Вокруг тебя весь мир кружит

– Я люблю тебя,- вырвалось неожиданно, само - собой и очень тихо. Я даже не знаю: слышал ли он. Состояние расслабленного спокойствия накатилось на меня и, согретая теплом его тела и участием, я закрыла глаза и отключилась.

Знакомые руки перенесли меня в постель, раздели и укрыли одеялом. Вскоре рядом я почувствовала его тело, прижалась спиной в горячей груди и уснула спокойно впервые за четыре дня.

Разговор с Павлом произошёл на другой день в его квартире, отделанной в стиле лофт, в которой было по-своему уютно, но при этом всё чрезвычайно просто и по-мужски без излишеств. Мы сидели в гостиной на диване, стоящем около стены, декорированной серым камнем. Сообщение об Ольгиной беременности вызвало у него сначала вполне понятное недоумение. Мне пришлось повторить рассказ сестры и сказать что, если он не хочет никак участвовать в дальнейшей судьбе ребёнка и Ольги, то мы не будем в претензии. Просто он отец и должен знать. Может сделать тест, если хочет.

– За кого ты меня принимаешь?- возмутился Павел.- Я верю, что ребёнок мой. Завтра же поговорю с Ольгой и с вашим отцом. Я женюсь.

– Это не обязательно, Паш. Достаточно, если у ребёнка будет отец. Мы не можем требовать от тебя большего.

– Я женюсь,- голос Павла звучал взволнованно,- и у меня будет ребёнок.

На моей душе снова стало муторно. Почему такие, как моя беспутая сестра, с лёгкостью рушат чужие судьбы? Пашка её не любит, а женится. Кому от этого будет хорошо?

– Хочешь поговорить с Ольгой? Алекс сейчас привезёт её сюда? Они сидят в "Шоколаднице".

– Да, пожалуй.

Я набрала Алекса по мобильному:

– Тащи сюда Лешку.

А потом я расчувствовалась.

– Паш, ты очень дорог мне. Ты же знаешь об этом, правда? Но сейчас я переполнена чувством вины за свою сестру. Она не имела права так поступать. Прости меня и её.

– Милая моя, ты зря драматизируешь. Мне пора жениться, и ребёнок для меня -подарок. К Ольге я очень хорошо отношусь: она мне нравится. К тому же, если я не могу получить тебя, то твоя сестра для меня - лучший вариант. В ней та же кровь, что и в тебе.

– Хватит,- я взмахнула руками и заткнула ладонями уши, не в силах больше слышать это.

Мы с Усольцевым оставили их одних, но весь вечер я чувствовала глубокую грусть. Алекс сначала пытался меня разговорить, расшевелить, а потом, не придумав ничего лучшего, занялся со мной любовью.

5.

После того четверга Усольцев стал странно задумчив. А в выходные Соня с Петром приехали в загородный дом Алекса и прекрасно влились в сплочённую компанию. То, что Лида не проявляла особой сердечности к моей подруге, мне было глубоко по барабану. В доме Усольцева я чувствовала себя хозяйкой, а он сам постоянно говорил:

– Решай сама. Обставить пустые комнаты, сделать бельевую - пожалуйста. Давай, занимайся. И не спрашивай ничего. Как решишь, так и будет. В средствах я тебя не ограничиваю.

Внутри дома было светло и тепло, приятно пахло деревом, которого было очень много в отделке: лестницы, полы, панели, панно. Уюта в дом добавлял чудесный широкий камин и кресла напротив него в большой гостиной на первом этаже. Сауна, устроенная в цоколе доме, не помешала Усольцеву поставить на участке русскую баню с парной и небольшим бассейном рядом. Данью моде были тёплые полы в спальнях и огромная, оборудованная по последнему слову, кухня.

Газоны уже покрылись снегом, и вся территория преобразилась, а зима загнала всех в дом. Зато мы проводили вечера у камина. Огонь радостно полыхал за кованой решёткой, щедро отдавая тепло, потрескивали берёзовые поленья, легчайший запах дыма добавлял прелести в нашу нарядную гостиную. Мужчины играли в покер, а мы сидели с девчонками на угловом диване - поговорить было о чём. Лешку я не рискнула обсуждать, помня о присутствии Лиды, а вот Юлькино интересное положение было темой номер один. Макс изредка бросал в нашу сторону ласковые взгляды, и видно было, что он рад. Алекс тоже шутил, по- доброму прикалывался, а я снова была счастлива.

После бани, чайного стола с мёдом, вареньем, лёгкими вечерними закусками, накрытого Марией Фёдоровной в столовой, мы, распаренные и умиротворённые, разбрелись по комнатам.

– В следующий раз возьмём с собой Ольгу с Павлом,- Алекс притянул меня к себе под бок с мягкой улыбкой.- Давай поженимся,- сказал он совершенно спокойно и посмотрел так, как будто сообщил какую-то незначительную новость. Я замерла. Сначала в голове мелькнула мысль, что мне послышалось и, перевернувшись на живот, я приподнялась на локтях и вгляделась в любимое лицо, силясь понять: что вообще происходит? И не перегрелась ли я в бане, раз мне чудится невесть что?

– Что молчишь?- Усольцев лукаво улыбнулся моей реакции.

– Ты серьёзно?- я вытаращила глаза.

– Такими вещами не шутят,- он уложил мою голову к себе на плечо и по-хозяйски поглаживал спину.- Я люблю тебя. Ты вся сделана под меня, а я весь только твой. Ты ведь всегда знала это.

Я подняла голову и смотрела, не мигая, в лицо этого потрясающего мужчины, который стал для меня самым-самым.

– Ты, правда, влюбился?
– я не верила своим глазам и ушам. Усольцев на самом деле влюбился! Не смешите меня! Этого не может быть! Или может? В моей несчастной голове завертелась такая карусель, что я, на всякий случай, решила уточнить:

– Повтори мне это ещё раз. А то, боюсь, что я ослышалась.

Усольцев просмеялся, а потом серьёзным голосом, правда, уголки губ дёргались, произнёс:

– Я влюбился в тебя с первого взгляда, когда ты улыбнулась мне в том баре. А осознал по-настоящему в тот момент, когда ты бросила меня. Прости, я был дураком.

– Алекс, мы расставались с тобой три раза, так что кто-то из нас не в теме,- я ласково стукнула его кулачком в грудь.

– Ты бросила меня один раз. И это было после твоего возвращения из Москвы. А первые два раза ты от меня просто уходила.

Я долго переваривала сказанное и никак не могла понять разницу между "бросила" и "ушла". А ещё говорят, что у женщин отсутствует логика. А вот у мужчин она присутствует. Да?

Я вздохнула и согласилась.

– Давай.

– Что тебе дать?- удивился самый бестолковый мужчина и затащил меня на себя.

– Давай поженимся,- повозившись, я уютно устроилась на Алексе, прижавшись щекой к его плечу, а потом, засыпая, добавила ленивым голосом:

– Кстати, я беременная.

Теперь уже притих он. Даже перестал дышать. Потом приподнял меня за плечи.

– Ты ненормальная? Хочешь, чтобы я умер? Кто такие вещи сообщает сонным голосом?

Потом меня зацеловали и подмяли под себя.

– Девку хочу! Хочу, чтобы девчонка родилась. Роди мне Алиску.

– Ну, знаешь ли,- я обняла его за шею, - что положено в женщину, то и будет выдано. От мужчины всё зависит.

Уснули мы далеко за полночь.

– Завтра же, вернее сегодня, к родителям едем: сначала к твоим, потом к моим,- прошептал он утомлённо.

– У нас гости,- напомнила я.