Волчара выходит на след

Разговор поначалу, как и положено, пошел обо всем и не о чем. С полчаса, налаживая тесный контакт, старательно и фривольно перемывали косточки вышестоящим городским чинам, с ехидцей переглядываясь и балагуря. Но все это время в маленьких глазках-буравчиках Дремова ясно угадывалось с трудом сдерживаемое нетерпение.

– Как дела у вашей Верочки? Давно мы с ней не виделись, – наконец посчитав, что пора перейти к делу, прямо, без околичностей, спросила Алина.

– А, непросто, Алина Васильевна, – тут же показательно нахмурился Геннадий Павлович. – Очень, знаете ли, непросто.

– Ну, сейчас вообще для бизнеса не лучшее время. Все жалуются. Продажи падают… Городок у нас клопышный. Средства у людей ограниченны. Слишком сложно стопроцентно угадать конъюнктуру рынка.

– Да-да, конечно, – согласно кивнул Дремов и, немного помедлив, решительно забросил удочку: – Так как у нас, Алина Васильевна, с новым торговым центром? Есть ли все-таки какой-то шанс там каким-то образом застолбиться?

– Даже и не знаю, чем вас обнадежить, – блеснула ровными белыми зубками Алина. – Очень сложное положение… Вы же знаете, я думаю, что Сукоткин буквально до последнего метра уже все там распределил.

– Да-да, конечно, – морща лоб, скучно подтвердил Геннадий Павлович, но через мгновение лукаво прищурился, словно осененный неожиданной счастливой догадкой: – Только ведь Сукоткина-то, Алина Васильевна, больше нет. Совсем нет. Он ведь у нас теперь болезный.

– Его вроде как и нет, – не обратив внимания на скабрезную шутку, возразила Алина, – а люди-то его на местах – по-прежнему. Ничего ведь в сущности не изменилось.

– Так-то оно так, но, как я знаю по своему опыту, при подобной рокировке все равно вероятны какие-то новые варианты. Как вы считаете?

– Может быть, вы и правы. Может быть, – до предела задрала планку Алина. – Хорошо, Геннадий Павлович. Я ничего, естественно, пока не обещаю. Но подумаю, что можно сделать. А вдруг и действительно что-то выгорит.

– Ну, при ваших-то возможностях.

– Хорошо. Я подумаю. Очень уж мне хочется оказать содействие вашей супруге. Она у вас – умница. И, наверно, это заслужила.

– Может быть, Алина Васильевна, – не выдержав, спохватился Дремов, – и я могу быть вам чем-то полезен?

– Есть одна небольшая просьба. Совсем небольшая.

– Я весь внимание.

– Дело в том, что у одного моего очень хорошего знакомого есть родственник – офицер запаса. Ну, не знаю, что он там конкретно по поводу него задумал. Какой-то поздравительный адрес к юбилею. Что-то в этом роде. И нужна его фотография. Не хочется, естественно, у самого юбиляра просить. Какой уж тут сюрприз будет в таком случае. Понимаете?

– Да-да, конечно, – с готовностью выдохнул Дремов. – Одна небольшая загвоздочка, Алина Васильевна, извините, ради бога… Надо бы только потом это фото в пенсионное дело возвратить. Сами понимаете – архивные правила…

– Да нет, ну что вы, Геннадий Павлович?.. Вы не совсем правильно меня поняли. Мне ведь оригинал и не нужен.

– Тогда вообще – никаких проблем. Сейчас же все и устроим, – с облегчением констатировал Дремов и немедленно нажал клавишу вызова на селекторе.

Через десяток секунд, испросив разрешения, в кабинет впорхнула вышколенная дежурная и без слов замерла у порога.

– Передай Анисимову, чтобы срочно отсканировал мне фотографию из личного дела… Как его фамилия, Алина Васильевна?

– Мостовой Андрей Геннадьевич.

– Мостового Андрея Геннадьевича. И пусть еще сбросит на диск. Понятно?

– Так точно.

– Давай быстренько. Я жду. Пять минут времени. Ну, вот видите, варианты же всегда найдутся. Если действительно хорошо подумать, – сказал Дремов, и они с гостьей обменялись любезными улыбочками.

– И вот, знаете, что еще, – неожиданно для самой себя, рискнув, пошла дальше Алина, – а не могли бы вы его к себе вызвать?

– А зачем?

– Ну, на какие-нибудь там сборы, например?

– М-м, – недоуменно посмотрел на нее Дремов, но вторично спрашивать «зачем» не стал. – Обязательно на сборы?

– Да ну что вы? Совсем не обязательно. Можно и по другому поводу.

– Для сверки данных личного дела подойдет?

– Вполне. Он, этот мой знакомый, очень давно его не видел.

– Да-да. Я понимаю. Не уточняйте. Значит, так и сделаем. Сегодня же отошлем ему предписание по месту прописки.

– А если он не приедет?

– Ну, тут, Алина Васильевна, извините, – огорченно развел руками Дремов. – Тут, к сожалению, ничем помочь не смогу. Сейчас у нас же демократия, мать ее ети. Извините, ради бога. Кто во что горазд, так сказать. Поэтому обещать, конечно, не могу.

– Хорошо. Будем надеяться, что приедет. А его номера телефона у вас случайно нет? Позвонить вы ему не можете?

– Это мы сейчас уточним. Минуточку, – произнес военком и, вызвав по селектору отдел офицеров запаса, вопросил: – Анисимов, ну-ка посмотри мне там, есть ли у Мостового в личном деле номер телефона? Что? Нет? А сотовый? И сотового нет?.. Почему нет, черт тебя дери?! Я же давал указание, чтобы был в каждом личном деле! Ладно. Давай быстрее с фото закругляйся – и ко мне. Извините, Алина Васильевна, но телефончика, к моему большому сожалению, нет.

– Ну, это не страшно, Геннадий Павлович. Вы мне и так немало помогли.

Вернувшись в машину, сгорая от нетерпения, Алина тут же вытащила из сумочки фотографию. Присмотрелась: «Губастенький. А ничего мужчинка – и на мордочку. Если еще принять во внимание, что он успел такого натворить. Вот же Самвел от счастья обалдеет!»

– Держи, – сказала Алина, подойдя к столу, и небрежно уронила фото перед Арутюняном.

– Кто это? – сдвинув брови, спросил Самвел. – Подожди, подожди. Так это и есть этот наш Мостовой? Да?!

– Да. Это он и есть.

– Ай, молодец, девочка! Ай да молодец! – довольно осклабился Арутюнян. – Как же ты ее достала, а? У Сазонова, что ли, выкрала?

– Вот еще! Что, по-другому нельзя? – поджала губки Алина. – Из военкомата. Из личного дела.

– Ну, ты и лиса! Вай, какая лиса! – восхищенно покачал головою Самвел, но еще раз внимательно поглядев на Алину, заткнулся и побагровел: – А что ты так презрительно на меня смотришь?

– Почему «презрительно»?

– Ну, я же вижу, что презрительно! Чего поджалась? Думаешь, наверно, я совсем дурак, что не сообразил? А ты такая умная, да? Не много ли берешь на себя? И без тебя решили бы! Что ты лезешь, дура?! Я тебе что вообще говорил делать?