Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела

– Песец.

– Верно, – улыбается офицер. – Очень верно.

50

Дело ведь даже не в том, что нас замучает. Дело в том, что весь полк будет над нами сначала ржать, а потом завидовать. Просто потому что само слово “особый” делает нас уникальными. А еще сюда баба затесалась. Которая лиса. Ну, вы поняли.

– Так, всем на выход. Построение через семь секунд! – вдруг громко сообщает нам Брысь и начинает отсчет.

На семь я растерялась, наблюдая, как бегут к выходу волки, на шесть посмотрела в насмешливые глаза Адиссила. На пять я поняла, что он что-то задумал, а на четыре уже была в дверях.

– Три, лисичка, – издевательски сообщил он, когда я обнаружила, что парни бегут на площадку к забору.

Со своей скоростью мне за две секунды не успеть! Мчусь во всю мощь к своему отделению, и уже почти рядом, когда слышу:

– Не успела! Отделение! Вернулись на исходную позицию!

Дайр меня чуть взглядом не сжирает, когда мимо проходит.

– Тормоз! – выплевывает мне под ноги.

– А ты газ? – не сдерживаюсь я. – Шлепай уже!

Взгрид хлопает меня по плечу и подталкивает к казарме.

– Не злись. Забыли мы, что ты мелкая, – фыркает насмешливо.

– Вон какие ножки короткие, – поддерживает его Самоэ.

Но я еще сильнее злюсь, и поэтому сверлю взглядом волчару, когда прохожу мимо него.

Нас в академии так не дрессировали. Там если не успел, то это только твои проблемы, а не проблемы всего курса. Даже как-то неприятно стало, что из-за меня одной мы тут можем до конца дня провозиться. Ну просто потому, что мои ноги действительно короче, а время на построение Адиссил не увеличивает!

– Семь секунд. Время пошло!

Я рвусь вперед, но все равно в дверной проем проскакиваю последней. Взгрид хватает меня за руку утягивая за собой, чтобы я не отставала, но…

– Лапу убрал, кадет! Шияро сама научится прибегать вовремя!

Ну и, конечно, вовремя я никуда не прибежала. Так мы повторили еще четырнадцать раз и я была готова обратится в лису и выкусить офицеру нос.

Собственно, это почти и произошло, когда он дал команду расходится по своим кубрикам на отбой, сообщив, что сегодня мы без ужина.

– Плохо, Шияро. Завтра начнем точно так же. От казармы и до обеда.

Дайр смотрел на меня с ненавистью, от которой мне становилось с каждой секундой все более дискомфортно. Однако, ничего не говорил. Да и так понятно. Не глупая.

– В академии у меня не было проблем, – хмуро сообщаю Адиссилу. – Более того, я была лучшей на курсе.

– Я знаю. Но здесь ты слабая, – хмыкает волчара, складывая руки на груди и провожая взглядом Дайра. – И должна научиться работать в команде. Забудь уже, что ты аналитик. Теперь ты волчица.

Я скептически поджимаю губы, повторяя его позу.

– Лисе никогда не быть волчицей, – фыркаю я. – Тебе это прекрасно известно. Другой склад ума, другой характер, другие предпочтения, разный менталитет… – начинаю перечислять очевидное.

Адиссил внимательно смотрит, но молчит, словно ожидая, когда я наговорюсь.

– …в конце концов, у нас разные культуры, которые даже сейчас чинят препятствия.

– Ты, как никто другой должна знать, что все это исправляется со временем. Было бы странно, если бы ничего в характере не менялось, согласись?

Почувствовав скопившуюся за весь день усталость, я машу рукой и разворачиваюсь, чтобы пойти в свою комнату. Но по пути думаю о том, что мой братец Сейли тоже характером далек от лис. Сказались на нем так тренировки или постоянный контакт с уважаемыми им тренерами сложно судить.Может он сам по себе такой уродился.

– Лисичка, – вдруг тихо произносит волчара.

Я оборачиваюсь, смотрю в его насмешливые глаза и вздыхаю, когда он медленно растягивает губы в улыбке. Я почему-то уже заранее знаю, что мне сейчас не понравится то, что он скажет.

51

– Ты забыла, что у нас сегодня выход.

Я изумленно замираю, вытаращившись на него.

– Причем тут я?

– Это хороший вопрос, – усмехается волчара. – Он стоит того, что сходить на выход и узнать, как думаешь?

Меня смущают подобные вопросы, потому что я не знаю. Я ничего не знаю о контактах с халацевтами. Насколько это безопасно? Насколько полезно для кадета? Что вообще хочет заполучить от такого обучения сам Адиссил.

И вместо того, что спросить я просто стою и туплю, глядя в насмешливые глаза!

– А руководство одобрит? – задаю вопрос с издевкой.

– А кому интересно, что об этом подумает руководство? – нагло ухмыляется он.

И мне стало еще интереснее, что за лис этот волк. Все, что я знаю о них не укладывается в поведение офицера Крайма. Может, он сломанный? Психически сломанный, я имею ввиду. Всякое ведь может быть?

Но это хотя бы объяснила, почему он ведет себя так, словно идет против системы.

– То есть, докладывать о своих действиях не собираешься, – щурюсь я.

Адиссил не отвечает, но уже по одному насмешливому взгляду понятно, что я права.

– Я не могу согласится. Ты снова меня подставляешь. Как и в лесу, когда я подростка нашла.

Я хоть и не хотела его сдавать, но понимала, что у меня нет выбора. Если бы помогла, пошла бы под трибунал. Это Ад не побоялся, но он матерый волк со своими связями и установками.

Волчара вздыхает, отлипает от стены и вплотную подходит ко мне.

– Я бы мог мягче, Лисичка, честно. Да и хочу этого. Но у нас очень мало времени, поэтому я просто вынужден сказать тебе, что у тебя нет выбора. Ты можешь пойти сейчас со мной, а можешь вылететь из Убоя. Тебе решать.

Я смотрю на него распахнув глаза.

– Угроза?

– Можешь считать, что да, – усмехнулся он.

Бесит!

Почему я должна нарушать закон государства, в котором собираюсь нести службу на пользу его общества?

Он не ждет моего ответа, кивает на выход и продолжает улыбаться, прекрасно понимая, что я соглашусь, на свой страх и риск.