Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII-VI вв. до н. э.)
Шрифт:
Восточнее Ст. Ахмыловского и Акозинского могильников в западноволжской группе раннеананьинских памятников других могильников пока неизвестно. Но они, очевидно, были. Об этом, в частности, свидетельствуют группы находок раннеананьинских металлических изделий у Малахайского поселения (2 ранних кельта акозинско-меларского типа, 2 проушных топора кобано-колхидского типа, рыболовный крючок-блесна) [104] и на Криушинской дюне (4 бронзовых кельта акозинско-меларского и раннеананьинского типов) [105] .
104
Халиков А.Х. Очерки истории…, с. 100.
105
Там же, с. 107.
Последняя группа находок скорее уже открывает средневолжскую группу раннеананьинских памятников, среди которых первый достоверный могильник был частично раскопан в 1927 г. В.Ф. Смолиным в дачном месте под Казанью, известном под именем «Пустые Моркваши» [106] .
106
Довольно подробно результаты раскопок В.Ф. Смолина опубликованы А.В. Збруевой (Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху. — МИА, 1952, № 30, с. 307–319). Мне также уже приходилось писать об этом интересном, но, к сожалению, почти неисследованном памятнике (Халиков А.Х. Очерки истории…, с. 108, 109). Поэтому здесь я ограничиваюсь общей характеристикой погребального обряда, а также изложения материалов раскопок 1975 г.
107
Штукенберг А.А. Материалы для изучения медного (бронзового) века восточной полосы Европейской части. — ИОАИЭ (Казань), 1901, XVII, вып. 4, табл. II, 8, 17, 19. Коллекции АКУ-78.
108
TallgrenА.М. L’epoque dite d’Ananino dans la Russie orientale. — SMYA, XXXI. Helsinki, 1919, p. 51, 52, fig. 48.
109
Рабинович Б. О датировке некоторых скифских курганов Среднего Поднепровья. — СА, 1936, I, с. 86.
Рис. 19. Могильник Пустые Моркваши.
А — план могильника: а — край террасы; б — аллеи дома отдыха; в — корпуса дома отдыха (1, 2, 3 — жилые; А, Б, В — административные); г — место дома объездчика-лесника; д — траншеи 1975 г.; е — предполагаемые контуры площади могильника.
Б — план траншеи № 3 1975 г.: а — погребение; б — часть конструкций «дома мертвых»; в — поздние ямы и постройки; г — камни.
В — предметы из Пустых Морквашей, найденные до раскопок 1927 г.: 1–3 — из публикации А.М. Тальгрена; 4–6 — из коллекций археологического кабинета КГУ. Бронза.
Г — погребения и вещи, вскрытые в 1975 г.: 1 — кельт из погребения 19; 2 — погребение 24; 3 — погребение 20 (а, б, в, г — подвески поясного набора; д — зубы человека); 4 — погребение 22 (а — украшения налобной повязки; б — пластинка шапки; в — височное кольцо); 5 — погребение 23 (а — детали налобной повязки); 6 — погребение 24 (а — височное кольцо; б — пронизки и ремешок от ручки кошелька; в — бронзовый наконечник стрелы; г — дно берестяного кошелька).
К сожалению, ввиду того, что В.Ф. Смолин вел раскопки небольшими траншеями и к тому же ни дневники, ни чертежи раскопок не сохранились, о погребальном обряде вскрытых им захоронений можно судить лишь предположительно. Всего при раскопках В.Ф. Смолина было вскрыто 14 обычных, 3 частичных и вторичное захоронения, произведенные преимущественно в ямах, ориентированных с северо-востока на юго-запад и расположенных на глубине от 0,4 до 1 м. В могилах погребенные преимущественно лежали на спине вытянуто головой на юго-запад, ногами к северо-востоку к реке. В засыпи могил встречались углистые включения и, может быть, поминальные комплексы, как, например, остатки женского головного убора над мужским захоронением № 1. Наиболее четкое описание имеет погребение № 7, изученное в траншее VIIа [110] . На глубине 80 см были расчищены остатки мужского костяка, лежащего вытянуто головой на юго-запад, ногами на северо-восток к реке. Справа от черепа лежали бронзовый наконечник копья, кельт с остатками деревянной рукоятки, железный нож. С другой стороны черепа находились плечевая кость лошади и височная спираль из медной пластинки, свернутой в 6 оборотов. В районе таза лежали еще нож и медные подвески к поясу.
110
Збруева А.В. История населения…, с. 313.
Интересны три случая частичных захоронений, выявленные в траншеях III, VII, VIII. Так, в траншее III остатки черепа человека «находились под каменной кладкой, которая состояла их двух-трех рядов несколько наклонно поставленных плит, прикрытых большой, почти четырехугольной плитой. Кладка производила впечатление могилы, обложенной плитами и прикрытой сверху плиткой. Высота кладки 70 см. Под ней обнаружены, кроме черепа человека, кости животных (в том числе свиньи), черепки и угли. Длина кладки — 1,2 м, ширина — 65 см» [111] .
111
Там же, с. 318.
В траншее VIII «у южной стенки на глубине 42 см был найден раздавленный человеческий череп» [112] .
А.В. Збруева в своей публикации датировала могильник VI–V вв. до н. э., но, как я уже писал [113] , для такой относительно поздней датировки нет оснований.
Новые материалы для характеристики и датировки памятника были получены осенью 1975 г., а также весной 1976 г., когда здесь были проведены охранные раскопки.
112
Там же, с. 318.
113
Халиков А.Х. Очерки истории…, с. 109.
Осмотр местности и опрос старожилов показал следующее. По сравнению с 1927 г. вся территория древнего могильника оказалась почти сплошь занятой постройками и прогулочными аллеями дома отдыха (рис. 19, А). По сообщениям старожилов, особенно А.Я. Якимова (1906 г. рождения), живущего в районе Пустых Моркваш более 60 лет и участвовавшего в раскопках В.Ф. Смолина в 1927 г., выяснилось, что траншеи В.Ф. Смолина в основном были заложены в районе, где сейчас находится жилой корпус № 3 (рис. 19, А). Удалось установить также, что дом лесника, показанный на схематическом плане А.В. Збруевой [114] и важный как репер для отыскания местоположений вскрытых в 1927 г. погребений, также находится рядом с корпусом № 3 (у юго-восточного его угла — рис. 19, А). Кроме того, удалось установить, что при строительстве корпуса № 1 в 1939 г. и рытье котлована для старой котельни (корпус Д на плане — рис. 19, А) были обнаружены следы человеческих костяков и отдельные металлические, преимущественно медно-бронзовые предметы. Такие же находки производились при размыве берега, особенно после поднятия уровня Волги с 1956 г., примерно на протяжении 125–130 м от устья Морквашки к западу.
114
Збруева А.В. История населения…, с. 308, рис. 53.
В рекогносцировочных целях были заложены 4 траншеи — № 1 и 2 к северу в 8-10 м от корпуса клуба параллельно центральной аллее (рис. 19, А). Эти траншеи, как и небольшая траншея № 4 (1x3 м) у корпуса № 1, никаких следов древних захоронений не выявили. Более интересной оказалась траншея № 3.
Траншея (рис. 19, Б), заложенная к западу в 5 м от корпуса № 3 (рис. 19, А), состояла из 11 квадратных участков (2x2 м), соединенных под прямым углом. В северной части траншеи была вскрыта часть котлована позднейшей постройки. Такие же остатки были обнаружены и в квадратах Б, В Г/1. Этими постройками, очевидно, были разрушены древние захоронения — при расчистке квадратов В, Г/1 найдены обломки человеческих костей и медные пронизи и накладки от головного убора. В квадратах А/1-2, Б, Д, Е/1 намечены, а также и исследованы остатки погребений раннеананьинского времени. Прежде чем перейти к их описанию, несколько слов об общей стратиграфии памятника. Общая мощность культурных напластований в районе траншеи № 3 достигает 40–50 см. Они включают в себя покров дерна и перекопанный слой толщиной до 20 см, прослой темно-серой супеси с углистыми включениями толщиной 5–7 см (возможные отложения древнего уровня могильника), слой темно-серой подзолистой супеси, содержащий в основном фрагменты керамики маклашеевского этапа приказанской культуры (цилиндрошейные округлодонные сосуды, нередко с «сетчатой» поверхностью), и редкие осколки и отщепы белого окремнелого известняка. Мощность этого слоя 15–20 см. Ниже находится прослой серой подзолистой супеси толщиной не более 5 см, содержащей осколки, отщепы и пластины, в том числе и трехгранные, прочного преимущественно желвачного кремня серого и черного цветов. Керамики здесь нет, потому не исключена принадлежность прослоя к эпохе мезолита. Таким образом, есть основание предполагать, что для функционирования Морквашинского могильника здесь существовала в разное время по крайней мере два поселения — стоянка эпохи мезолита (скорее конца) и позднеприказанское поселение X–IX вв. до н. э.
Судя по плану (рис. 19, Б), раннеананьинские погребения в районе траншеи № 3 располагались двумя рядами параллельно Волге. В первый ряд можно отнести могилы № 19 и 26 (не исследованы, во второй № 24, 25 и конструкции «дома мертвых» с частичными погребениями № 20, 21, 22, 23. Погребение № 19 с могильной ямой (210x60 см), вытянутой с юго-юго-запада на север-северо-восток (азимут 10°) выявилось на глубине 50 см и продолжалось до 85 см. В засыпи отмечены углистые включения, но на дне следов человеческого костяка не обнаружено. В юго-восточном углу найден бронзовый кельт, воткнутый лезвием в землю и расположенный широкой плоскостью параллельно длинной стороне ямы. В юго-западном углу на дне лежали рядом кремневый отщеп и две гальки. Возможно, перед нами кенотаф. Бронзовый кельт из погребения относится к раннеананьинскому типу (рис. 19, Г, 1). Во втулке его сохранились остатки топорища, обернутого берестой и кожей.
Могильная яма погребения № 24 также имела нормальные размеры (210x50–80 см), была углублена до 90 см от поверхности и вытянута с северо-северо-запада на юго-юго-восток (азимут 195°). На дне расчищены остатки двух очень плохо сохранившихся костяков — взрослого человека и ребенка, положенных скорее всего вытянуто на спине головой на юго-юго-восток, ногами на север к реке (рис. 19, Г, 2). В засыпи ямы отмечены углистые включения, а в изголовье взрослого костяка расчищен небольшой бронзовый кельт раннеананьинского типа (типа рис. 19, Г, 1), но несколько больший — 4,5x4,7 см и с двумя поперечными валиками по верхнему краю, и обломок железного шила, трехгранного в сечении.