Воины Пернатого Змея

Ближе к шести часам дождь закончился и Магуай с мальчишками, спрятав сбруи в мешки, быстро отправилась в лес. Даже имея свисток, нужно время, чтобы отобрать из всей массы шестикуалей, которая прибежит самых сильных и, прежде всего, послушных, привыкших к управлению наездником. Не каждый ящер может быть послушным и ходить под человеком, проще с теми, кого запрягали в волокуши и повозки – тут особой сообразительности от животных не требовалось – тащи себе телегу по дороге.

В лесу было не просто сыро после дождя, а катастрофически мокро. Вода, еще не впитавшаяся в почву, подняв листву и мелкие ветки, противно чавкала под ногами. Заговорщики были обуты в высокие плотные сапоги-чулки из кожи, но местами уровень месива поднимался до колен. Это у Магуай, а мальчишкам, которые были пониже ее ростом, приходилось хуже – ледяная вода заливалась в обувь, но никто даже зубами не скрипел, все были готовы к трудностям.

"Лагерь стоит на небольшой возвышенности, вся вода либо стекает сюда, в низину, либо должна за шесть часов впитаться…А если не впитается и между чантли будет это месиво? Тогда как?" – думала про себя Магуай, стараясь идти по прямой и не сворачивать. Это получалось плохо. Тонатиу еще не зашел, но черные тучи, вылив обычный запас влаги, не ушли, а висели над лесом, сгущая и без того темные сумерки. Наконец огни чантли скрылись за густой листвой – ребята уже давно прошли полосу у лагеря, где подлесок ежедневно вырубался, и группа остановилась. Прислушались. Тишину нарушали многочисленная серебристая капель и ручейки, проложившие дорогу по разлапистым листьям.

– Здесь? – спросил Поющий Жук, подошедший к ней, он обломал ветку и подцепил на нее три грома, заботливо опустив их дула вниз, и большой вещмешок.

– Да. Пока я буду звать шестикуалей, перетаскивайте вещи.

– Хорошо, – мальчик подождал, пока его товарищи повесят поклажу, и направился в сторону лагеря.

Магуай осталась одна. Лес, хоть он и не такой, как в родных горах или в окрестностях Изтака, но не пугал ее. Она встала спиной к лагерю и поднесла свисток к губам. Набрала воздуха и подула.

"Интересно, как звучит этот сигнал, который слышат шестикуали и аули?" – закралась отвлекающая ее мысль. Девушка решила повторить, сосредоточившись на призыве животных.

Некоторое время было тихо, потом начала немного дрожать земля, с веток и листвы обрушился весь запас воды, которую стряхнул десяток примчавшихся на ее зов ящеров. Она обошла каждого, пришлось влезать на всех и на ощупь осматривать место, где мощная голова срасталась с шеей. На четырех девушка нашла знакомые выемки от острого шипа – эти звери возили человека. Едва Магуай коснулась пальцами ямок, ящеры довольно защелкали длинными языками. Они были рады служить наезднице, дикая и свободная жизнь им не нравилась.

Остальных ящеров Магуай похлопала по выемке рядом с ухом, те недовольно щелкнули языками, и девушка едва успела уклониться от мощных хвостов, животные, громко топая и недовольно фыркая, исчезли в темноте. Чтобы не терять время, Магуай начала крепить сбрую и специальные ремни для установки поклажи.

Она уже закончила с третьим ящером, когда вернулись мокрые мальчишки. У ребят стучали от холода зубы, но они отправились обратно, едва прикрепили вещи на деревьях.

В следующий раз Магуай велела остаться вместо себя Поющему Жуку, а сама пошла в лагерь. Ей предстояло осмотреть место, где поселились орлы.

Их чантли был вторым от леса, рядом тоже жили амини, только из ягуаров. От дома до дома расстояние два с половиной метра, небольшая площадка между четырьмя чантли, на ней каменный очаг под крышей, который освещает ровный ряд построек. Ближе к ней свободный навес, где одиноко болтается три пустых гамака и ничего не указывает, что кто-то тут спит или живет.

"Нам повезло, вот у этого нежилого чантли мы все и соберемся" – улыбнулась Магуай, она присела и внимательно осмотрела, на чем крепятся настилы домов. Тот, где предполагалось сделать местом сбора, был на шести деревьях, их стволы образовывали причудливый темный комок. Остальные ближайшие постройки отсвечивали ровными одинокими сваями – их вбивали люди, между ними можно было проползти. Решив проверить, насколько много воды осталось от дождя, девушка, прекратив маскироваться, свободно прошла между постройками в сторону своего чантли. Вода доходила до щиколоток. За оставшиеся семь-восемь часов она должна уйти совсем, если и останется, то никто из мстителей не захлебнется.

Итак, все готово. Осталось ждать появления меж звезд Мецтли.

Обычно он не опаздывал…

Глава 13

Кокотона отдыхал в гамаке и наблюдал, как готовятся ко сну его амини, в поле зрения попадали и орлы из отряда Каменного Моста, расположившиеся в соседнем чантли. Этот участок большого поселения для беженцев обжили многочисленные остатки регулярных армий обоих государств. Ежедневно появлялись новые лица, и увеличивалось количество нагуалей, пытающихся выяснить настроения и планы воинов. Это утомляло и раздражало. Собственно, Кокотона сразу, еще до прихода в лагерь, когда их на границе с лесом остановили, непонятно откуда взявшиеся, прозрачно-белесые боевые ряды воинов, объявил, что пришел отомстить за гибель родных, и ему все равно, кто это будет. Прорваться с громкими и страшными боевыми криками сквозь живую преграду не удалось. Атакующие мгновенно окаменели, напоминая статуи богов на теокалли, только глаза хлопали, и воздух с шумом вырывался из ноздрей, показывая, в каком они бешенстве.

Затем, нагуали начали творить невероятное в их головах. Зазвучала легкая мелодия свирели, и тихий голос заговорил о том, что на орлов и ягуаров напали чичимеки, а не нагуали. И нагуалям не нужна смерть братьев, они наоборот принимают беженцев, оказывают всяческую помощь пострадавшим. Голос настолько убедительно и много говорил, что после таинственного действия многие амини, и Кокотона в том числе, когда невидимые путы спали, долго трясли головами, словно псы после купания.

Затем их провели в лагерь, где предложили разместиться в свободных домах, рассчитанных на десять-двенадцать человек. Оба касика заняли соседние, между орлами и ягуарами все еще ощущалось некоторое недоверие, которое так и не стерлось за долгую и трудную дорогу. Взаимоотношения можно было назвать скорее терпимыми и настороженными, чем дружескими.

С первого же дня к ним стали приходить для бесед нагуали, только не прозрачные тени, а вполне реальные из плоти и крови, такие же, как и они, мешики. И чем больше Кокотона общался, тем меньше понимал, что в них не так, какая причина заставила триста лет назад уйти нескольким родам в южные земли и закрыться от остальных. Вражда племен тоже была для касика необъяснимой: орлы ничем не отличались от ягуаров, только родовыми и семейными амулетами, цветом форменной одежды и все. Те же боги, те же молитвы, легенды, язык, устои в семьях и почитание предков. Но триста лет вражды неизгладимо витали над объединенным отрядом. На ночь ни один амини не ложился спать, не проверив, лежит ли нож рядом. Да, правы нагуали, что здесь, на ничейной земле они дают возможность двум племенам привыкнуть, что они друг другу не враги, научиться жить по-соседски, отвыкнуть ждать удар в спину.

Беседы с нагуалями, которых амини между собой называли мудрецами, шли своим чередом. Они не волновали Кокотону, который маялся от безделья – мирная тишина не для него. Она расслабляла и, на каком-то подсознательном уровне, касик начинал чувствовать, что за нее амини заплатят дорогой ценой. Идет война. Враг не может пропустить скапливание сил противника на юге. И даже столь нереальный, как напавшие чичимеки. В душе воина горело желание не просто воочию увидеть нападавших, а ощутить мягкость или упругость их плоти, увидеть кровь, которая алым фонтаном омоет лицо, когда твердой рукой вонзишь обсидиановый нож. Эти желания становились навязчивыми видениями, мучительными снами, приходившими каждую ночь. Кокотона хотел войны, столкновения с противником, ясности и понимания происходящего. Его отряд так же маялся, старательно уходил от бесед с нагуалями, и, наконец, люди не выдержали.

– Касик, мы засиделись здесь! – в смущении потер переносицу Голодная Пума, закидывая пробную фразу: если не прав и начальству не до него, то рыкнет, как ягуар, и на том закончится беседа, до следующего утра.

– Еда не нравится? – Кокотона лежал в гамаке и чуть-чуть повернул голову – смотреть на высокого амини лежа было намного удобнее, чем сидя.

– Еда хорошая, но люди устали ждать. Мы не понимаем, чего ждем. Нам эти беседы с мудрецами нагуалей, как второй хвост шестикуалю! Мы – воины, касик, души наших близких не отомщены, веди нас в поход!