Волчицы
Шрифт:
— А ты, поди, опять себе решил этот кусок урвать? — поинтересовался Пилорама, нагло скалясь. — Сам-то не туда же метишь?
— Дурак ты, парень. Как не было у тебя мозгов, так и не будет.
— Иди ты к черту, Фома! — яро огрызнулся Пилорама и вскинул пистолет.
Если у него еще и оставалась надежда договориться с Фомой, пригрозив прикончить девчонку, то теперь она растаяла. Он понял, Фоме наплевать на Седого, он пришел за тем, что считает своим и сделает то, что хотел. Девчонка не нужна ему живой, как не нужны и Пилорама с его командой. Зареченский волк все равно никого не выпустит отсюда живым, а значит, не стоит и тратить время на бессмысленную болтовню, пора
Пилорама успел только один раз спустить курок, Сом тут же прошил его автоматной очередью. Загрохотали выстрелы. Фома достаточно грамотно организовал засаду, его стрелки из укрытий спокойно и методично расстреливали бойцов Пилорамы, те же отвечали беспорядочной стрельбой во все стороны. Пули крошили бетон и кирпич, с визгом рикошетили от стен. Сам Фома даже не шелохнулся. Он неподвижно стоял все в той же позе футболиста, словно уверенный в своей неуязвимости. Он как будто бросил вызов самой смерти и испытывал истинное наслаждение от этой безумной игры.
Его уверенность оправдалась. Ни одна пуля не задела Фому.
Вскоре все было кончено, бойцы Пилорамы полегли все до единого. Небрежно стряхнув кирпичную пыль с плеча, Фома подошел к изрешеченному автомобилю Пилорамы, перешагнув через него самого, и открыл заднюю дверцу. На сиденьи, скорчившись, лежала связанная Маша.
— Вот и встретились, — мрачно произнес Фома. — Доставила же ты мне хлопот, девочка. Вылазь отсюда.
Двое крепких мордоворотов вытащили девушку из салона, но развязывать ее не спешили. Оглядевшись, девушка заметила среди бандитов Виктора. Парень держался в стороне, он неотрывно смотрел на старую знакомую и был бледен, как снег.
— Отпустите меня, пожалуйста, — тихо, но твердо потребовала девушка.
— Не могу, — зловеще и ласково ответил Фома. — Ты, девочка, кое-что значишь для меня. И, кажется, не только для меня. Крупные шишки приехали по твою душу. Сами тебя захомутать не могут и моим делам мешают. А я очень не люблю, когда мне встают поперек дороги.
— Вы отдадите меня им? — с тревогой спросила Маша.
Фома покачал головой.
— Нет, это было бы слишком просто для тебя и совсем неприемлемо для меня. Я ведь не Пилорама, никому задницу лизать не стану. У меня свои планы в отношении тебя и менять я их не собираюсь.
— Вы меня убьете? — обреченно спросила девушка.
— Конечно, — с ужасающей откровенностью ответил Фома. — Если бы ты не была такой упрямой, все для тебя могло бы закончиться иначе. Ты сама выбрала свой путь, девочка, и ничего уже не изменить. Ты такая маленькая, хрупкая, но я чувствую твою силу. Нам с тобой уже тесно в одном городе и один из нас должен покинуть его навсегда. Сдается мне, что это будешь ты.
— Мне не нужен ваш город. Я не собираюсь туда возвращаться.
Фома приблизился к девушке вплотную и произнес тихо, так, чтобы слышала только она:
— Но я всегда буду знать, что где-то на свете есть девчонка, которая не покорилась моей воле и не поплатилась за это. Да я просто спать не смогу спокойно, пока ты дышишь.
Отстранившись, он сказал уже громче:
— Но прямо сейчас я тебя не убью. Чуть позже.
Фома кивнул своим подручным.
— Тащите ее за мной.
Двое верзил поволокли девушку вслед за своим хозяином. Повернув за угол недостроенной фермы, Фома вышел к котловану, на краю которого стояли два автомобиля.
— Садите ее, — приказал Фома.
Девушка взглянула на него. В ее глазах Фома неожиданно прочел угрозу.
— Вы очень пожалеете, — тихо произнесла Маша.
— Все возможно, — так же тихо ответил Фома.
Кивком головы он приказал всем отойти. Бандиты
отступили на несколько шагов.— Кто ты? — спросил Фома девушку. — Что ты прячешь здесь?
Он ткнул пальцем ей в грудь.
— Вам это знать необязательно, — с вызовом и даже угрожающе ответила Маша.
Фома прищурился, внимательно глядя ей в глаза. Он никогда не ошибался в людях и был абсолютно уверен, что не ошибся и сейчас. Еще при первой встрече он распознал в этой хрупкой девушке скрытую силу, превосходящую его собственную. Но Фому таким сделала суровая жизнь, а ей сама природа дала грозную всесокрушающую мощь. Похоже, что теперь она и сама понимает это. Сейчас перед Фомой стояла уже не прежняя испуганная девчонка, а человек, осознающий свою силу и власть над другими. Или не человек? Еще тогда Фома сразу определил ее сущность одним словом — чужая. Она была чужой не просто ему, как представителю общества, она была чужой людям вообще. Фома, сам повергавший других в трепет своим волчьим взглядом, теперь с трудом выдерживал пламя, разгорающееся в глубине ее черных зрачков. Но в чем ее сила? Где ее источник?
— Я догадываюсь, что ты скрываешь, — со злобой произнес Фома. — Это ведь ты разгромила «Афродиту». Ты, я в этом уверен. Поэтому за тобой приехали из Москвы. Но как ты это делаешь? Кто ты?
Девушка ничего не ответила. Взгляд ее, полный угрозы и чувства собственного превосходства, наконец, вывел Фому из себя. Рассвирепев, он схватил девушку за плечи и тряхнул, как куклу.
— Кто ты?! — прорычал он.
— Не трогайте меня, — потребовала Маша, не отводя глаз.
Фома уже не был способен подавить ее волю своим жестоким волчьим взглядом, напротив, теперь девушка сама подавляла его. И это приводило грозного хозяина Заречья в бешенство.
— Отвечай, — свирепо потребовал он. — Или я убью тебя прямо сейчас.
— Отпусти ее, Фома, — послышалось сзади.
Фома обернулся. На него смотрел черный зрачок пистолета.
— Отпусти ее, — повторил Виктор.
Сом схватился было за автомат, но Виктор тут же предостерег:
— Не дергайся, Сом! Я выстрелю!
— Вот как? — усмехнулся Фома, недобро глядя на отступника. — Выстрелишь? В самом деле?
Оттолкнув от себя Машу, он всем корпусом повернулся к Виктору. Под прицелом пистолета Фома вдруг заметно успокоился. Сейчас он почувствовал слабого противника, подавить которого не составляло труда, и оружие в руке Виктора не имело для Фомы решающего значения.
— Я ожидал от тебя чего-то подобного, — зловеще произнес Фома. — Только как-то долго ты собирался, я уж заждался. Что? Зацепила тебя девчонка? Погеройствовать ради нее решил? Ну, махнул ты стволом, красивый жест, не спорю. А дальше-то что?
— Пусть все положат стволы на землю, — потребовал Виктор. — Или я застрелю тебя.
Он заметно нервничал — пистолет плясал в его руке, голос дрожал, а лоб покрыла испарина.
— Разумное требование, — с мрачным спокойствием согласился Фома. — А ну-ка, парни, освободитесь от своего железа и пять шагов назад.
Бойцы послушно положили оружие на землю и отступили.
— Отпусти девушку, — снова повторил Виктор.
Фома недобро усмехнулся.
— А ты заставь меня, — с угрозой произнес он и не спеша направился к Виктору.
— Не подходи! — нервно выкрикнул парень. — Я выстрелю!
— Нет, не выстрелишь, — спокойно возразил Фома, приближаясь. — Для этого надо быть мужиком, а ты никчемный слюнтяй. Ведь это так просто, одно движение указательного пальца и нет человека. Но ты этого сделать не сможешь, слабак. Вот она бы смогла, — он указал на Машу. — А ты нет. Ну, что же ты, мальчик? Стреляй.