Волчьи ягоды

— Я такая… Ты сначала на Шаха наехал, затем на Косолапа. Зря. Надо было сначала ко мне обратиться, я все вопросы решаю. И если сказала, что надо платить, они будут платить. Этот вопрос уже решен…

— Я спрашиваю, кто ты такая?

— Кара я. Шах и Косолап — одна команда, и я ее представляю. Все решается через меня. Я знаю, кто ты такой, Сухарь, — в небрежной ухмылке скривила губы Карина. — Тебя уважаемые люди на район поставили, и теперь перед ними надо будет отчитаться. Подвойск — город бедный, с него много не возьмешь. Зато Тяжмаж хорошо живет. Не возьмешь Тяжмаш — не будет тебе счастья. В землю ляжешь. Или свои приговорят, или мы тебя сделаем. Вчера мы тебя всего лишь предупредили…

Вся эта речь не стоила бы и выеденного яйца, если бы не ключевая фраза — если бы не ночная стрельба по воровской малине. Пули были реальные, поэтому Сухарь слушал Карину внимательно и понимал, что в следующий раз пули могут попасть в него…

— Ты даже не представляешь, с кем связалась, девочка! — хищно зашипел он.

Но это был выпад змеи, неспособной дотянуться до своего обидчика, всего лишь беспомощное сотрясание воздуха.

— Ты не в законе, Сухарь, — холодно и непреклонно смотрела на него Карина. — Ваша воровская братва за тебя подпишется, не вопрос, только под пули из-за тебя никто не пойдет. А у нас все есть — и стволы, и снайперы. И еще я могу выставить против тебя полсотни реальных бойцов, — жестко отчеканила она. — Так что это ты еще не понял, с кем связался…

Сухарь готов был взорваться, но Карина снова произнесла как заклинание:

— Но мы будем платить.

— Плати!

Она многозначительно взглянула на Валерьяна, и тот, все поняв, отправился вниз к машине. Ему хватило минуты, чтобы сходить туда и обратно. Он принес полиэтиленовый пакет, в котором лежали деньги — шестнадцать пачек из пятидесяти— и сторублевых купюр.

Сухарь раскрыл пакет, но деньги считать не стал, только спросил:

— Что это?

— Аванс за август месяц. Двенадцать «штук». Мы еще не подбили бабки. Может, это больше десяти процентов, может, меньше, я пока не знаю… Видишь, нас даже не пришлось искать, мы сами тебя нашли, — с легким торжеством усмехнулась Карина.

Двенадцать тысяч — это самый лучший аргумент, чтобы убедить Сухаря в своей состоятельности. Человек со стороны столько денег не занесет. Значит, Карина действительно представляет интересы братвы, и с ней по-любому надо считаться.

Но это были деньги, полученные от Косолапа за оружие, которое Карина пока еще только собиралась приобрести. Она не побоялась расплатиться ими со «смотрящим»…

— Какие десять процентов?! — возмутился вор. — Разговор за тридцать был!

— Цеховики ворам десять процентов на ваш «общак» платят, а ты с нас тридцатку захотел. Нехорошо! — хищно сощурилась Карина.

И она отнюдь не выглядела беспомощной в своей угрозе, ведь Сухарь вообще мог остаться без денег. Он это понял, поэтому невольно схватился за пакет.

— За тридцать процентов мы удавиться можем, — свысока усмехнулась она. — Но лучше нам тебя удавить.

— За меня вас, бакланов, на понятия поставят! — вскинулся вор.

— Ну, когда это будет… Да и будет ли!.. Не гони волну, Сухарь. Ты заломил цену, мы ее сбили, ничего здесь такого нет. Мы отстегиваем на ваш «общак» десять процентов и живем в мире. Поверь, десять процентов — это больше, чем тридцать, если мы будем жить в мире. Война — это прежде всего потеря в деньгах. Или ты не согласен?

Сухарь немного подумал и хмуро кивнул:

— Ну, в чем-то ты права.

— Но тебя что-то не устраивает, — заметила Карина.

— Ты меня не устраиваешь! — зыркнул на нее «смотрящий». — Баба ты. С бабой вести дела западло!

— Я не баба, — осуждающе глянув на него, покачала головой Карина. — Я — деловая женщина. Или просто деловая. Хочешь ты того или нет, но ты должен со мной считаться…

Судя по его взгляду, Сухарь хотел сказать ей что-то похабное. Хотел, но не решился. Уж очень холодным был у Карины взгляд, и он остудил его непристойный порыв.

— И ты будешь со мной считаться, — веско проговорила она. — Ведь тебе нужны не только наши деньги, тебе нужны и наши бойцы. Если вдруг «стрелка» с кем, если вдруг силу показать… будет тебе поддержка. Можешь рассчитывать на нас. И мы будем рассчитывать на тебя. Ты пока не «законник», но если за тобой будет сила, ты им станешь. И мы будем козырять твоим именем. В разумных пределах, самой собой, чисто для пользы дела.

— Красиво пишешь, — криво усмехнулся Сухарь.

— Ну, так что, мы договорились?

— Выпьешь со мной? — спросил вор, кивком показав на графинчик с водкой.

— Значит, договорились… — холодно улыбнулась Карина. — А пить я с тобой не стану. Грязные у тебя мысли насчет меня. Когда очистишься, тогда я с тобой и выпью. Бывай!

Косолап нервно мерил ногами комнату. Снова он у Карины в гостях, но на этот раз, помимо него, здесь находится и Шах. Обидно ему: один Сухаря точными своими выстрелами напугал, другая дожала вора, а он как бы и не при делах.

— Успокойся, Женя, мы — одна команда, — стараясь казаться невозмутимой, сказала Карина. — Один, как говорится, за всех…

— Сколько ты ему отстегнула?

— Десять процентов… — уклончиво ответила она. — Десять процентов со всех нас. Но надо будет уточнить сумму. Там, возможно, меньше десяти процентов… Короче, мне нужна точная цифра, сколько ты наваришь за август месяц, с нее и будем плясать. И ты, Шах, должен передо мной отчитаться. А я уже отчитаюсь перед Сухарем…

— Я так понимаю, ты — наш общий бухгалтер, — натянуто улыбнулся Косолап.

Карина поднялась со своего места, подошла к нему и вперила в него немигающий взгляд:

— Нет, я ваш общий босс.

— Босс?! — оторопело вытаращился на нее Косолап.

— Что-то я не догоняю, — растерялся и Шах.

— Кто выследил Сухаря? Я выследила. Кто с ментами вопросы решил? Я решила. Кто показал тебе дом, где Сухарь живет? Я показала. Кто решил вопрос с Сухарем? Я решила. А с кого воры будут спрашивать, если вдруг что? С меня они будут спрашивать!

— Э-э… Ну, тебя никто не просил ехать к Сухарю… — в легком замешательстве протянул Шах.

— Но ты же не поехал, а я поехала. И решила с ворами вопрос. И этот вопрос теперь будет держаться на мне. А я буду держаться на вас. И у нас будет общий «общак». Ты, Игорь, сам по себе, ты, Женя, сам по себе, но «общак» у нас общий. С этих денег мы будем отстегивать ворам. С этих денег мы будем решать проблемы с ментами, выкупать у них своих пацанов, а если не получится, то «греть» их на зонах. На эти деньги мы будем хоронить своих пацанов… Да, хоронить! — повысила голос Карина. — Или ты думаешь, что никто никого не станет убивать? Что нам всегда будет светить солнце?.. Нет, дорогой мой. Вчера у нас возникли проблемы с блатными, завтра еще кто-то наедет… Я умею решать эти проблемы. И вы это знаете, поэтому и пришли ко мне, когда на вас наехал Сухарь. Все правильно, так и надо. Я умею решать вопросы и буду решать их. Но вы будете работать подо мной.

— Ты так думаешь? — спросил Косолап. Судя по его виду, чувствовал он себя не очень уверенно.

— Я не думаю — я знаю… Знаю, что без меня вы рано или поздно вцепитесь друг другу в глотки. Будете «мочить» друг друга, пока не появится третья сила… Возможно, это будет моя сила. Братва меня уважает, многие пойдут за мной. Дурная смерть никому не нужна… Ты готов со мной воевать?

— Я с женщинами не воюю, — проворчал он.

— А придется! Ты же знаешь, я за делом в карман не лезу. Разведка — за мной, стволы — за мной, даже разборы и те за мной. Что ты без меня сто`ишь?