Воин темной планеты

Некоторые из контейнеров с открытым верхом, большие металлические корзины с фруктами, которые я никогда раньше не видела. Есть круглые синие фрукты и розовые волнистые. Есть продолговатые с полосками. Эти последние испускают восхитительный аромат, заставляя мой живот урчать. Я сопротивляюсь желанию украсть один, когда следую дальше, проходя запечатанные бочки и поддоны из ярких тканей. Место пахнет невероятно, смесь специй, духов и свежих органических веществ.

Это напомнило мне Землю.

Тарак и Реша исчезают впереди. Не осознавая этого, я замедляюсь, потому что не могла не смотреть на всё это. Если это всего лишь одно грузовое судно, не могу себе представить, как выглядит этот так называемый Торговый рынок.

Проходя мимо одного из ящиков, вижу кое-что знакомое.

Моя челюсть отвисает.

Ананасы. У них есть ананасы. Если нет другой планеты, где выращивают ананасы, то они доставлены с Земли.

Как они везли их весь этот путь, так чтобы фрукты не испортились?

О, как бы мне хотелось иметь доступ к их биолаборатории. Я бы убила за возможность поместить всё это в рекомбинантор органических тканей и продавать выращенные в лаборатории ананасы. Я весело усмехаюсь сама над собой. Да, правильно. Как будто собираюсь торчать в этом холодильнике вечность.

Я собираюсь вернуться на Землю, так или иначе.

— Ты там что, уснул в дороге, слуга? — Громкий голос Тарака эхом разнесся по всему хранилищу, возвращая меня на бренную землю. — Двигайся.

Он взмахивает рукой, словно нетерпеливый хозяин.

Это совсем не смешно. Генералу лучше следить за своей спиной, он ещё за это получит.

В любом случае, что это за внезапная смена поведения? Даже если это всё просто игра, это многое говорит о кордолианцах. То есть вся эта штука господин-слуга считается социально приемлемой?

Эти долбаные кодолианцы считают себя пупом вселенной и ожидают, что все другие виды выстроятся в шеренгу. Кучка долбаных уродов. Они не имеют права, даже если Первый сектор находится в центре вселенной, а все траектории полетов ведут через Китию.

С тяжелым вздохом я следую за Тараком и Решей. Несколько веронских рабочих, одетых в неприметную серую форму, проходят мимо. Они опускают свои головы в уважительном коротком поклоне, когда Тарак проходит рядом. На меня они не глядят даже мельком.

Мы проходим лабиринт коридоров, одни ярко освещенные, другие тусклые и узкие. Мы идем сквозь ярко освещенные офисы, где веронианцы усердно работают.

В конце концов, мы достигаем выглядящей неприметно двери. Реша касается панели, и она открывается, показывая комнату внутри.

— Ваши апартаменты до посадки, господин. Есть отдельный выход наружу. Вы можете получить к нему доступ после приземления и разгерметизации.

Розовое существо показывает во внутрь, помахивая хвостом взад-вперед. Полоски на его лице вернулись в норму. Тарак смотрит на него сверху вниз с нечитаемым выражением лица.

Хвост Реши начинает двигаться быстрее, превратившись в мягкое розовое пятно.

— Реша, — произносит Тарак после неловкой паузы. Этот дискомфорт был вызван угрожающим взглядом, с которым генерал смотрел на бедного веронианца. — Если кто-то спросит, мы из дома Крела. Никоим образом вы не покажете, что я был на этом судне.

— К-конечно нет, господин.

— И Реша?

— Д-да, господин?

— Если узнаю, что на этом судне был контрабандный силериан, мне придется вернуться. Не давай мне повода возвращаться. Тебе это не понравится.

— Ничего нет, клянусь.

Полоски на лице Реша снова светятся, и он делает шаг назад, даже не осознавая это. Тарак нависает над ним, как темная буря. Пушистые уши Реши поникают. Тарак в своем пугающем режиме, угрожающе сузил красные глаза.

Что черт возьми это было? Контрабандный силериан? Разве это не то, что давала мне Зайара? Это делало капитана Решу наркоторговцем. Этого не может быть. Этот милашка не может быть преступником.

Я собиралась вмешаться и сказать что-то, когда Тарак переключает свое внимание на меня.

Он смотрит на меня с нечитаемым выражением лица. Его жесткие, элегантные черты подобны камню. Только глаза выдают его чувства, когда темнеют от желания.

Ой, да ладно. Как генерал может находить меня привлекательной, когда я завернута в эту сказ-что-то там плащ?

— На этом всё, капитан. — Он отпускает Решу взглядом и кивает мне. Генерал замолкает, повисшая тишина давит.

Не смей, генерал. Или я, черт побери, тебя убью.

— Идем, слуга.

Намек на улыбку скрывается в уголке его губ.

Кроме шуток, я собираюсь его пристрелить.

Реша убегает, поджав хвост.

Тарак бросает на меня этот чертов взгляд, и у меня нет выбора, кроме как следовать за ним в комнату. Когда за нами закрывается дверь, он застает меня врасплох, отодвинув мой капюшон и прижав меня к стене.

Мои короткие каштановые волосы рассыпаются по плечам, вокруг моего лица.

Его грубые ладони ласкают мое лицо, опускают шарф, скрывающий мои черты. Генерал наклоняется, прижимаясь губами к моему виску и зарываясь носом в мои волосы. Он вдыхает, и его сотрясает дрожь.

Я напрягаюсь, отталкивая его назад. Требуется вся моя сила воли, потому что мои ноги ослабели и не держали меня. Меня охватывает желание, вызывая восхитительное возбуждение внизу живота.

Я пытаюсь высказать свое праведное негодование, а он отвлекает меня.

Невозможный мужчина.

Я одариваю его тяжелым взглядом.

— С каких это пор я твой слуга? — Мой голос холоден. Я стою, прижимая руки к его торсу, удерживая дистанцию. Генерал наклоняет голову, и я понятия не имею, что творится у него внутри: он смеется или смертельно серьёзен.

Что ж. Когда-нибудь я это пойму.

Только я собралась спустить всех собак, как он делает самую неожиданную вещь. Генерал опускается на колени, его руки скользят в складки моего плаща, лаская мои бедра с одобрительным рычанием. И качает головой.

— Ты? Нет, ты не из тех, кто подчиняется, женщина.

Его пальцы выводят круги на моих ногах, скользя по гладкой ткани штанов и приближаясь к моей промежности. — Но это то, что ожидает китианское сообщество. Любые другие действия вызвали бы подозрения. Но на самом деле, всё наоборот.