Волк в овечьей шкуре

– На сегодня все закончено. Если нам снова понадобится с тобой поговорить, с тобой свяжутся. Не уезжай из города.

– Передайте агенту Робинсон, что мне жаль. Я, правда, не знала, что все так обернется. Пусть она попытается простить меня. Или хотя бы понять мои чувства.

Агент Марлини дослушал Крис и вышел, так ничего и не ответив.

***

Я провела в больнице меньше суток, а казалось, что пролетело уже полжизни. Моя боль понемногу стихала, благодаря тем уколам, которые мне регулярно делала медсестра, и я смогла, наконец, немного поспать без разрывающей изнутри рези.

Не думаю, что моя дрема продлилась очень долго и я слегка приподнялась на кровати, чтобы попить немного воды, когда дверь в палату открылась и я увидела смущенное лицо коллег.

– О, ребята, привет! – Радостно поздоровалась я. – Но… сколько время? Вы что только с работы? У вас, наверное, был тяжелый день, вам нужно поспать! – Сразу же начала наседать я.

Питер, все еще улыбаясь, подошел ко мне и легко поцеловал в лоб. Оливер и Барбара стояли в дверях, смущенно озираясь и ломая руки.

– Я рад тебя видеть. – Ласково сказал он. – Ты уже меня выпроваживаешь? – Деланно обидевшись, насупил он брови.

– Нет, нет, что ты… - Сразу начала оправдываться я. – Просто, я беспокоюсь за вас.

– Все нормально. Нам даже не пришлось сегодня бегать. – Успокоил меня Оливер, присаживаясь на край кровати.

Я села рядом, спустила голые ноги и легкомысленно болтала ими, не доставая до пола.

– Как ты себя чувствуешь? – С неподдельным беспокойством спросила Барбара, придвигая кресло к кровати.

– Уже лучше, я надеюсь убедить врача, чтобы он отпустил меня домой – под предлогом того, что мои два квалифицированных медика – мама и брат смогут обо мне позаботиться, если что.

Не успели я договорить, как в палату вошли моя мать и Уолтер.

– Даже не думай! – Оборвал все мои надежды брат. – Я поговорил с доктором Уэзли и сказал, чтобы он, даже если ты ему будешь угрожать оружием, не отпускал тебя.

– Оу, Уолт. Ты подал мне хорошую идею. О пистолете я и не подумала. – Хитро улыбнулась я. – Познакомьтесь, - я начала представлять своих посетителей друг другу.

Все пожали друг другу руки и по эмоциям, выраженным на лицах моих родственников, я поняла, что мои коллеги им понравились. Только вот реакция на Питера была немного странной. Уолтер, сдержанно пожал ему руку, хотя в его взгляде я прочитала нотки недоверия, а мама… Мама смотрела на Питера, будто ждала этой встречи всю жизнь. Я немного рассказывала им о своем напарнике. О работе распространяться, в нашем доме было не принято. Родители, чья работа неизбежно была связана со смертью и несчастьями, ввели негласное правило – никогда не говори о службе дома. Я знаю, что они могли бы поделиться друг с другом своими переживаниями, но только наедине. Так что я ограничивалась только общими фразами касательно характера Питера и наших взаимоотношений с ним. Марлини чувствовал себя немного неловко, что было немного неожиданно, учитывая его коммуникабельность.

– Очень приятно. – Мама подарила ему свою самую сладкую располагающую улыбку, от которой растаял бы ледник в Антарктиде.

– Как ты себя чувствуешь, детка? – Повторила вопрос, заданный чуть ранее, моя мама.

– Все хорошо. Мне вкололи что-то от чего боль практически прошла. Ты видела результаты снимков? Доктор Уэзли еще не приходил. Может быть… - Я говорила масляным голоском, пытаясь ублажить близких, но Уолтер резко прервал меня.

– Я тебе сказал, что ты проведешь в больнице до тех пор, пока это будет нужно.

Марлини и Уинстер, думаю, были ошарашены увиденной картиной. Я, обычно, никому не позволяла собой командовать, а тут мой старший брат был явно капитаном сборной.

– Нам нужно будет взять у тебя рецепт по приручению твоей сестры. – Пошутил Оливер, обращаясь к Уолтеру.

Мама и брат слегка рассмеялись, и я даже смогла немного натянуто улыбнуться, что невозможно было сделать безболезненно.

– Оу, - воскликнула я, прижав пальцы к разбитой губе.

– Болит? – Обеспокоенно спросил Уолтер, подойдя ко мне и приподняв мое лицо. – Скотина!

Он не смог сдержать злости, рассматривая мои повреждения.

– Ладно, давай опустим это, братишка. – Успокаивающе произнесла я, опуская голову.

Марлини наблюдал за нами, находясь немного в стороне, и я смогла заметить, как побелели костяшки на его сжатых кулаках, но одного предостерегающего взгляда хватило, чтобы он разжал руки.

В этот момент дверь в палату открылась и мы, ожидая увидеть моего лечащего врача, были несколько обескуражены появлением Теренса.

– Кетрин, о… - он и сам был удивлен скоплением посетителей у меня.

– Кажется, сегодня мой день. – Шутливо отметила я.

– Привет. – Только сказал он. – Элизабет, Уолтер, - он обнял мою мать и крепко пожал руку брату, что привело агентов в замешательство. Они знал, что Теренс – старый друг нашей семьи, но впервые видели такое откровенное дружелюбие с его стороны.

Потом Генри подошел ко мне и долго колебался, не зная как подступиться.

– Если, Вы не собираетесь переломать мне оставшиеся ребра, то можете обнять. – Улыбнувшись, сказала я, видя его смятение.

– Кетрин, мне жаль… - Прошептал он мне на ухо, легко приобняв.

– Все нормально. – Сжав губы в полуулыбке, заверила я.

– Мы сделаем все, чтобы… - Начал он говорить, но я взмахнула рукой и остановила его.

– Не надо, мистер Теренс, не надо. Я знаю, к чему это приведет, и знаю, чем может обернуться. От нас здесь вообще ничего не зависит и Вы, и я знаем это. – Я вложила в эти слова все равнодушие и хладнокровие, которое только было у меня в багаже, поймав огорченные взгляды матери и брата.

Ребята, по-прежнему стояли как эмо на концерте группы «Ramones»[8]. Они были озадачены последними словами, еще не зная всей подоплеки дела, связанного с Майклом. Но рассказывать им об этом сейчас, не было ни сил, ни желания.

– Питер, может быть, ты расскажешь мне, как прошли допросы? Они рассказали что-то новое? – Я решила сменить тему для разговора, уже чувствуя, как сгущаются тучи над моей больничной койкой.

– Господи, Кет, ты можешь хотя бы сейчас не думать о работе? – Возмущенно воскликнул Уолтер и отступил к стене, облокотившись на нее.