Волчий корень
Шрифт:
Мотоциклист притормозил. У пассажира возник в руках пистолет, из которого полыхнули торопливые выстрелы. Мотоцикл метнулся прочь, виляя между машинами. Через секунду его не стало. В результате нападения – три трупа. Ни один из раненых не выжил.
Следом за Маратом ушел Студент. Тот напрямую пытался торговать наркотой. Пуля остановила его у собственного коттеджа. Студент приехал посмотреть, как идут дела со строительством. Коттедж так и остался недостроенным.
Ни к первому случаю, ни ко второму милиция отношения не имела. Докажите, что это не так. Не имела она отношения и ко всем остальным случаям.
Народу в милиции много.
Темно-синий «Фольксваген» пер на всех парах по частному сектору, когда на пути вдруг возникла фигура, похожая на медведя. Медведь сбежал из зоопарка и встал на дыбы. Бнатов с трудом поймал педаль тормоза и ушёл в сугроб. Не хватало машину драть о «медведей».
А медведь тем временем уже лезет в машину, норовя оторвать дверь.
– Чо те надо, козлина?!
А тот молчит. На морде чулок капроновый. Распахнул дверцу, Александра Сергеевича цап за ворот, вытащил как пушинку из салона и прижал к машине.
– Поговорить надо…
Позади тормознул Пахомов. Сергеича бьют!
Гурьбой накинулись на «медведя» и стали дубасить. Замечательная разминка после отдыха. Вчетвером едва одолели. «Медведь» свалился в сугроб.
Надежда выбралась из машины. «Медведь» лежал в снегу, не подавая признаков жизни. Что они с ним сделали?
– Пусть дозревает, – пыхтел, отдуваясь, Пахомов. – Поехали, пока менты не явились…
Надя вздрогнула: кто эти люди, если они боятся каких-то ещё ментов? Она нагнулась и в разбитом лице «медведя» узнала деда – тот постоянно следил за ней в последнее время. И вот лежит теперь. Рядом лежит в снегу капроновый чулок. Что ей делать? Орать? Звать на помощь? Но тогда она точно лишится его. Надо молчать.
– Пойду я. Тут рядом, – схитрила она.
Пахомов полез за пазуху, вынул пистолет:
– Не надо! – вскрикнула Надя.
– Оставь его, – велел Бнатов.
Пахомов подчинился, убрал пистолет.
– Дальше я сама доберусь. – Надя развернулась к дедову дому. – Прогуляюсь. Что-то голова кружится…
Хозяин – барин. Бнатов отряхивал брюки от снега. Не пропадай. И звони. Каждый день…
– Хорошо…
Наденька сделала ручкой: всего хорошего, господа удавы. И поспешила за угол, слушая звук моторов. Кажется, уехали.
Она вышла из-за угла: никого. Выхватив из кармана баллончик с газом, побежала к деду. Только бы жив оказался. А того уже нет. Лишь далеко за углом мелькнула чья-то фигура. Только бы это был дед.
Каблуки вязли в снегу и грозили обломиться. Дед продолжал идти, не оглядываясь. Возможно, ему повредили слух. Стой, старый крендель!
– Дочка? – Дед звал её именно так. – Ты, что ли?
– Идем, деда, домой. Дай я тебя отряхну…
Вдвоём они добрались до дома, вошли внутрь, и тут деду стало плохо. В паху возникла сильная боль, переходящая в ломоту. Дед лез на стену. Надя по телефону вызвала скорую помощь, и уже через полчаса они сидели в приёмном покое.
Дед лежал на каталке и бормотал:
– Сам разберусь. Понятно тебе? Скажу, сам упал… Поскользнулся, растянулся на льду. Иначе приедут, станут допрашивать. Знаю я этих. А там, глядишь, совсем жизнь укоротят…
– Я буду ждать окончания операции.
– Ступай домой… Силы ещё понадобятся…
Часа через два к Наденьке вышла операционная сестра.
– Вы Надежда? Идите домой. Всё хорошо. Зашили сосуд в паху…
Слава богу. Надежда вышла из
больницы. Автобусы и троллейбусы уже не ходили. На выходе из больничного городка виднелось такси.– Куда прикажешь, красавица? – спросил темнолицый мужик. – Мигом доставлю.
– До «Волжанки»… Там я сама доберусь.
– Зачем так! Доставим до места.
Надя села в машину. Мужик придавил педаль газа и понёс её мимо парка. Через десять минут она уже была на месте. Света в окнах квартиры не было: отец с матерью спали. Пусть спят. А там видно будет.
Не успела раздеться – мать из спальни вышла. Взлохмаченная. Видно, приснилось что-то. Если покойник, то, скажет, к дождю. Если вши, то к большим деньгам или крупным подаркам.
– Где тебя носит?..
И прошла мимо на кухню – в горле промочить.
Надежда продолжала молчать.
– Оглохла там, что ли? – спрашивала мать, глотая воду.
– Что я, маленькая, что ли?
– Отвечать надо, когда тебя спрашивают!
– У Маньки задержалась…
– От рук отбиваться стала. Утром с тобой отец поговорит.
И подалась в спальню доглядывать сон.
Глава 4
Утром Иван Степанович проснулся рано и лежал с открытыми глазами. На улице пока что стояли сумерки. Вчера, проводив Царева, Степаныч думал, что утром от выпитого будет болеть голова, но организм справился с испытанием. Значит, ещё не всё потеряно. Не зря он всё это время, как ушёл на пенсию, занимался физкультурой. На занятия в секцию ходил. Секция называлась: «Назад к природе». Преподавал в ней какой-то полубандит. Как бы то ни было, Степаныч достиг определенного результата и даже научился садиться на «спортивный шпагат», а также бить противника ногой.
Степаныч встал и пошел на кухню. Выпил водички, затем направился в ванную – бриться и чистить зубы. В любой момент мог раздаться звонок. Экипировка зимняя. Сапоги теплые. Если Царев проспит, то надо его разбудить… Ведь кто-то вчера про победное шествие ветеранов мечтал… Передумал? То-то же… Не надо раньше времени клювом щёлкать…
Степаныч и зубы успел почистить, и кофе выпил, и даже кровать заправил. А звонка всё нет.
Сима ходила по квартире с завязанной головой. Напилась вчера вместе со всеми. И всё потому, что пожалела Степаныча, чтобы ему меньше досталось. Теперь Степаныч на высоте положения, а Сима страдает.
– Давай я тебя вылечу, – предложил Степаныч.
– Как это?
– Надо накинуть на голову крепкую повязку. И медленно закручивать. С помощью рычага…
– Смешно тебе…
Сима упала на диван и закатила глаза. Кто бы знал, как ей тяжко. Никогда она больше не станет поддерживать сомнительные компании. На дачу съездить – всегда, пожалуйста. Но чтобы пить – это уж извините. Три рюмки, которые изменили мир…
– Еще один способ есть.
Сима посмотрела жалобными глазами.
– Лечить подобное подобным.
– Ой, как мне тяжело. Старая дура.
– Какая же ты старая, Сима? Ты девушка в расцвете сил.
Степаныч нарезал круги по квартире. Давал о себе знать выпитый кофе. Документы на машину и ключ от гаража положил в карман. Боялся, жена заметит. Так и случилось.
– Куда собрался?
– Картошку посмотреть надо. Заморозили было в прошлом году.
– Было не считается! Если бы морозы были…
Степаныч остановился и произнес с придыханием:
– Если бы бабушке да хреновину между ног – она была бы дедушкой!