Вокруг света по меридиану

Я побеседовал с Карлом. Мы с Чарли не видели его приблизительно с того времени, как побывали в Арктике четыре года назад, когда Карл пилотировал дозаправочный «Оттер», который мы зафрахтовали в службе «Брэдли».

Если море восточнее Кембридж-Бея забито льдом, у нас были только две альтернативы: ждать, чего я вовсе не желал, либо обогнуть материковое побережье, оставив его далеко к югу, то есть добавив солидный отрезок примерно в 320 километров. Но если окажется, что лед простирается вплоть до восточного побережья залива Куин-Мод, тогда и этот план будет неприемлем.

Такой протяженный маршрут вдоль изобилующего опасностями побережья, лишенного каких-либо поселений и площадок ДРО, мог означать необходимость создания хотя бы еще одного склада горючего, и Карл сказал, что нам нужно взять дополнительно еще три бочки бензина для разведывательного полета. Это было сделано, и мы взлетели немедленно, потому что становилось темно. Через сто пятьдесят морских миль (около 280 километров) от Кембридж-Бея, к юго-востоку, мы пролетели над группой мелей и островов, один из которых выглядел длинным, узким и плоским.

«Остров Перри. — Карл ткнул пальцем в свою карту. — Говорят, что условия для приземления здесь отличные. Нельзя садиться только после проливных дождей. Если вам придется забираться так далеко на юг, этот остров окажется у вас на пути».

Он вопросительно посмотрел на меня, и я утвердительно кивнул головой. Если бы мы решились идти этим южным маршрутом, здесь было идеальное место для топливного склада. В том случае, если лед на севере оказывался проходимым, тогда мы двигались бы северным путем, а нашим топливом здесь могли воспользоваться другие.

Посматривая вниз на эти мрачные острова, я неожиданно подумал, до чего же трудно поверить в то, что кто-нибудь захочет побывать здесь, не говоря уж о том, чтобы поселиться в таком глухом месте. И тем не менее до недавнего прошлого на одном из этих островков было поселение с магазином и миссией. По мере того как Карл кругами спускался ниже, мне стало понятно, насколько нежелательно было бы плавать на лодке в этом районе. Здесь тысячи островков, некоторые из них всего-навсего голые каменные платформы, почти скрытые под водой, а между ними бесчисленные отмели. Более того, эскимосы рассказали мне, что это штормовое побережье усеяно обломками мелких судов. Но каким бы негостеприимным ни выглядел этот маршрут, он мог оказаться единственной альтернативой вероятной годовой задержке, если дальше на севере море окажется скованным льдом.

Карл проревел моторами над грязевым островом, лишь на миг коснувшись его тяжелыми резиновыми колесами самолета, затем, прибавив газу, взлетел снова, набрал высоту и на вираже исследовал оставленные следы. Насколько была пропитана водой предполагаемая взлетно-посадочная полоса? У него были все основания для того, чтобы соблюдать осторожность. Слишком глубокий слой грязи не позволит взлететь с этой крохотной полосы. Шесть кругов в воздухе, снова пробные посадки, и, наконец, мы приземлились гладко и выкатили три бочки на край острова. Солнце уже скрылось, когда мы покинули остров, совершив отлично выверенный разбег.

Затем Карл бегло, если можно так выразиться, прошелся над нашим предполагаемым северным маршрутом — две трети поверхности моря было цвета слоновой кости от покрывающего ее льда, остальное — иссиня-чернильное. Остров Дженни Линд, место нашего вероятного склада, был уже отрезан льдами с запада. Дальше смотреть не было смысла. Нам предстояло воспользоваться либо более длинным южным маршрутом, либо вообще оставаться на месте.

Я протиснулся из кабины пилота в фюзеляж и присоединился к Джинни. Мы обещали друг другу, что после «Трансглобальной» у нас не будет больше никаких экспедиций.

В Кембридж-Бее Симон и обе собаки снова встретились с Джинни, а Карл увез всех их дальше на север, на новую радиобазу в Резольют-Бей.

Мы с Чарли забили вельбот снаряжением и благоразумно максимальным количеством горючего и отплыли южным маршрутом, над которым я пролетал. За заливом нас ждал туман, отчего навигация с помощью визуальных средств стала невозможной; не помогло мне и то, что я отыскал банки отмелей на карте, поверх которых было напечатано: НА ПОКАЗАНИЯ КОМПАСА В ЭТОМ РАЙОНЕ ПОЛАГАТЬСЯ НЕЛЬЗЯ. Всплески белых гребешков в тумане и едва заметное изменение цвета воды в океане предупредили нас о близости подводных камней. У нас было с собой три запасных винта, но, имея перед собой 370 километров водного пространства, усеянного мелями, мы не могли позволить себе сломать хотя бы одну лопасть так рано.

Скорость ветра увеличилась до тридцати узлов, но тем не менее банки густого тумана накрывали острова и материк. Стало невозможно отличить одно от другого. Я понимал, что не должен потерять наше место на карте, потому что в таком случае весьма трудно отыскать его снова. Мы направились в какую-то спокойную бухту и там ждали примерно с час. На очень короткое время на востоке от нас показался какой-то мыс, и мы двинулись дальше. С точки зрения навигации этот день оказался очень трудным. На протяжении пятнадцати километров берег оказался совсем плоским, начисто лишенным каких бы то ни было ориентиров. Я попросил Чарли «приклеиться» к нему как можно прочнее, иначе я не смог бы определиться. Мы натыкались на коридоры-проливы, изобилующие бесчисленными мелями, где море кипело между мрачными грудами мокрых скал и камней, затем легли на время в дрейф, чтобы проложить на карте курс между этими преградами, прежде чем позволить вельботу принять их вызов, то есть пройти словно сквозь строй. Час за часом я напрягал зрение, стараясь распознать береговые ориентиры, но там были сотни островов самых разных форм и размеров, а сама береговая черта настолько изрезана бухтами, фьордами и полуостровками, что в тумане можно было легко принять какой-нибудь тупик за пролив. Нам повезло — и мы без приключений аккуратно преодолели более 200 километров по этому кошмарному маршруту, однако вечером налетел шторм с запада, и огромные волны стали накатывать на мели и разбиваться о берег.

Мы очень старались найти наш склад с горючим, но здравый смысл подсказывал искать убежище, и я нашел заброшенную хижину Компании Гудзонова залива [36] на острове Перри примерно в двадцати километрах от склада. Она пряталась за изгибом берегового фьорда; там мы поставили лодку на якорь у похожего на подкову пляжа.

Целые сутки шторм держал нас на острове. Как водится, шел мокрый снег, однако в старой деревянной хижине было уютно — спальные мешки на полу и ведра там, где протекала крыша. Наши вымокшие лодочные костюмы так и не высохли, а вот мы — да. С большим трудом мне удалось пробрать-

36

Компания Гудзонова залива — основана в 1670 году. «Мехоторговая империя», старейшая коммерческая компания в мире, действует и поныне. — Прим. ред

ся по мокрым камням на южную оконечность острова; по дороге я вспугнул полярную сову с леммингом в клюве, двух белых куропаток и видел парящего сокола. Я вспомнил Олли и подумал, что он, наверное, пришел бы в восторг.

Совсем неожиданно я наткнулся на эскимосскую деревню, состоявшую из шести однокомнатных домишек. Галька вокруг была усеяна разложенными на просушку шкурами тюленей, медведей и оленьими рогами. Сломанные нарты и гнилые рыболовные сети были повсюду, однако никто не отозвался. Я настроил радиопередатчик, но Джинни так и не вышла на связь. Оператор ДРО на мысе Глэдмен, расположенной примерно в 320 километрах к северо-востоку от нас — в нашем очередном «порту захода», услышал меня и пожелал нам удачи.

10 августа шторм все еще не выказывал признаков умиротворения, и мое терпение лопнуло. Мы ловко укрывались за островками, стараясь избегать наветренных берегов. Иногда нам приходилось снимать подвесные моторы и преодолевать на веслах отмели. В полдень мы подошли к острову, на котором был наш склад, однако грязевые банки, простиравшиеся по всем направлениям вокруг, заставили нас оставить лодку метрах в 200 от берега и пробираться, утопая в грязи, с канистрами в руках к берегу. Ил был очень глубок и податлив, поэтому наши сапоги увязали глубоко, и нередко нас засасывало так, что мы не могли двигаться, особенно на обратном пути с полными канистрами.