Воин

– По имени они называли только Локлана, но, к сожалению, это имя достаточно распространено в Шотландском Нагорье. Я и не задумывался над всем этим до сегодняшнего дня.

Горцу было печально сознавать, что Саймон находился так близко от его братьев и даже не знал этого. Но с другой стороны, именно так порой бывает в жизни.

– Зная их всех так хорошо, можешь ли ты сказать нам: Шотландец – это Киранн Мак-Аллистер или нет?

Саймон бросил на Локлана сочувствующий взгляд:

– Я знаю не больше, чем Страйдер. Мы похоронили одного брата, а второго привезли обратно в Англию. Выживший никогда не произносил своего имени. Впрочем, он редко разговаривает. Долгое время мы считали, что он вообще утратил дар речи из-за своих ран.

Кэт поежилась при мысли, какую боль, должно быть, познал тот человек, чтобы так измениться.

– Что случилось в ту ночь с теми, кто остался прикрывать ваш побег? – спросила она.

– Если честно, мы не знаем. Что бы ни произошло, они никогда об этом не рассказывали. Но, разумеется, что-то ужасное. Все эти люди никогда не уклонялись от опасности. Бог и все святые знают: я видел, как они выживали в таких испытаниях, которых не вынес бы ни один человек. Я не хочу даже предполагать, что же, в конце концов, сломило Шотландца.

Кэт взглянула на горца, по-прежнему хранившего молчание. Она знала, о чем он, должно быть, сейчас думает. Киранн явно избегал встреч со своими близкими. Он сбежал от них в невообразимый ад. Катарине хотелось прикоснуться к Локлану, но она знала, что тот вряд ли одобрит такой жест.

Мак-Аллистер замер, словно размышляя о чем-то, а затем сказал:

– Саймон, я могу поручить тебе приглядеть ненадолго за Кэт? Мне нужно кое о чем позаботиться.

– Разумеется.

– Благодарю.

Катарина сердито посмотрела вслед удаляющемуся шотландцу:

– Хм, это было безусловно грубо с его стороны.

– Вы с ним поссорились?

– Нет. Думаю, мы с ним превосходно ладим, особенно учитывая наши характеры.

Саймон пожал плечами:

– Наверное, ему надо было спешить по личному делу.

Катарина засмеялась над его неожиданным комментарием:

– Может быть. А вы воспитывались в окружении одних мужчин, не так ли?

Рыцарь присоединился к ее смеху:

– Да, и моя жена всегда обожает говорить о том, как это заметно.

Кэт уже испытывала большую симпатию к этому человеку, хотя они только что познакомились.

– Как давно вы знаете Локлана? – спросила она, когда они начали прокладывать путь через толпу.

– Всего несколько лет. Но его брата Сина почти всю жизнь, – Саймон заложил руки за спину. – А как насчет вас, леди Кэт? Как долго вы знакомы с Локланом?

– Не очень давно. Моя кузина вышла замуж за его брата Ювина, и теперь лэрд сопровождает меня обратно к моему отцу.

– Что довольно мило с его стороны.

– О да.

Следующие несколько минут они прошагали в молчании, пока Кэт пыталась придумать, каким образом направить разговор на тему, которую ей на самом деле хотелось обсудить.

Наконец Саймон остановился и пристально посмотрел на Катарину:

– Знаете, миледи, вы можете спрашивать меня о чем угодно.

– Простите?

Его взгляд стал теплым и открытым:

– В вашем молчании я чувствую желание расспросить меня о Локлане и его семье.

– Как вы узнали?

Рыцарь пожал плечами:

– Мне встречалось много женщин, которые очень сильно интересовались мужчинами, которых я знал. Полагаю, что вы не отличаетесь от других.

Это было так, но…

– Даже не знаю, считать мне себя польщенной или обиженной.

Саймон рассмеялся низким смехом с шаловливой хитрецой:

– Никогда никого не оскорблял в глаза… Вот за спиной – другое дело. Делаю это постоянно.

Девушка покачала головой в ответ на игривый тон:

– Мне сложно поверить, что вы вообще способны на сомнительные поступки.

Лицо ее собеседника мгновенно приняло странное выражение, посерьезнев:

– Человек на многое способен в соответствующих обстоятельствах.

Кэт замерла, расслышав подчеркнутую угрозу в голосе рыцаря.

– Вы один из Братства?

Саймон лишь еле заметно кивнул.

Катарина ужаснулась:

– Я не знала. Пожалуйста, простите меня.

– Тут нечего прощать. Вы не знали, а я не горел желанием об этом рассказывать. Кроме того, я – не объект ваших воздыханий. Полагаю, это Локлан.

Совершив над собой усилие, Катарина заставила себя почувствовать отвращение к этой истине:

– Я бы не утверждала, что Локлан меня пленяет.

– Как скажете, миледи, – ответил Саймон недоверчивым тоном. – В таком случае я притворюсь, что не замечаю, как смягчается ваш голос, когда вы произносите его имя.

Эти слова ужаснули принцессу:

– Это не так… или так?

– Так.

Кэт почувствовала, как по лицу расползается жар:

– Он вовсе не из тех людей, что могут меня заинтересовать. Совершено. Правда.

– Как скажете, миледи.

– Я так и говорю, но…

– Вы все-таки хотите о нем узнать.

Катарина кивнула, хотя ей очень хотелось продолжать все отрицать. Однако какая была бы в том польза? Саймон, определенно, видел ее насквозь.

Собеседник отвел ее подальше от толпы, к небольшой уединенно стоящей скамье, где они могли бы присесть и не быть подслушанными:

– Мне самому не очень много известно о Локлане. Большую часть того, что я знаю о нем и его семье, рассказали его братья.

– И что они рассказали?

Прежде чем ответить, Саймон сделал глубокий вдох:

– Я знаю, что Син с легкостью отдаст за него жизнь, а тех, к кому Син так относится, на свете немного.

Это было приятно услышать.

– Говорят, что их отец довольно жестоко относился к людям, – сказала Кэт.

Саймон горько рассмеялся:

– Да, можно так сказать. И не только к чужакам. Он был горьким пьяницей, нередко пускающим в ход кулаки против всех членов своей семьи. Локлан из всех сил старался защищать братьев, но, судя по тому, что мне рассказывали, не нашлось никого, кто защитил бы его самого.