Воинство болот

Лицо Наместника сделалось задумчивым.

— Раз так, то начнем, пожалуй, не с кормления рыб или семейных воспоминаний, а с Лучар. Принцесса все же, а особей этой людской породы простым смертным следует пропускать вперед. Как насчет каннибализма, командор? Что ты скажешь, если я заставлю тебя до самого утра жарить ее расчлененное тело в масле цветка Нух-Нух и хрустеть августейшими косточками и хрящами?

Поглядев на пылающее лицо Артива, Наместник с сомнением промолвил:

— Или все же сестра, умершая в утробе матери? Чистая братская любовь, или кулинарные изыски? Не знаю, на чем остановить свой выбор.

Амибал повернулся спиной к командору, достал из привешенного к поясу кошелька мелкую монету и стал ее подкидывать, бормоча:

— Сестренка, или Лучар. Право, выбор нелегок, предоставим его игре случая…

Тут мир вокруг резко, буквально скачком, вернулся в нормальное состояние. Пена обрушилась в ожившие волны, когтистая лапа глита располосовала крыло чайке, Орм поймал на лету игральную кость, а Артив обрел власть над своим телом.

Рука командора рванулась к кинжалу. Слева раздался изумленный возглас лучника, у которого с мелодичным звоном порвалась тетива, а стрела упала на палубу. Амибал посмотрел на монетку у себя на ладони и изумленно поднял брови, когда корсар заорал, указывая за спину Наместника:

— Измена! Осторожнее, герцог!

Артив метнул клинок, тут же отбитый глитом-командиром, выставившим вперед лапу в кольчужной перчатке. Командор бросился на Наместника, но на него со всех сторон обрушились воины Нечистого, завернули руки за спину и опрокинули лицом на нагретые солнцем доски палубы. Откуда-то сверху послышался голос сына Фуалы:

— Даже я не мог предугадать такой низости! Мало того, что этот бездарь погубил столько воинов и едва не провалил всю кампанию, так он еще оказался и наемным убийцей? Великая Пустота, как же подл этот мир! Свяжите его и бросьте в трюм.

Глава 17 Флагман

Артив лежал на каких-то тюках, и запах гнилой мешковины сводил командора с ума. Несколько толстых корабельных мышей, расположившихся напротив его носа, оживленно шевелили своими усами-проволочками, словно совещаясь, начать есть пленного, или подождать, когда с ним покончит сырость и спертый воздух.

Избитое тело ныло, в каждом суставе словно бы угнездилось по два-три больных зуба. Свергнутый командир рейдерского корпуса попытался перевернуться на спину. После нескольких безуспешных попыток ему это удалось. Теперь стало можно дышать полной грудью. Отбежавшие в сторону мыши вскоре вернулись на прежнюю позицию.

Командор решил подчинить грызунов своей воле и заставить их перегрызть веревки, стягивающие запястья.

Однако он тут же убедился, что Амибал каким-то образом полностью блокировал все его магические способности.

— Ведьмин ублюдок!

Артив скрипнул зубами и постарался определить тот предел, который поставил его способностям сын Фуалы. Видеть в душном полумраке командор мог, а вот просканировать палубу над головой уже нет.

— Хорошо же, змееныш. Воспользуемся богатым жизненным опытом, которого меня не лишить. — Артив рванулся и скатился с тюков вниз. С омерзением он осознал, что пол залит водой. Речная влага сочилась через отвратительно законопаченные пазы.

— Проклятая галера сгниет на корню! — Командор, извиваясь всем телом, словно болотная гадюка, медленно полз вперед. — Змееныш, как и я, сухопутная крыса. Пока не появится капитан Юлл, настоящего морского порядка в армаде не будет.

Он разговаривал сам с собой, неся бессмысленную ахинею. Удивительно, но с недавних пор Артив стал боятся замкнутых пространств. Эта постыдная слабость, проявившаяся вместе с ночными кошмарами, была унизительна, и он бодрился, разгоняя сырой мрак звуками собственного голоса.

Вскоре командор дополз до пустой и полуразвалившейся бочки, из недр которой доносился запах прокисшего вина. Уксусные пары заставили его чихать, распугивая мышей. Тыкаясь носом в мокрые доски, словно слепой котенок в бок матери, Артив нащупал лопнувший железный обруч.

Некоторое время у него ушло на то, чтобы перевернуться и расположить над ржавой железкой связанные руки. Напевая себе под нос удалые маршевые песни наемников, он стал водить путы по краю обруча. Несколько раз ему пришлось останавливаться и переводить дух.

— Клянусь Великой Пустотой, легче полдня махать мечом на поле боя, чем перетирать мокрые веревки стянутыми за спиной руками, — пробормотал он, когда последнее конопляное волокно лопнуло, освободив конечности.

Кисти опухли, и Артив погрузил их в прохладную воду. Когда в пальцах появилось характерное жжение и тягучая боль, он принялся разминать руки. Наконец он смог освободиться и от ножных пут с помощью того же обруча. Вооружившись кривой доской, Артив прокрался к тюкам и расположился под люком в прежней позе, уткнувшись носом в прелую мешковину.

«Придется терпеть, — подумал он, вздрагивая от омерзения. — Но ничего, змееныш заплатит мне за это…»

Медленно тянулись часы. Несколько раз командор засыпал, но пробегающие по спине мыши заставляли его раскрывать глаза. Наконец вверху скрипнул люк, и появилась слабая полоска света. Он сочился от небольшого факела.

«Наверху ночь. Отлично.»

Артив подобрался, готовясь к борьбе. Он был уверен почти наверняка: Амибал не пойдет за пленником в сырой и темный трюм. Скорее всего, дело придется иметь с его подручными. А они уверены — пленник надежно связан.

Послышался отвратительный глухой кашель, почти лай, и командор передернулся от омерзения. Многие наемники, в основном, из числа дикарей, живущих в болотах южнее Каллины, употребляют цветочную пыльцу, прокаленную на огне до углеподобного порошка. Эта дрянь, как они утверждают, способствует поднятию боевого духа. Однако, по наблюдениям Артива, именно воинского духа среди любителей пыльцы не наблюдалось, зато с избытком было ночных экстатических плясок с воем и визгом, и заснувших на посту часовых. С этой пагубной страстью дикарей бороться не получалось — лишенные зелья, они становились вялыми и апатичными, иной раз без всякой причины кидались на матросов. Хуже всего оказалось то, что лемуты, и в особенности Псы Скорби, норовили напрыгнуть на спину обожравшегося пыльцы дикаря, звериным чутьем чуя близкое присутствие болотных демонов, привлеченных дурными эманациями пыльцеедов.

Во тьму трюма опустилась рука с факелом, и в образовавшемся круге света появилась физиономия наемника, вглядывающегося в груду тюков. Огласив недра корабля очередной порцией кашля, пыльцеед спрыгнул вниз и зашлепал по мокрому полу в ту сторону, где должен был лежать связанный командор.

Артив внимательно прислушался к происходящему наверху и убедился, что явившийся за ним посланник Амибала выполняет свою миссию в одиночестве.

Словно гигантский нетопырь, метнулся командор на спину наемника, нанеся тому страшный удар по ключице. Человек беззвучно опустился на пол. Артив подхватил из ослабевшей руки чадящий факел, пошарил на поясе наемника и вооружился его бронзовым ножом. Эти чудовищного вида и немалого веса кинжалы дикари выменивали у жителей Каллины на растительный яд и все ту же пыльцу. В юности Артив слышал, что даже жена предпоследнего короля Лантического государства оказалась падкой до болотного зелья.