Воины Солнца и Грома

— Атарфарн, Атарфарн! — разом завопили дэвы, и все бросились бежать к пещерам, словно помраченные эллинским Паном. С торжествующим кличем кушаны устремились за ними. Впереди всех вырвалась в охотничьем азарте Ларишка. У самых скал она настигла убегавшего дэва, взмахнула кривым греческим мечом… Но тут великан неожиданно быстро повернулся, перехватил руку девушки и рывком стащил ее с коня. Вскрикнув, тохарка выронила оружие, а дэв сгреб ее в охапку и бросился в отверстие пещеры. Следом прямо с коня прыгнул Ардагаст, за ним — Вима. В темноте злобным огнем вспыхнули два красных глаза, и в следующий миг Ардагаст едва успел уклониться от летевшей в него каменной глыбы. Глыба ударилась о каменную колонну, та треснула, и потолок пещеры с грохотом стал оседать. Ардагаст, не обращая внимания на падавшие рядом камни, бросился в глубь пещеры — вслед за дэвом. Чуть замешкавшийся Вима еле успел отскочить назад, чтобы не быть похороненным под рушившимися глыбами. Из-за обвала доносились рев великана и крики людей. Досадуя на себя, Вима бросился разбирать завал, но сверху стали рушиться еще более тяжелые камни, и ему пришлось выбежать наружу.

— Отец! Все сюда, скорее! Расчистим ход, они там еще живы!

Еще одна огромная глыба осела, замуровав вход в пещеру.

— Перестань вопить! Такую громаду сдвинет только дэв или слон!

— Они еще живы, клянусь Ормаздом!

Бросив преследовать скрывшихся под землей великанов, Куджула, четверо уцелевших дружинников и грек с индийцем собрались вокруг Вимы. Нагапутра спокойно слез с мула и сел наземь в такой же позе, как у бога на рельефе.

— Помолчите все! Сейчас я узнаю, есть ли там кого спасать. Входить в самадхи — священный транс кажется, никто из вас не умеет, о могучие воины? Лишь Васудева, да и тот плохо…

Несколько минут лицо монаха оставалось отрешенным, будто у статуи.

— Вам незачем ворочать камни. Дэв мертв, девушка и воин живы. Я чувствую вокруг воина силу — силу могущественных богов. Если они того желают он выйдет и без нашей помощи. А тебя, о джабгу, ждет Царский Клад. Озарение самадхи открыло мне путь к нему. Идите за мной, если не хотите блуждать во тьме пещер, подобной тьме вашего невежества.

Не оборачиваясь, он зашагал ко входу, осененному рельефом трехликого бога. Весь отряд молча двинулся за ним.

Воины кати горели нетерпением напасть на кушан, но скалы были слишком высоки и круты для спуска. Когда кати наконец вошли в долину, они увидели лишь трупы людей и дэвов да еще десяток лошадей привязанных у пещеры под рельефом. Сунра окинул взглядом долину и весело тряхнул головой в белом тюрбане с фазаньими перьями.

— Ха! Эти глупые дэвы сделали за нас половину работы. Осталось поймать под землей самого Куджулу.

— Глядите, воины, — прищурился Сауархаг. — Джабгу идет поклоняться подземным богам мелуххов, перед которыми дэвы — как вепри перед слоном. Вот над пещерой дэв Сарва, самый могущественный из них. Не лучше ли подстеречь кушан, когда они выйдут из этой норы вместе с кладом?

— Если мы уступим в мужестве кушанам, то нам лучше не вернуться из этой долины! А почитать старых богов мы не боимся. Мы ведь не бактрийцы, запуганные Заратуштрой и его магами. — Сунра простер руки к рельефу. — О Манди-Махадева, громовержец, победитель демонов! Дай нам овладеть Царским Кладом, и я пожертвую для твоего ожерелья черепа Куджулы Кадфиза и всех его спутников!

Следом за багадуром все воины опустились на колени и простерли руки к рогатому богу.

— Хоть я и не жрец, но в богах смыслю, — с торжеством глянул Сунра на Сауархага.

— Ты не только отважен, но и мудр. Воистину, не будет тебе соперника в земном мире… если выйдешь живым из подземного! Так вперед же, багадур! Царский Клад ждет тебя, а это — власть, власть великого царя!

И еще один отряд исчез в темном зеве пещеры.

* * *

С мечом в руке Ардагаст мчался подземными коридорами. Распаленный погоней, он не боялся заблудиться в запутанных ходах, а мрак перед ним почему-то рассеивался, словно от яркого светильника. Тяжелый топот дэва впереди увлекал юношу все дальше в глубь горы. При мысли о том, что может сделать с Ларишкой волосатое чудовище, дружинник готов был преследовать его хоть до самых врат Ахримана-Чернобога.

За очередным поворотом Ардагаст наконец увидел великана, бессильно привалившегося к стене и почему-то закрывшего глаза лапой. Он не сопротивлялся когда меч дружинника пронзил его сердце. Даже не вытерев клинка, Ардагаст бросился к Ларишке. Та уже пришла в себя. Юноша осторожно помог ей встать.

— Ой, спасибо, Ардагаст! А где Вима?

— Он бежал следом за мной. Может быть, попал под обвал?

— Вряд ли. Ты его еще не знаешь, он такой осторожный.

— А у тебя самой кости хоть целы?

— Ой, не знаю… Эта тварь меня сжала, словно виноград в давильне. С руками вроде ничего… Слушай, отвернись, пожалуйста! Ну вот, теперь можешь смотреть. Ребра тоже целы. Хорошо, что у меня под кольчугой кожаный кафтан, а то бы все тело было в синяках. А как это получается — ты отвернулся, и сразу темнее стало?

Ардагаст указал на золотой амулет у себя на груди.

— Мне его дал волхв Вышата, мой воспитатель. Он светится, если близко нечистая сила. Видишь, оберег круглый, в середине отверстие, а вокруг него — пять грифоньих голов, будто скачут друг за другом вправо, посолонь. У Даждьбога-Михра в колесницу четыре грифона запряжены, пятый — он сам.

— У тебя самого волосы золотые, как у Михра. А глаза голубые… Говорят, когда-то все тохары такими были. И Ахилл, которого яваны славят, был такой же.

Юноша несмело положил руки на плечи тохарки, но та быстро высвободилась.

— Я, наверное, сейчас на ведьму похожа. — Она достала серебряное зеркальце, гребень и принялась приводить в порядок волосы. Красиво разбросав их по плечам, Ларишка снова надела остроконечный шлем. Потом заглянула в колчан и с досадой отбросила его.

— Ну вот, этот урод все переломал — лук, стрелы. И меч я выронила. Один акинак остался.

— Воркуете, голубки?

Из темного прохода выглянула, беззаботно улыбаясь, златоволосая пери.

— Насмехаться пришла, чертовка?

— Чертовки в болоте сидят, а я чистые реки люблю, криницы, горы высокие… Хотите, выведу вас из этой норы на белый свет? Только…

— Только оберег мой — твоему нечистому? Чем он тебе так люб?

— Ты его еще не знаешь. Меня из Днепра выгнали. Никому я была не нужна. И он тоже — никому не нужен. Зато и никого не боится — ни людей, ни богов, ни бесов. Чары такие знает — никто еще перед ним не устоял.

— А вдруг я первый буду?

— Не храбрись. В эти пещеры и дэвы не заходят. Здесь хозяева — старые, темные боги. И еще… другие, что старше и богов, и дэвов. Если повезет, не встретите их, сами от голода умрете. Увидишь кости — приглядись хорошенько.

— Хватит пугать! Видишь знак Даждьбога? Они с Мораной вышли из царства Чернобогова, и мы выйдем.

Ардагаст обнял Ларишку за плечи. Тохарка положила руку на акинак и смело взглянула в насмешливые зеленые глаза вилы.

— Богом и богиней себя возомнили? Ну-ну… А Куджула со своими уже в пещере. Оберег твой тебя к нему выведет, держи только на весу и думай о том, кого ищешь. Посмотрим, с кого из вас первого древние боги спесь собьют…