Вокруг Байкала за 73 дня

– Сидит, сука, в кустах, а когда табун идет, вылетает и бьёт по хребту. Этот вчера увернулся, а лошади сломал хребет, – продолжал парень.

– Не хрена себе шуточки. Так и вас завалит.

– Опасно, конечно. И хитрый, гад. Мы уже охотников вызвали, пока не убьют, в лес не сунемся.

– Так он сюда выйдет.

– Не выйдет – дороги боится. А выйдет, здесь его бить легче, ружье у нас есть.

Весёленький рассказик. И спокойно так ребята об этом говорят. Сломал хребет, этот увернулся. Во, силища – ударом лошади хребет сломать.

На подходе к Оймуру два пьяных мотоциклиста докопались до нас – кто да чё. Мы объяснили, что Байкал обходим. Они не поверили и обиделись, что мы, яко бы, врем. Атмосфера накалялась. Спорить с пьяными бурятами – гиблое дело. Чем больше споришь, тем больше злишь. А они подраться по пьянке очень любят. Но нам удалось убедить ребят не волноваться, и ребята уехали. Этот неприятный инцидент насторожил нас. Теперь будет много населенных пунктов. Нужно меньше иметь контактов и быстрее двигаться.

А Байкал блистал серебром. Красиво – не то слово.

В Оймуре купили у старушки булку хлеба и на ночлег устроились на берегу за деревней. Разожгли костер. Полюбовались закатом. Пообщались с водителем «жигулей». У его машины были Иркутские номера, поэтому он и привлек наше внимание. За чаем он рассказал, что ездит из Ангарска на рыбзавод за омулем. Сегодня не успел купить рыбы, будет ждать до завтра. Стемнело, и он уехал. А мы хотели было ставить палатку, но тут приперлись, переполненные омулем, два «Камаза»-рефрижератора с пьяными водителями и весёлой девушкой. Полночи они бродили по берегу, по очереди залезая в кабину к милашке. Нас их расспросы с восточным акцентом достали, и мы ушли спать в развалившейся стог сена. Под открытым небом, без палатки мы спали впервые. Ничего – много звезд.

14.07.92 Ночь с тёлкой. Деньги на исходе – связи никакой. Марево тракта. Привет, геологи. В Быково обед на обочине. Найти бы деньги! – пожалуйста. Град. Паром. Ночёвка у паромщика

Утром я проснулся от тяжелого дыхания у меня над головой. Вова так дышать не мог. Открыв глаза, я увидел корову. Она лежала рядом, привязанная веревкой к колышку, торчащему рядом из земли. Ночью я её не заметил. Вот так, выходит и я с ненаглядной певуньей в стогу ночевал. Вова же не преминул спросить, как мне с тёлкой спалось. Да, нормально спалось – тёплая она.

«КамАЗы» и глисты исчезли. Собираемся в путь с лёгким сердцем и кровавыми мозолями на ногах. Передвижение по асфальту гораздо легче, чем по лесной тропе, но за всё нужно платить. Ноги об асфальт сбиваются напрочь.

Очень мало осталось продуктов. Решаем так: идем до Кудары, оттуда звоним в Иркутск Сереге и договариваемся о встрече. Если Сереги не окажется – будет очень не легко 400 км идти на подножном корму. Но об этом будем думать, если обломимся с дозаправкой. И самое главное, в Селенгинские протоки не лезем – без достаточной еды и лодки нам там делать нечего. А у нас ни лодки, ни еды. Идем по тракту в Тресково на паром. Переправившись, ждем Серегу в Селенгинске, либо из Селенгинска звоним всем людям доброй воли. Как говорил Никита Хрущёв «Цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи!».

Пекло, марево, жажда. Такое было только в Тажеранской степи. Нос обгорел и болит. Телеграфные столбы с блестящими изоляторами напомнили старый французский «Конец недели». Бесконечность пути и безысходность жизни в вечном движении по ней.

Кудара осталась позади – дорога не проходит через деревню, мы промахнулись. Значит звоним с переправы, а пока, не теряя времени, идем до Быково. Может там есть телефон. По крайней мере, там есть вода, пообедаем.

Скрип тормозов и радостные приветствия геологов отвлекли от мрачных мыслей плавящихся мозгов. Ура! Водичка! Полная фляжка и два пирожка в придачу. Спасибо, дорогие! Даст Бог, свидимся.

В Быково попросили воды. Набрав флягу, чайник и котелок, прямо у дороги из строительного мусора разожгли костёр и сварили обед. Проезжающие смотрят на нас, как на идиотов. Ещё бы, в трусах, белые, как трупы с синими реками натруженных вен, но, зато, с обгоревшими рожами и руками до локтей, мы мало напоминали нормальных людей. Середина лета, а тут два таких чуда у дороги варят обед. Я бы, наверное, сам посмеялся.

И снова утомительный путь по горячей дороге. В такие бестолковые и нудные часы я сочиняю рассказы, «пишу письма» сыну и мечтаю найти деньги. Первый рассказ о том, как на автозаправке нас напоили водой – сбылся. Даже более – нам ещё дали по шоколадной конфетке. А мечта найти денег сбылась в последовательности: 5 рублей и 2 карамельки «Яблоко» и 5 копеек. Нужно ещё помечтать!

Град нас накрыл у самого парома. Вымокли, бежали, но на паром успели. Переправились и остались ждать паромщика около его дома. «Запарковав» своё транспортное средство, паромщик превратился в сторожа и разрешил нам переночевать у него на переправе. За это на ужин он получил порцию спирта, а мы горячую воду, чтобы помыться, теплый уютный ночлег в доме и замечательные вечерние горные виды Малого Хамар-Дабана, которого мы по наивности окрестили Саянским хребтом. Не важно! Для нас важно то, что там, за Селенгой есть дорога, ведущая в порт «Байкал» и она железная во всех смыслах.

13 ЭТАП «Зубная поросячья боль» д. Тресково – р. Большая речка – д. Сухой ручей – р. Клюевка – р. Переменная (15.07.92–18.07.92)

15.07.92 Спасибо работникам парома. Селенгинск. Связь с домом – будут деньги. Обед на берегу Селенги, ссора с местной молодёжью. Ужин у железной дороги. Ночь под грохот составов

Рано утром пришли паромщики. Готовили завтрак, кормились и разошлись по своим делам. Осталась только повариха убирать со стола. Мы встали, покушали свои скромные продукты, чем немного обидели повариху. Но она облегченно вздохнула, когда мы приняли в подарок омуля и кулёчек гречки. Спасибо сказали только её – сторожа уже не было. Но повариха передаст ему наши слова благодарности.

В Селенгинске мы купили булку хлеба и узнали, как добраться до Дома Связи. Судя по времени, Дом связи должен с минуту на минуту закрыться на обед. Заскочив в автобус, проехав пару остановок, мы выскочили и бегом на переговорный. Успели. Долго пытались хоть с кем-то связаться, удалось только с Вовиной тещей. И несмотря на все анекдоты о тещах, она нам сообщила, что Серега собирается к нам. Отлично! Мы будем ждать его на Мысовой в Бабушкине через два дня (17-го). Благая весть. Есть надежда, есть настроение и будет, что поесть.

Обед готовили уже за городом – деньги кончились, так бы пошли в столовую.

На берегу Селенги плескалась молодежь. А что ей делать в такую жаркую погоду? Пьют пиво, да гоняют девок по берегу. А мы варим обед. Грязные, не загорелые и худые. Любопытство не порок и к нам стали приставать с расспросами. Какой-то доходяга Вано с огромным шрамом в районе желудка стал искать драки. Ну, не верилось тупорылой чурке, что мы почти обошли Байкал. Не хотел он это понимать. Благо ему объяснили его товарищи, которые поверили и к нам отнеслись нормально. Правда, от пива мы отказались, зато узнали, что у Вано была операция на желудок – язва. Многие молодые и не молодые люди, работающие на Селенгинском целлюлозно-картонном комбинате, страдают этим недугом. Вредное производство. Вано страдал ещё и болезнью головы – он постоянно по ней получал по пьянке. И это было видно.