Воин в осаде

— Я убью вас как животных! — вырвалось сдавленное из моей глотки. Я неспешно ковылял к троице, зажав в руке меч. Больше ничего. Злоба.

Внимания на меня обратили прискорбно мало.

— Хорошо быть молодым! — заметил один из них бодрым тоном. Можно его понять, в отличие от двух других, у мужика прогрессировала алопеция. У японцев есть какой-то предрассудок против лысеющих, но мне его не понять.

— Дерьмовые ученики нам попались, — угрюмо заметил второй, поворачиваясь к окнам кухни. Оттуда, высунул ствол пистолета через оконную раму, одиночными лупила Праудмур. Безрезультатно.

— Ты пойдешь с нами, — уронил наиболее молодой, поворачиваясь полубоком к подошедшему мне, — Как и твоя жена.

Сразу после своих слов он моментально создал пульсирующий фиолетовым шар техники, тут же скупым движением бросая её в меня.

— Подержи пока, — сунул я ему меч в живот так, чтобы острие вышло из задницы.

Тишина хлынула из меня как голодный пёс, рвущийся к полной миске сытой собаки, робко отступающей при виде напора озверевшего собрата. Она снесла технику, а заодно сдула всю почти всю защиту с троицы. Достаточно, чтобы потроха молодого мастера приняли в себя гладийный клинок, а мои свободные руки вцепились в шеи успевших развернуться его шокированных товарищей.

А затем я их просто начал душить, слегка приподняв в воздух. Не спеша. Наслаждаясь медленно появляющимся на их лицах неверием и шоком. Наверное, я просто мог бы шарахнуть по ним Тишиной из кустов, а девчонки бы спокойно расстреляли эти сраных сверх-шиноби, наверняка получивших высочайший из высочайших их шинобских рангов, но мне хотелось именно этого. Именно так. Да и к тому же — я бы успел их перестрелять, пойди что не так.

Но «не так» пошло у них. Кичливые ублюдки, нашедшие один молоток на все вопросы человечества.

— Каково это, сдохнуть как курицам? — спросил я, сжимая пальцы. Сбитая слабым ударом руки лысеющего маска укатилась к Гримму, а я, вспомнив про него, усилил нажим, добавляя, — Впрочем, можете не отвечать. Вы не убийцы и не бойцы. Вы обнаглевшие клоуны. Будь у вас на троих хотя бы один нож, хотя бы один пистолет…

Раздавить им шеи был несложно. Не глотки, а именно шеи, втыкая собственные пальцы в податливое и лишенное поддержки эфира мясо, раздавливая и разрывая его в клочья. Если бы не Гримм, то я бы так не спешил, но гиганту срочно, очень срочно требовалась помощь.

И он, этот молчаливый, покладистый и послушный парень, её получил. Выдернув меч из потрохов стонущего шиноби, я тщательно и быстро вытер его об одежду подранка, а потом нанес лезвием один точный и быстрый удар в затылок Гримму. Замер на секунду, затем, глубоко вздохнув, извлек из кобуры «атлант».

— Жаль тратить на тебя пулю, — сказал я умирающему, — Но мне нужно спешить.

Выстрел. Снова вздох. Острое желание курить. Где сигареты?

А затем я услышал отчаянный крик собственной жены:

— Ариста!! Здесь Миранда! Она умирает!!

Глава 18

Минометы по крепости начали бить с утра, как только жалкая пародия на парламентёров под стягом даймё Категава не удалилась на дрезине восвояси. Пропав с горизонта, дрезина тут же вернулась назад, но уже без флага и на всех парах, явно в надежде застать нас врасплох, а заодно и подвезти груду взрывчатки прямо в крепость. Сидящий в «Кагуре-3» Распутин раздолбал парой выстрелов подрывную машину, портя к чертовой бабушке метров двадцать рельсового пути, но в упрёк ему не было сказано ни слова. Как и благодарности. Мрачный как туча русский жаждал не общения, а крови.

Также её жаждали мы. Глухо щёлкал мой «директ-ор», ведя огонь по пытающимся занять удобные позиции снайперам даймё. Чуть сильнее и жестче рявкала винтовка перебинтованной Праудмур, заставляя болезненно чувствующего отдачу майора шипеть неблагозвучные слова. Громыхала прикрученная к каменному постаменту крупнокалиберная дурища, едва не дотягивающая до противотанкового ружья — её отжала у наёмника в свое пользование Рейко. Мы не то, чтобы всерьез воевали, а скорее выпускали из себя пар и горечь. Атака наемных убийц обошлась нам… дорого.

Выжили лишь я, Праудмур и сидевшие в моем кабинете девчонки.

Я уже потерял несколько человек. Тех, кто мне доверился, тех кто служил. Связал со мной своё будущее. Это… было бы нормально, будь эти люди теми, кто обязался защищать наш общий дом, взяв в руки оружие. Но нет, жертвы были исключительно мирного плана. Гримм, Азат ибн Масаваль Исхак Аль-Батруджи, Чарльз Уокер и Анжелика Легран. Пусть двоих я успел отправить от себя подальше, в мирную Англию, но горечь от их потери осталась. Сейчас, когда над головой рвались безобидные, но такие надоедливые противопехотные мины, эта горечь перебивала даже вкус пороха и кофе, к которому мы забыли прихватить сахар.

Жаль, что тела тех троих придурков не сохранились. Я их сжёг вместе с телом Гримма, поэтому нечего было предъявить парламентерам. Слишком тогда сильная злоба меня обуяла. Они могли сейчас сражаться с Героем, могли вырезать сотнями китайцев, могли наняться за очень много всего лично Цуцуми. Могли, могли, могли… Да даже просто вырезать здесь всех солдат и всех людей Зедда — запросто! Но нет. Опьяненные собственными возможностями, они выкатили перед моим домом свои большие и круглые японские техники, упиваясь собственной крутизной. Как же! Так называемые ученики падают пачками, а они даже не чешутся под градом пуль. Значит — что? Значит, они, эти ученики, оказались… недостойны. Слишком плохи. Погибли? Туда им и дорога.

Ублюдочная логика.

«Паладин» и Тишина — два моих убойных козыря, супругу же с натяжкой можно назвать третьим. Последнее я не берусь делать, запрещая себе даже думать о том, чтобы привлекать Рейко к военным операциям. Почему? Потому что она не воин. Она не хочет быть воином. Не думает, не действует, не обладает нужным опытом. Тысяча «не», превращающих миниатюрную грудастую девочку в обычную женщину, кто хочет покоя, семьи и детей. Бывшая Иеками… слаба как обычный человек. Молодая, неопытная, бесконечно уязвимая. Её можно отравить, подорвать на мине, выманить в засаду примитивной манипуляцией. Она… как Гримм, который мог без проблем оторвать от земли пару ящиков весом в полтонны, чтобы перенести в садовый домик.

Мои «козыри» не выводят меня из разряда существ, которых можно отправить на тот свет пулей. Не заставляют смотреть свысока на копающегося в земле хабитатца. Тяпка, которой он осуществляет эти операции, прекрасно может разорвать горло, проломить череп, впиться в не закрытую броней кисть руки. Поэтому я всегда настороже, всегда ищу оптимальный способ отправить ближнего своего куда подальше методом исторжения Искры Творца из его бренного тела.

А эти фигляры… они бы не прожили в Лондоне и суток. Впрочем, я, с таким количеством врагов, не прожил бы там и часа.