Воинский класс

Льюис никогда не видел заходящего в атаку российского вертолета, но ему казалось, что именно это он видит сейчас. Он снял с пояса рацию и нажал кнопку.

— «Корнерстоун-альфа», я «Корнерстоун-один». — Позывной «Альфа» принадлежал командиру 158-й истребительной эскадрильи подполковнику Эндрю Тоутина, располагавшемуся в оперативном штабе «Корнерстоуна» в Скопье.

— Слушаю, старшина.

— Сэр, я вижу три больших российских боевых вертолета, сейчас они пройдут над школой в Ресене, и они вооружены. Повторяю, они вооружены до зубов.

— Что? — Крикнул Тоутин. — Какого черта? Вооружены? Повтори, ты четко видишь вооружение на этих вертолетах?

— Так точно, сэр. Много вооружения. Очень много.

Он мог представить себе, как командир испустил длинную и громкую матерную тираду — будучи просоленным до костей ветераном и летчиком-истребителем, прослужившим двадцать лет в ВВС и десять в национальной гвардии Вермонта, он матерился постоянно и изобретательно.

— Я запрошу местный штаб НАТО, старшина, — ответил Тоутин. — Свяжись с командиром македонских сил и убедись, что они припрячут оружие. Если вертолеты приземляться, держи гражданских подальше от них.

— Вас понял, сэр, — ответил Льюис. — Конец связи. «Седьмой», я «первый».

— Седьмой слушает, — ответил македонский сержант, говорящий на ломанном, но сносном английском и потому отвечающий за силы охраны «Корнерстоуна». — Я тоже вижу русских, старшина. Я слышал «Альфу», мы спрячем оружие и я прикажу начальнику полиции сказать людям оставаться по домам. Я запрошу все посты и проверю получение приказов. Ожидайте.

Российские ударные вертолеты прошли над школьным городком на малой высоте, а затем разделились и скрылись за деревьями, идя так низко, что почти сразу же пропали из виду. Но громовой рев Ми-24 скрыл шум других приближающихся вертолетов. Это были десантные Ми-8Т, огромные двухдвигательные монстры с топливными баками на узлах подвески вместо вооружения. Льюис насчитал шесть вертолетов, ринувшихся в их сторону с трех направлений на предельно малой высоте и максимальной скорости. Оказавшись над территорией школьного городка, вертолеты вдруг быстро замедлились и опустились на землю на расстоянии метров трехсот друг от друга. Секундами после посадки из них появились тяжеловооруженные российские солдаты в темно-зеленом камуфляже и с камуфляжем на лицах, рассредоточившиеся для защиты точек посадки и занявших позиции рядом с близлежащими зданиями. Пока транспортники проводили высадку, ударные Ми-24 держались рядом, готовые ринуться в сторону любого возможного врага.

Довольно эффективно, черт их дери, мрачно подумал Льюис. Куда бы он не посмотрел на территории городка, он видел российских пехотинцев. Вероятно, их не слишком превосходили числом, но явно превосходили огневой мощью.

Один из российских солдат дал сигнал дымовой шашкой, и через несколько минут появился одинокий Ми-8. На этот раз все было немного под другому: из него появилось всего восемь солдат, а корпус машины был утыкан антеннами по всему фюзеляжу^[90]. Помимо солдат из вертолета появился офицер в полной боевой экипировке, сопровождаемый помощниками, штабными офицерами и одним гражданским. Ага, догадался Льюис, только что прибыл босс.

Но как бы то ни было, у Льюиса было дурное предчувствие. Он знал о пограничном инциденте между Македонией и Албанией, объявлении войны и решении НАТО отправить российских миротворцев в Македонию, но не ожидал подобного. Русские должны были прибыть в международный аэропорт Охрида, примерно в шестидесяти километрах западнее, а затем установить патрулирование приграничной полосы вдоль идущей с севера на юго македонско-албанской границы. Что они делали здесь? И почему вертолетный десант — разве они не могли прибыть сюда по земле?

Он знал, что по правилам должен был связаться с Тоутином и передать это дело ему, но вместо этого повесил рацию на пояс и направился к российскому офицеру.

— Старшина, вы куда? — Спросил один из клерков.

— Поговорить.

— Но разве не нужно вызвать сюда полковника?

— Ему понадобится час, чтобы прибыть.

— А что майор? — Непосредственным командиром объекта в Резене был начальник оперативного отдела крыла майор Брюс Крамер. Македонию он, мягко говоря, ненавидел. Насколько всем было известно, Крамер все время просиживал в своей палатке, строча письма какому-то конгрессмену с просьбой организовать его отзыв с Балкан.

— Забудьте о нем, — сказал Льюис. — Я намерен поговорить с ними. Если полковник выйдет на связь, скажи ему, что русские высадили десант и, похоже, занимают это место. — Льюису хотелось иметь на себе бронежилет и разгрузку. Хотя «ребята с зеленой горы» были действующим боевым подразделением и видели много боев, здесь в Македонии, на протяжении многих лет, у них не было боевого опыта, в особенности против русских. По крайней мере, он надеялся сыграть роль боевого сержанта, даже если не мог выглядеть адекватно этому.

Российское отделение охраны позволило ему подойти, тем не менее, держа его и остальных в поле зрения. Все оружие у них висело на ремнях или было поднято вверх, а не направлено на солдат НАТО или македонской армии — что не могло не обнадеживать. Оказавшись в пяти шагах от офицера, он заметил краем глаза, что один из солдат слегка развернулся влево, что давало ему возможность моментально опустить автомат и открыть огонь, и это лишило Льииса спокойствия. Не было никаких сомнений, что будет, если что-то пойдет не так.

Льюис отдал честь, но не стал ждать, чтобы российский офицер отдал честь в ответ и опустил руку. Перекрикивая грохот винта Ми-8 на холостом ходу, он спросил:

— Кто вы и что вам нужно?

Один из помощников перевел его слова для командира, выслушал ответ и сказал всем.

— Это капитан Роков. Он приказывает, чтобы все солдаты НАТО и македонской армии собрались здесь немедленно.

Льюис отметил, что полковник не хотел знать, кто здесь находился и не желал видеть командира Льюиса — словно ему было все равно, кто здесь был и зачем.

— Зачем, сэр? — Спросил Льюис.

— Делайте то, что вам приказано, сержант, — ответил помощник.

— Мне не было приказано подчиняться вашим распоряжениям, — ответил Льюис. — Если вы не возражаете, я намерен ожидать приказов от своего командира.

— Где ваш командир, сержант?

— Я командир этого подразделения, — ответил Льюис. Технически это было не совсем верно, но в данный момент он исполнял обязанности командира. — Я нахожусь в непосредственном подчинении командования KFOR и НАТО в Скопье. Если мне будет приказано подчиняться вашими приказаниям, я буду их выполнять, но до тех пор я прошу отозвать своих людей с вверенной мне территории. У нас есть свои задачи и мы должны их выполнять.

— И каковы ваши приказы, Сержант? — Спросил помощник. — Какова ваша зона ответственности?

— Обращайтесь ко мне «Главный мастер-сержант» или «Старшина», сэр, — попросил его Льюис. — Я не уполномочен обсуждать с вами мои приказы. Моя зона ответственности распространяется на всю провинцию Битола, но вы можете запросить штаб НАТО в Скопье и получить точные границы. А теперь я прошу вас убрать свои войска с территории школьного городка. Они мешают нашей работе и пугают местных жителей. Я полагаю вам вызвать вертолеты и доставить свои силы в международный аэропорт Охрида. В любом случае, там у вас будут лучшие условия для расквартирования.