Воин с Ганио
Шрифт:
– Ты не в силах это сделать, – покачал головой Даймонд. – Кристаллы, выпускаемые на заводах Конфедерации, бесполезны без инициализации в Логрисе.
– Тогда нам нужен свой Логрис! – гневно ответил старейшина.
Даймонд лишь нервно усмехнулся. «Фазул, видимо, спятил! Мало того, что технология логра лежит за гранью понимания, – потребуются миллионы древних кристаллов для столь дерзновенной попытки! Нет, он определенно не в себе!»
Старейшина, к его удивлению, не стал развивать тему, лишь указал на цепочку из логров:
– Изолируй их! И не вздумай болтать лишнего!
– Схожу за контейнером, –
Фазул вновь уселся в кресло. Его терзали сомнения, обуревали противоречивые чувства. Визит логрианина внезапно напомнил о древнем пророчестве, и старейшина подумал: «Близится предначертанный день, но в письменах не указано, кто именно осуществит великое деяние! Почему не я? Предки всегда были благосклонны к клану Джаал!»
Постепенно его мысли вернулись к практической стороне вопроса. «Мне потребуется много логров, и нужно с чего-то начинать!
Но логрианин – гость, он неприкосновенен, по законам предков!»
Фазул хищно усмехнулся. Он умел трактовать события, иначе не стал бы старейшиной. Двухголовый не скрывает намерений, он собирается грубо нарушить законы пустыни, и это делает его врагом! Хотя другим кланам вовсе незачем знать суть происходящего!
– Рамон!
Воин, незамедлительно явившийся на зов, занимал высокое положение в иерархии клана. Все тайные операции, задуманные старейшиной, воплощались на практике под его непосредственным руководством.
– Подготовь флайбот, – Фазул сразу перешел к делу. – Выдели двух бойцов, из худших, с которыми не жаль расстаться. На броне машины установи взрывчатку.
– Снаружи или внутри?
– Все должно выглядеть как попадание ракеты! Автопилот настрой на маршрут к оазису Дшеба.
– Оазис контролируют ширанские племена, – спокойно напомнил Рамон.
– Я знаю. Кто из наших сейчас поблизости?
– Отряд Халила.
– Свяжись с ними. Укажи точку, где произойдет крушение. Пусть найдут тело логрианина и заберут все его кристаллы – сорок девять, я сосчитал!
– Воины Джалгета заметят взрыв!
– Да, но их земуры слишком медлительны! Передай Халилу: мне нужна видеозапись, на которой будет хорошо видно, как ширанцы обыскивают обломки!
– Я понял, – кивнул Рамон. – Все должно выглядеть так, словно они сбили флайбот?
– Правильно!
– Мне подготовиться к последствиям?
– Оазис давно пора взять под наш контроль, – одобрительно кивнул Фазул. – Логрианин – гость клана Джаал. Его смерть – хороший повод для наведения порядка. Да, Рамон, подготовься к последствиям, – старейшина потер сухие ладони. – К серьезным последствиям.
Великая Пустыня…
В двух тысячах километров от Ганиопорта…
Бледный рассвет занимался над бескрайними просторами.
Капля воды коснулась губ, нарушила чуткий сон. Ветер стих. Пылевая буря улеглась. Анвар открыл глаза и замер, прислушиваясь к движению песка, текущего по барханам.
Вот поблизости просеменил ядовитый шеб, спрятался среди листьев росянки, развернувшихся в утренней прохладе, затем неподалеку послышалось глухое, ворчливое рычание – старый
маргал учуял незнакомый запах, но корень растения зиб, которым пропахла одежда Анвара, отпугнул хищника, заставил того чихнуть и поискать добычу в другом месте.Бескрайние иссушенные зноем просторы Великой Пустыни только выглядят необитаемыми, бесплодными, а на самом деле сотни существ, приспособившихся к жаркому сухому климату, ведут здесь постоянную борьбу за существование.
Капли воды, сконденсированные из предрассветного воздуха, медленно просачивались сквозь тончайшие капилляры, которыми пронизана кожа песчаного итуна. Одежда из таких шкур на протяжении веков помогала выжить предкам Анвара, и, отправляясь в пустыню, он предпочел ее. Современные защитные костюмы, со встроенными биоадаптивными комплексами, которые предлагали торговцы в лавках Ганиопорта, по внутреннему убеждению ганианца, никак не подходили для избранного им пути.
Убедившись, что опасности нет, Анвар пошевелился, стряхивая песок, сел, вдыхая запахи утра.
Маргал ушел. Цепочку его следов поглотили барханы, листья росянки начали скручиваться в трубочки, сберегая накопленную предрассветную влагу, шеб забрался внутрь одного из них – так он пережидал дневной зной. Поднявшийся ветер быстро скрыл растение под слоем песка, небеса стремительно светлели, вскоре звезда Халиф поднимется над горизонтом, посылая земле беспощадные палящие лучи.
Пора в путь.
Анвар поймал губами кожистую трубку, вшитую в ворот одежды, сделал три маленьких глотка воды, встал, спугнув семейство эбов, – крупных ящериц, пытавшихся раскопать вкусные листья росянки, пока те окончательно не занесло песком.
Утром дышалось легко, спокойно. После мрака космоса, пейзажей далеких планет, где приходилось сражаться, он ощущал умиротворение, глядя вокруг.
Анвар зашагал на восток, навстречу первым лучам встающей над горизонтом звезды Халиф.
Пейзажи пустыни кажутся однообразными и унылыми, каждый бархан выглядит точной копией сотен соседних возвышенностей, но только не для коренного ганианца. Дети песков умеют читать следы ветра – единственного дизайнера и архитектора бескрайних просторов. Анвар шел неторопливым уверенным шагом, его взгляд безошибочно находил приметы и ориентиры.
Не только солнце и ветер указывали путь. Он читал знаки, оставленные на выветренных скалах поколениями кочевников. Для большинства современных ганианцев они уже ничего не значат, традиционные способы выживания постепенно забываются, их вытесняют продвинутые технологии, пришедшие из других миров.
Но пустыня нисколько не изменилась, да и Анвар не утратил полученного в детстве опыта. Он без труда читал полустертые древние символы, ориентируясь среди однообразного ландшафта.
Он остановился, взглянул на группу невысоких скал, которые обнажил ветер. Отметины на камне указывали: если сейчас последовать за движением песков, то вскоре окажешься в древнем оазисе Дшеба, но он, избрав Путь Предков, день за днем упорно шел на восток, углубляясь в самые жаркие, самые опасные регионы Великой Пустыни. Его одежда конденсировала достаточно влаги из предрассветного воздуха, пищу он добывал, охотясь на эбов, и сворачивать к поселениям не было никакой нужды.