бородатый — не иначе Абдулахаб, ее муж. Значит, не убит, не ранен.

— Кайда шурави? [20]

— Я здесь одна, никого со мной нет, — ответила Земфира.

19

Ник айтан на русски? — Почему говоришь по-русски?

20

Кайда шурави? — Где советские?

Душман заорал на нее зло и угрожающе, стал тыкать в небо пальцем.

Николай понял и это: не греешься, мол, а ждешь вертолеты.

Земфира ответила то ли по-узбекски, то ли по-пуштунски. Душман снова стал орать и показывать рукой в горы. Земфира отрицательно покачала головой.

— Нет, если хочешь, чтобы я тебя простила, идем в Советский Союз.

— Алтын белан ничек? [21]

— Золото и драгоценности сдадим властям.

Снова истеричный крик, угрозы.

21

А золото, драгоценности?

— Ты другое ничего теперь и не можешь, кроме как убивать, — сказала Земфира. — Уж коль двенадцатилетнюю девочку не пожалел…

Да, это был ее муж.

— А ты, шлюх, забиль Масуд, Азиз? — заорал душман, переходя на русский.

— Ты смеешь упрекать? Разве не сам оставил меня на растерзание этим бандитам?

— Я мстиль, — сбавил тон Абдулахаб.

— Ты отомстил, когда они надругались… И не за меня их прикончил, боялся, что золото тебе не достанется.

— Ты сталь гюрза, а не жена. Дай бриллиант!

Земфира развязала под курткой свернутый поясом платок и протянула мужу. Тот взял, сунул за пазуху.

— Пойдешь со мной, я мало-мало учить буду, какой у мусульман жена.

— Ни за что!

С востока донесся рокот двигателей вертолета. Земфира схватила охапку сухих дров и бросила в костер.

— Так вот кому ты жег костер?! — окончательно рассвирепел Абдулахаб и попытался схватить Земфиру за руку. Она отпрянула. — Идем?

— Нет!

Абдулахаб снял с плеча автомат.

Дальше ждать было нельзя. Николай дал очередь над головой душмана.

Он позавидовал реакции и натренированности Абдулахаба: тот сразу же упал и дал ответную очередь по кустарнику. Еще и еще. Автоматную очередь перекрыли два глухих одиночных выстрела. И все стихло.

Земфира стояла у костра, освещенная кровавыми бликами, опустив голову. Но вот она наклонилась, и Николай увидел у нее в руках автомат.

Рокот вертолетов приближался.

В. Смирнов ГОРЕЧЬ НАШИХ ПОБЕД

Старик еще спал. Вернее, недвижно лежал в глубоком наркозном забытьи. На серой больничной наволочке тонкий пух его жидких волос дрожал под легким сквозняком из растворенного жаркого окна, затянутого от мух рваной марлей. Пергаментно-прозрачное, смятое морщинами лицо, косо приоткрытый жалкий рот, истонченные временем костистые руки, бессильно лежащие поверх простыни, — таким отца он еще не видел. И кто-то колюче-мохнатый, сидящий глубоко внутри, медленно и зловеще-предупреждающе сжал сердце…

— Чего ж вы хотите — такой аппендицит в семьдесят лет, — перехватив его взгляд, сказала медсестра и поправила на груди старика простыню. — Но ничего. Он у вас дедуля крепкий.

Она окинула хозяйским взглядом палату, где в спертой, густой, будто заваренной лекарствами духоте выжидающе молчали еще шестеро, а у окна тихо и привычно стонал выдохами весь опутанный жуткими трубками дренажа седьмой, беспамятный.

Лицо пришедшего исказила гримаса мгновенной боли.

— Ничего, проснется, — неловко-старательно улыбнулась медсестра. — Проснется…