Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела

Как интересно. А я хоть и поняла, что они не знают, как себя вести со мной, даже не думала, что они в растерянности от поставленной задачи. Хорошо еще, что они не поняли, что не было задачи мне подчиняться.

Я не дожидаюсь, когда Дайр осознает сказанное. Разворачиваюсь и ухожу в свои комнаты собирать вещи.

Жаль было покидать офицерские апартаменты, в другой роте, наверняка будет стандартный кубрик с общими душевыми комнатами. Это еще хорошо, что в отделении всего пять самцов и можно не беспокоится о затраченном на процедуры времени.

Главное не спалить модрумер. Хотя, как показала практика, никто не будет копаться в моем белье.

Было бы крайне неприятно лишиться такого несущественного способа связи. Он пока единственный мне доступен, поэтому так ценен.

Я засовываю руку в аккуратную стопку и удивленно застываю, чувствуя далеко не то, что оставляла здесь с утра. Несколько секунд пытаюсь понять, что это, а затем достаю на свет.

Моего модрумера нет. Вместо него лежит магфон.

47

Первая мысль проста, как все гениальное: немедленно избавиться!

Но аналитический ум понимает, что, если бы меня хотели подставить, положили бы средство связи туда, где его точно будут искать.

Щурюсь на аппарат, провожу пальцем по гладкой поверхности и активирую магический резерв.

Память магфона девственно чиста. Он определенно новый, хоть и модель старого образца. Еще из первой серии. Но в этом даже свой плюс есть. Он настолько прост функционалом, что едва ли сильно далеко ушел от того же модрумера.

То есть засечь всплеск энергии в случае отправки сообщения вряд ли выйдет. На территории Убоя есть зарегистрированная техника, которая делает это постоянно, а значит, мой исходящий сигнал просто затеряется в обилии других. Как сигнал модрумера.

И кто тот добрый оборотень, что решил меня так наградить?

Снова кривлюсь при мысли, что кто-то совал свои руки в мое белье. Нет, это никуда не годится.

Я хватаю вещи с полки, трамбую их в сумку, туда же прячу магфон и покидаю свою еще не обжитую комнату с отдельным душем. Об утрате последнего сожалела особенно.

Брысь ждал у входа в здание. Он разглядывал уже собравшихся волков своим фирменным насмешливым взглядом, а те в ответ хмурились, словно над ними только что хорошенько поиздевались, чего я вообще не исключаю.

Встаю в конец строя, бросаю сумку у ног.

– Отлично, – кивает волчара, – рад, что мы наконец-то все в сборе, – последний камешек летит, очевидно, в мой палисадник.

Но я девочка. И совесть у меня о пунктуальности не плачет.

– Сейчас мы проделаем долгий путь до тринадцатой роты, где вы будете расселены. С организацией дня там дела обстоят абсолютно иначе, поэтому перед началом мы отправимся в столовую и подкрепимся. Инструктировать я вас на вечернем построении, после этого все вопросы, которые роятся в ваших головах, можете засунуть себе… – взгляд на меня. – поглубже в голову.

В столовой ничего не изменилось с утра. Адиссил снова отвел меня в офицерский зал, но на этот раз там было абсолютно пусто, потому что до обеда оставался еще час.

– Спрашивай, – предлагает волчара, когда мы устраиваемся за столиком.

Он намазывает масло на хлеб с абсолютно невозмутимым видом. Я, честно говоря, даже растерялась, потому что, как он и сказал до этого, спрятала все свои вопросы поглубже в голову.

– Что именно?

Поднимает на меня насмешливый взгляд и чуть дергает светлой бровью.

– Серьезно?

Мне в этот момент даже стыдно слегка становится. Ну не дура ли? Такой шанс дали!

– Что с тем подростком? – голос я заговорщицки понижаю и даже чуть склонясь над столом, чтобы точно никто не услышал. Словно это вообще возможно.

Брысь усмехается, кусает во хлеб с маслом и демонстративно зачерпывает ложкой суп из своей тарелки.

Наблюдаю, поджав губы. Может, я действительно не то место и время выбрала? Но он же должен понимать, что это самый животрепещущий вопрос!

– Зачем вам халацевт? – настаиваю я.

– Выгодный обмен, – прожевав, сообщает мне.

Просто обмен? С халацевтами? Что за дичь вообще?

Я хмурюсь, пытаясь понять. Переговоры с врагом – это вообще-то смертная казнь. Да, даже если этот обмен действительно важен, как-то беспечно организовывать его через Тамэ. Она же первая его и сдаст!

– Обмен на что? – спрашиваю тихо.

Пожимает плечами, кивает на мой поднос.

– У тебя не так много времени, Лисичка. Ешь.

Да мне кусок в горло не лезет после его слов. Нет, ну ладно бы сам лез, так ведь и меня за собой тащит! И как после этого… есть?

Видит мою реакцию, снова усмехается, но с прежней беззаботностью откусывает от хлеба с маслом.

– Тофда не фкаву. Ни-фе-во.

Нет, ну!..

Слов у меня нет никаких! Демонстративно засовываю кусок мяса в рот и продолжаю сверлить волчару взглядом, надеясь, что у меня не появится неожиданно способность воспламенять раздражающий объект.

– Вот так, Лисичка, –хмыкает он прожевав. – Есть у них одна важная штука, которую хотелось бы заполучить. Но до вчерашнего дня это не представлялось возможным. Собственно, ты для этого здесь и нужна была.

– От твоих слов все еще хуже запуталось, – отвечаю хмуро.

– Вот и распутаешь, – растягивает он губы, бросая взгляд на часы. – Скажу только, что твоя находка прямо сейчас поселилась в тринадцатой роте, – поднимает на меня взгляд. – Догадываешься, зачем?

Из моей руки выпадает вилка. Смотрю на него во все глаза и понимаю, что это звиздец!

48

Из моей руки выпадает вилка. Смотрю на него во все глаза и понимаю, что это звиздец!

– Только не это, – выдыхаю я. – Я по-твоему детский психолог?

Мне кажется, будь у волчары такая способность, он бы заржал, как дитя кентавра до первого оборота!

– Я не для этого в аналитику шла, чтобы напрямую с хала… – замолкая, боясь, что меня слышно в другой части столовой, – с ними напрямую работать!

Брысь пожимает плечами, словно ничего существенного не происходит, откусывает от хлеба и медленно пережевывает. Бурю пережидает?

Отмечаю для себя, что нахожусь в угрожающей позе, держа в левой руке столовый нож, а правая просто сжимается в кулак… и на обеих когти! Нет, я бы не стала нападать, тем более на офицера, но сама ситуация меня выбешивает.