Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Возможно. — Волков сделал себе пометку. — Родственники остались?

— Дочь Анна, супружница, ой, вдова уже Петра Головина31. В феврале, когда еще всех Головиных, что сознались в заговоре против государя, казнили, она того, и овдовела. Если Анна в ту пору не разделила участи мужа, скорее всего, теперь в монастыре. Можно разузнать.

— Отставить, — помотал головой Волков. — С этим понятно. Кто еще что подметил?

— Соломония, а не Саломея, — не поднимая глаз, точно боясь, что делает что-то не так, промямлил Замятня.

Все обернулись на него.

— Саломея испросила у царя Ирода голову Иоанна Крестителя. Из-за нее, из-за проклятой, Предтеча и принял мученскую кончину. Это все знают, — словно оправдываясь, зашелестел

Сабуров.

— Верно говоришь, Замятня. Соответственно, если барон называет Соломонию Юрьевну Саломеей, он хочет, чтобы те, кто будет читать его рукопись, сразу представили себе танцующую Саломею и преисполнились праведного гнева. — Волков сделал паузу и внимательно поглядел на свое притихшее воинство. — Так, может быть, барон Герберштейн сам по какой-то причине ненавидел жену великого князя московского? Или был солидарен с ее гонителями?

— Не получается. — Томило помотал русыми вьющимися кудрями. — Он приехал на следующий год после того, как ее постригли. А потом она уже жила в Суздале, из монастыря не выходила. А что ему, бусурманину, делать в православном женском монастыре? Не был он там и быть не мог. Просто передал слух. Собака лает — ветер носит.

— Есть еще документ. — Волков со значением помахал бумагой. — Замятня, мои люди знают, что все услышанное на наших встречах, все, что мы обсуждаем, никогда и ни под каким предлогом не должно передаваться куда и кому-либо.

Сабуров кивнул.

— Ты находишься здесь, потому что можешь послужить нам как ценный свидетель, но, если ты знаешь за собой, что не справишься и разболтаешь секрет…

— Я могила. — Замятня перекрестился. — Лучше с вами на смерть, чем ждать, когда придут от Малюты и начнут жилы рвать.

Волков кивнул и продолжил, держа в руках второй лист:

— Сей список сделан с письма предателя, имя которого запрещено произносить, но в интересах дела я считаю необходимым ознакомить вас и с этим свидетельством. Намекну только, что… Что этот… м-м-м… преступник старше нашего царя на два года и моложе меня на три, посему быть свидетелем развенчания и предшествующих тому событий не мог и пишет, скорее всего, со слов своего двоюродного деда Семена Курбского32, который, как известно, поддерживал Глинских.

Он сделал паузу, позволяя самым недогадливым докумекать, о ком пойдет речь, после чего зачитал документ:

— «Прожив с первой своей женой Соломонией двадцать шесть лет, он постриг ее в монашество, хотя она не помышляла об этом и не хотела этого, и заточил ее в самый дальний монастырь, находящийся за двести с лишним миль от Москвы, в Каргопольской земле. Итак, он распорядился ребро свое, то есть Богом данную святую и невинную жену, заключить в темницу, крайне тесную и наполненную мраком. А сам женился на Елене, дочери Глинского, хотя и препятствовали ему в этом беззаконии многие святые и добродетельные не только монахи, но и сенаторы его».

— Не двадцать шесть, а двадцать, — первым нашел неточность Замятня. — И еще: тетку постригли в Московском Богородице-Рождественском монастыре под именем София и только потом отвезли, и не в Каргополье, а в Суздаль.

По лицам сидящих за столом пробежала тревожная тень, участие в разбирательстве близкого родственника было необычным. Во всяком случае, прежде Волков еще ни разу не сажал с ними за стол человека, лично заинтересованного в определенном решении вопроса.

— Я не понял про тесную и мрачную темницу, — растягивая слова, как это обычно делал Томило, произнес до этого молчавший Семейка Белый. — Богатейший ведь монастырь, и инокини там все как на подбор, не меньше княгини, у которых свои уделы-наделы имеются. Каждая собственными доходами распоряжается и челядь при себе держит. К чему же такие строгости? Да и вины на ней нет. Дети — это Божья воля. Я вообще слышал, будто старица София добровольно постриглась. Что долго и слезно молила царя, чтобы отпустил ее за него Богу молиться, а он не соглашался. А когда все же решился, золота пропасть в этот монастырь вбухал, чтобы жена его любимая ни в чем нужды не ощущала.

— Вот-вот, дома говорили, государь

Соломонии после развода подарил богатое село Вышеславское, чтобы та кормилась с него и нужды не знала, — кивнул Томило.

— Да уж, Андрей Михайлович33 здесь чего-то того, перемудрил. Сказал, как в лужу пернул. Не зря его наш государь не любит. — Ждан сделал губами неприличный звук, опричники расхохотались.

— Мне нянька рассказывала, будто бы, когда Соломонию из кельи той первой выгнали, одна из бывших с нею баб на царевых слуг кидаться стала и будто бы кто-то толкнул ее несильно, а та упала и о печку голову себе расшибла, — произнес таинственным шепотом Брага.

— Ага, точно. И мне нянька говорила, нам обоим говорила, будто бы ее там, в келье той страшной, так и заперли, полуживую, — поддержал брата нетерпеливый Ждан. — И уж потом она там очнулась и кричала, и плакала. Да только никто дверь уже не распечатал. Потому как приказ такой был, чтобы не открывать. Так до сих пор лежит она без отпевания, без погребения и в полночь…

— Полно глупости молоть, — оборвал их Волков. — Как же, мертвое тело в закрытой келье. Оно же небось воняло бы на весь монастырь.

— Нянька сказывала. — Брага почесал в затылке. — Но бывает ведь такое, что в стенах замуровывают, в подвалах, а потом, через много лет, находят…

— В подвалах обычно люди не живут. А тут не подвал, тут жилая часть монастыря, думать надо!

— А что как правда? — не унимался Брага. — А что коли войдем, а на полу кости, попомните тогда, что мы с братом вам рассказывали, как предупреждали.

— Что же, келью старицы Софии мы скоро сами увидим. — Какое-то время Волков перечитывал документ. Опричники молчали. — Вывод. Ни одному из данных свидетельств нельзя полностью верить. А кому тогда можно? Задачка. Ладно. В монастыре попробуем отыскать, кто еще помнит Соломонию, так что разделимся. Часть со мной пойдет, а часть… — Он снова задумался. — В деле имеются две свидетельницы, утверждающие, будто бы великая княгиня сообщила им о своей беременности, это, — он заглянул в бумагу, — жены казнохранителя Георгия Малого и постельничего Якова Мазура.

— Настасья Мазура — бабка моя родная, жива старушка, с отцом моим и матерью в имении проживает. Чудит только в последние годы, — просиял Булыга Рогов. — Временами видит себя красной девицей.

Опричники прыснули.

— Ага. Тогда прихорашивается, просит яркую ленту в косу ей заплести и сарафан пошить, чтобы на синем фоне алые цветики, как у какой-то ее подружки, у этой, как ее, — Таньки Кречетовой. Я и не слышал про такую. Смех один. Я того, могу съездить и расспросить.

— Сам съезжу, а ты проводишь. Про супружницу Малого хорошо бы выяснить, если, конечно, кто-то еще помнит такую. Жива ли? А коли померла, придется родных расспросить, может, говорила чего о том времени, когда самой царице прислуживала. Такое ведь не забывается. После монастыря поеду с тобой, Булыга, с бабушкой твоей переговорю. А пока в Покровском будем, постарайся там выяснить, кто Соломонии служил, и список составь. А ты, Митка, в Москву поедешь, про этого, как его, Сигизмунда фон Герберштейна порасспросишь. И еще были такие Николай Немчин и Максим Грек. Про них тоже не забудь справиться. В помощь кого дать?

Митка пожал плечами и покосился на сидящего рядом Васку.

— Добре. Вместе поедете. Так и порешим.

Глава 4

КЕЛЬЯ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ

После того все поели и немного отдохнули. Волков и сам был бы не против поваляться часок-другой после обеда, но государь торопил, а зимний день, как известно, недолог, чуть недоглядишь — и ехать придется в кромешной тьме. Рассчитывая, что дотемна ребята доберутся до деревни Михайловки — вотчины Холоповых — и там заночуют, дабы продолжить путь с рассветом, Волков торопил их как мог. Шутка ли сказать: одни, без охраны, — в лесу же и волки могут напасть, и шатун из берлоги на беду вылезти, да и разбойнички нет-нет да и пошаливали, нападая на одиноких путников. Одно счастье, Митка вырос в этих краях, каждую тропинку знает, не пропадет.

Поделиться с друзьями: