Воинство болот

Артив повернулся и побрел по надраенной палубе. Когда его взгляд коснулся болтающегося на рее матроса, за последними конвульсиями которого увлеченно наблюдали жизнерадостные Ревуны, командор тяжело вздохнул. Его подмывало вызвать начальника боевых пловцов и заставить норок прочесать дно в поисках перстня, но он сдержался.

«Если это ментальное нападение, управляемые Амибалом кошмары, то пусть утрется соплями. Такими фокусами лишить меня покоя не удастся.» При этой мысли Артив так пнул валяющееся на палубе пустое ведро, что щепки брызнули в разные стороны, а ступня заныла, словно больной зуб к смене погоды.

Командор, в ожидании ответа принцессы на предложение о переговорах, смотрел на кружащихся над полем боя грифов и прочих трупоедов.

«Интересно, при моем следующем появлении в спальне Фуалы, проявятся ли в кошмаре изрубленные му’аманами глиты, застреленные Люди-Крысы и переколотые копьями Ушанов корсары?» — вяло подумал он.

Чтобы отвлечься от мыслей о странных снах, командор попытался представить свои будущие взаимодействия с Наместником. Получалось у него из рук вон плохо.

— Какие тут взаимодействия, — пробормотал Артив. — Ублюдок наверняка ненавидит меня с детства. Если С’лорн разочаровался во мне, то мерзавцу все сойдет с рук. Змееныш просто повесит меня, и все. Хотя нет, побоится, что взбунтуются наемники. Не беда, подстроит какую-нибудь колдовскую пакость. Все-таки сын ведьмы. Да и личный воспитанник С’лорна, между прочим.

Артив стал размышлять, а не вызвать ли ему Наместника на дуэль по какому-нибудь вздорному поводу.

По слухам, Черный Герцог вспыльчив и любит позвенеть клинками не меньше, чем скачки на хопперах, смуглых женщин и светлое вино. Гнева С’лорна в таком случае не избежать, но есть хотя бы шанс выжить.

— Что-то я много думаю о змееныше, — пробурчал командор, повернулся и крикнул Ревунам, указывая на труп: — Сбросьте падаль в воду, а то скоро протухнет и провоняет всю галеру!

Лемуты наперегонки вскарабкались вверх и тут же передрались. Артив хмуро наблюдал за тем, как два огромных бабуина перемахивают с каната на канат гигантскими скачками, успевая на лету вырвать друг у друга здоровенный клок шерсти. Прикрикнув на них для порядка, он вновь вернулся к своим тягостным размышлениям.

— Лучар! Вот где пришлось встретиться, кто бы мог подумать. Далекая и почти легендарная Флорида! Интересно, какой ты стала, заносчивая девчонка? Сделал ли из тебя двор куклу, или ты выросла?

Вскоре появился Орм. Он отвесил одному из лемутов, волокущих к борту мертвого матроса, меткий пинок под зад, и сказал:

— Принцесса ждет командира сил Зеленого Круга у себя в лагере. Гарантирует безопасность и все такое. Я уж не стал говорить, кто именно командует корпусом. Думаю, пусть будет сюрприз. Порадуешь земляков.

Артив собрался спускаться в болтающуюся на воде лодку, но тут голубой амулет на груди налился тяжестью и могильным холодом. С проклятьем командор бросился к переговорному устройству, которое начало шевелиться и расплетать снабженные присосками щупальца.

— Говорит Наместник Круга герцог Амибал. Немедленно отыщите Хозяина Бухты. Я встречусь с ним в трех милях вверх по реке, у раздвоенной секвойи. По возможности отвлеките принцессу, мне нужен только флоридянин.

— Ясно.

— Что тебе ясно, командор?

— Уже иду отвлекать.

Артив отбросил устройство и плюнул на палубу. Голос Амибала был чем-то похож на голос Фуалы из кошмара. А самым отвратительным было то, что Черный Герцог, так же, как и С’лорн, мог посылать во время сеанса связи зрительное изображение прямо в мозг собеседника.

Командор увидел ту самую раздвоенную секвойю, рядом с которой стоял новый Наместник. Он был одет во все зеленое, в изящном стальном шлеме с кольчужной бармицей, спадающей на плечи. В руках Черный Герцог держал обнаженный меч, а на указательном пальце левой руки командор разглядел тот самый перстень.

— Ты посылаешь мне колдовской вызов, сопляк? Хорошо, но только зря ты предупреждаешь жертву, ведь она может обернуться охотником.

Артив сидел в лодке, мрачно лелея планы расправы над сыном Фуалы. Ему стало очевидным, что двоим им во Флориде не ужиться. Стоило попросить С’лорна о переводе куда-нибудь на север, да хотя бы в Каллину, или на новую границу с расширившимися владениями метсов, но командор был слишком спесив.

— Ничего, — бормотал Артив, пробираясь среди истоптанных глитами тростников и выходя на поле боя, заваленное трупами. — Я еще побарахтаюсь.

Лемуты-телохранители устроили на кучах мертвецов гонки за трупоедами. Урезонивая их ножнами меча, Артив увидел Лучар и сопровождающих ее маркиза и барона, когда находился от беглецов из Д’Алви в одной трети полета стрелы. Придав себе величественный вид, он медленно пошел вперед. Справа он почувствовал присутствие в высокой траве притаившихся врагов.

«Наверное, те самые Ушаны. Кстати, их трупов на поле как раз нет, хотя стрелометы выкосили десятка три или четыре этих тварей. Нападать, кажется не собираются, и то ладно…»

Лучар, сидящая в седле устало сгорбившись, не узнала Артива.

Она лишь приветственно подняла руку и указала в сторону своего лагеря:

— Соблаговолите следовать за мной, но оставьте здесь ваших обезьян.

— Чтобы их съели бешеные лисицы?

Артив сорвал с головы шлем, улыбнулся и отдал честь так, как это делают все дворяне Д’Алви особам королевской крови.

Брови Лучар поползли вверх, но она сдержала возглас удивления и сухо сказала:

— Мои союзники никогда не тронут парламентеров, даже если это грязные бабуины-людоеды.

— Ну зачем же вы так, принцесса. Они, конечно, не вегетарианцы, однако человечинку до сих пор не пробовали. А вот если я действительно оставлю их на поле, заваленном мясом… Не искушай, как сказано в одной очень смешной книге.

Лучар вспыхнула до корней волос:

— Довольно! Отошлите их в лодку, Артив. Или вы побоитесь идти назад без своих телохранителей?

— Оскорбления из столь прекрасных уст слушать даже приятно, тем более что они искупаются столь невиданной щедростью — меня проводит не какой-нибудь напыщенный павлин, из которого сыпется песок, и не безусый юнец, одевший доспехи с чужого плеча.

Гайль лишь крякнул, а маркиз попытался схватиться за меч. Овладевшая своими чувствами принцесса спокойно сказала:

— Парламентер может позволить себе многое.

— Даже — очень многое, — хохотнул Артив, идя следом за тройкой дружно повернувшихся к лагерю хопперов скорым шагом.

«А она хороша. Это уже не глупая и избалованная девчонка. Это весьма аппетитная женщина, умело осваивающаяся в роли повелительницы. Прыщавый юнец — наверняка ее безнадежный воздыхатель, пишущий по ночам стихи и тренькающий на лютне. А старикана я узнаю. Это же барон Гайль, гроза всех портовых шлюх, враг контрабандистов и посмешище карманных воров. Если поднапрячься, вспомню и эпиграмму, сочиненную ненавидевшей его Фуалой. Что-то там было насчет кривых ног, волосатых ушей и бегающих глазок», — размышлял Артив, шагая в сторону колючей изгороди, за которой маячили белые халаты му’аманов. Следовавшие за ним по пятам желтые силуэты отстали и растворились в высокой траве, не переступая некую незримую черту, за которой начиналась территория армии Д’Алви.