Волчий лог

— Инга?

В сенях загорелась лампочка, и на пороге показался старый волк. Его крупная фигура резко выделялась на фоне светлого прямоугольника двери, растрепанные волосы торчали в разные стороны.

— Случилось чего? — прищурившись, спросил Никон.

— Ник где?

— Спит.

Власов посмотрел поверх моей головы и тихо добавил:

— Инга, ты, это… Оставь мальчонку-то, не тревожь. Пусть у меня побудет, а завтра порану заберешь.

От реки, что находилась почти за самым домом Никона, потянуло холодом. По спине пробежал озноб.

— Я зайду? — посмотрела на волка.

Тот молча посторонился, пропуская меня в дом.

Внутри было тепло, вкусно пахло мясными щами и опилками, а на кухне тихо бормотало радио. И этот звук был таким домашним и мирным, что тут же пригасил мою тревогу и заставил успокоиться. Чего я разволновалась? Никакой Брягинцев не лишит меня работы, Егор за свое родовое гнездо любого в клочки порвет.

Я миновала прихожую и заглянула в небольшую комнатку, в которой раньше жил сын Власова, Костик. Сейчас Костик вырос и появляется в Логе раз в год, если не реже, а Никон, хоть и тоскует по сыну, но никогда не жалуется, радуется его приездам и надолго впадает в молчанку после.

— Ты, это, не шуми, — предупредил меня Никон.

Можно подумать, без его указания я бы прям громыхала!

Дверь с тихим скрипом открылась, луч света упал на стоящую у окна кровать, и я сразу увидела сына. Никитка спал, разметавшись на постели. Одеяло сбилось у него в ногах, небольшой ночник выхватывал из темноты взъерошенные вихры и разрумянившиеся щеки. В кулаке была зажата какая-то бумажка. Вояка…

Я наклонилась и поправила одеяло, а потом поцеловала своего ребенка, вышла и плотно закрыла за собою дверь.

— Позвони Чадову, пусть приедет, — тихо сказала Никону.

Старый волк окинул меня внимательным взглядом.

— Значит, случилось, — сам себе сказал он и достал из кармана мобильный. — Так я и думал.

Спустя секунду Власов уже набирал номер начальника охраны.

— Разговор есть, — дождавшись ответа, неторопливо произнес он. — Жду, — и, опустив телефон, посмотрел на меня и коротко спросил: — Голодная? У меня щи наваристые.

Я отрицательно покачала головой. В тепле тесной, заставленной верстаками кухни было так спокойно и уютно, что глаза сами закрывались. Да и денек сегодня выдался непростым, устала.

— На вот, под голову подложи.

Никон достал с небольшого самодельного топчана подушку и протянул ее мне.

— Подреми пока, кто знает, сколько Сэм добираться будет. Ишь, как завьюжило…

— Нет, не хочу, — помотала головой. — Я бы лучше чаю выпила.

— А, ну это я мигом, — засуетился Никон.

Он повернулся к большой, занимающей большую часть кухни печи и загремел заслонками, подкидывая дрова.

— Сейчас чаек будет, погоди, — бормотал он, и его седая борода смешно подрагивала в такт словам.

Чадов приехал быстро. Не успели мы с Никоном устроиться за столом, как в сенях тихо стукнула дверь, и в кухне появился Сэм.

— Чего звал?

Безопасник придвинул к себе стул и сел, тяжело опершись о стол рукой. На покрасневшем от мороза лице некрасиво выделялась белая рытвина шрама. Меня она с детства пугала. И даже сейчас, когда былые страхи остались позади, грубый рубец казался зловещим и придавал Чадову слишком суровый вид.

— Это я попросила, — не отводя взгляда от опущенного вниз уголка рта, ответила я. Смотреть в глаза не хотелось. Сэм слишком уж любил показывать на мне свою силу, а я сейчас была не в том состоянии, чтобы ему противостоять. — Брагино собираются купить.

— Кто?

Вопрос упал тяжелым камнем.

— Брягинцев. Он с экскурсией недавно приезжал.

— Я помню. Выходит, это разведка была? — хмыкнул Чадов. Он устало потер лоб и спросил: — Откуда сведения?

— Сам сказал.

— Виделись?

— Да.

Мне достался долгий сканирующий взгляд. Неприятный такой, тяжелый. Я чувствовала, как он ползет по моему лицу, спускается на шею и замирает где-то в районе груди. Сразу же захотелось подтянуть вырез платья повыше, но я только передернула плечами и все-таки посмотрела в чуть раскосые глаза. Там была откровенная насмешка и непонятная злость.

— Понравился, значит? — неприятно осклабился Сэм.

— Это к делу не относится, — отрезала я.

Не хватало еще перед кем-то отчитываться! Моя жизнь, мне и решать, как жить.

— Ладно. Егору завтра доложу, — поднимаясь, сказал Чадов. — Все-таки негоже первую волчью ночь портить. А ты поосторожнее с этим своим, — посмотрел он на меня. — На контору простые люди не работают.

Твою дивизию! Вот почему я ничего не нашла на Брягинцева! Значит, он из органов… Вот уж повезло так повезло!

— Я тебя услышала, — ответила безопаснику и выдержала еще один пристальный взгляд.

— Ну-ну, — усмехнулся Сэм.

Он кивнул Никону и вышел.

— Нравишься ты ему, — неожиданно выдал Власов.

— Чего?

Я с удивлением уставилась на Никиткиного друга.

— Он на тебя давно заглядывается, — неторопливо кивнул тот. — Ты еще девчонкой голоногой бегала, а он все на тебя смотрел, глаз не отводил.

— Кто, Сэм? Ты ничего не путаешь? Он меня терпеть не может. Всю жизнь придирается.

— Это только видимость, — покачал головой Никон и потер колено. — Ненастье будет, не иначе, — вздохнул он, поднимаясь со стула. — Ноет, проклятое.

Ногу Власову прострелили во время войны, и хотя на оборотнях любые раны заживают без следа, Никону не повезло. Пуля оказалась особенная. То ли серебро в ней было, то ли какой-то сплав, только подействовала она на волка, и хромота от перебитого сустава на всю жизнь осталась.

— Ты иди домой, Инга, — посмотрел на меня Власов. — Отдохнуть тебе нужно. А за Никитку не беспокойся, ничего с ним не случится.

Мне достался проницательный взгляд из-под нахмуренных бровей, и Никон подтолкнул меня к выходу.

***

Ночь прошла в раздумьях. Я ворочалась на постели, вспоминая свадьбу Егора, свою встречу со Стасом, слова Никона о Сэме. Заглядывается он на меня, как же!

Да он меня с трудом терпит! И придирается постоянно. Я как из города в Волчий Лог вернулась, так он ни разу со мной нормально не поговорил, только и может, что приказы раздавать.

Мысли перескочили на Брягинцева. Этот тоже хорош! «Могу посодействовать с трудоустройством!» — передразнила я Стаса. Урод! Лишил работы и издевается.