Волкодав
Шрифт:
Орлу не нравилось его поведение. Он думал, что Елец, если бы хотел, мог бы уже давно отпустить свою боль и жить нормальной жизнью. Но тот, будто специально, снова и снова бичевал себя ею, словно это доставляло ему какое-то определённое спокойствие. Спокойствие от того, что сам наказывает себя за былую невозможность спасти от смерти самого дорогого родственника в мире.
Раздумывая обо всём произошедшем, Орёл даже не мог сказать точно, кто из его будущих товарищей, нравился ему больше — немногословный и замкнутый Курск, привыкший полагаться только лишь на себя, или измученный внутренней болью Елец. Обещая себе подумать над этим вопросом позже, он
— Чего голову повесил? — Внезапно возникший перед глазами Елец вернул задумавшегося Орла в реальность. — Что, не нравится тебе твоя судьба, да? А я ведь вижу это. — Он сел рядом и протянул Ване кружку, полную яблочного сока. — Ты такой весь из себя чистенький, красивенький, и, я так понимаю, слабый? Не умеешь что ли ничего?
Орёл кивнул, не в силах обронить хоть слово. Кружку он взял и теперь медленно отпивал из неё напиток. Он сразу понял необычность этого сока — Елец специально налил им слегка забродивший, видимо для того, чтобы немного расслабиться.
— Не бойся, он со всеми так. Вот увидишь, притрётесь еще друг к другу. Вы же, как-никак, соседи будущие. Если, конечно, я правильно понял, где находится твоя земля.
— А ты правда знаешь, где она?.. — Лицо Орла озарило изумление. Елец же какое-то время просто смотрел на него, а потом разразился смехом.
— Ну ты даёшь! Олицетворение ещё называется! Не знать, где твоя земля — как же это так можно?
Орлу стало стыдно. И правда: он так гордился этим своим статусом ещё пару недель назад, а теперь что?!
— Неужели Курск тебе не сказал об этом и не показал её?.. — Пришел черед удивляться уже Ельцу. — У него же есть карта. Не особо хорошая, конечно, — весьма и весьма примерная, самодельная. Но для того, чтобы нормально передвигаться, сойдёт. Ты что, не знал?..
— Нет. — Осознание своей оплошности впилось острыми иглами в мысли Вани. Да знай он про карту, он бы… Он бы не задавал в пути множество глупых вопросов, он бы точно знал всю обстановку, да он бы, в конце концов, посмотрел бы хоть на рисунке на главную причину своего существования — на свою территорию! Почему, почему Курск так поступил с ним?..
— Не вини его, посмотришь ещё. — Елец отпил сок из своей кружки, которую всё это время держал в руке. — У вас ещё будет много времени. Кстати, как тебе его характер? Просто он такой: если увидит, что к нему относятся с душой, сам будет относиться также. Возьми на заметку, я же заметил, как ты смотрел на его плечо тогда, за столом.
Ваня смутился. Он и не думал, что это было видно так сильно.
— Не пугайся. Да что же ты в самом деле, а? Как зверёк в ловушке, не иначе.
— Так и есть.
— Почему?
— Понимаешь, Елец… — Ваня и сам не знал, откуда у него взялись силы на разговор. Он вдруг почувствовал, что, если не поделится хоть частью своего состояния с собеседником, уныние и отчаяние поглотят его уже совсем скоро. — Я всю жизнь мечтал быть летописцем. Летописцем, понимаешь? Я учился, старался, выработал красивый почерк… А в итоге…
— А в итоге на войну, да? — Усмехнулся хозяин дома. — Ничего, бывает. — Он легонько хлопнул Орла по плечу свободной рукой. — Вот что я тебе скажу… Твоё состояние сейчас сложное, но тебе нужно просто перебороть себя и приспособиться к происходящему. К жизни же, в целом, относиться стоит также, как и к Курску: повернёшься лицом и сделаешь
несколько шагов навстречу — и она ответит тебе тем же, и уже не будет столь страшной. Работай над собой и не воспринимай придирки Курска всерьёз: как только он увидит твои успехи, он сразу же изменит своё мнение, поверь мне.— Легко сказать…
— У тебя всё получится. А мы с ним защитим тебя, если что. — Елец улыбнулся. Ему было совершенно не нужно верить в свои слова: он просто надеялся, что они сработают именно так, как нужно.
И он не ошибся.
— Спасибо тебе. — Орёл улыбнулся в ответ. — Я Ваня.
— Валерий.
— Кажется, ты добрый, хоть и пытаешься выглядеть колючим. Я мало что понял, но, вроде бы, у тебя случилось что-то серьёзное и… Тяжёлое? В прошлом.
Елец молчал. По его быстро сникшему виду, Орёл понял, что снова затронул то, что не стоило бы.
— Я просто к тому, — прибавил он, желая вернуть им обоим настроение, — что ты всегда можешь обратиться ко мне. Ну, если… Вдруг… Захочется поговорить. Хорошо?
— Хорошо. — После недолгого молчания отозвался хозяин дома.
Через некоторое время они снова разговорились, и, после нескольких часов общения, Ваня окончательно понял, что Елец станет ему хорошим другом. Теперь в этой поездке его радовало хоть что-то, а потому жизнь уже не казалась такой обречённой, как раньше.
Орёл еще не знал, что для Ельца он станет единственным другом за несколько прошедших веков.
Кто знает, может, всё действительно было не так плохо, как эти двое представляли себе ранее?..
Сноски:
[1] — Территория современной Орловской области заселялась «сведенцами» с Тульской земли, главным образом из Белёва, Тулы и Алексина. И некоторые будущие орловские города были построены ещё при создании первой засечной черты от Рязани до Тулы, что отличает его от других черноземцев. А ещё, в указанное в тексте время он находился в Тульском разряде.
[2] — Первая «Большая засечная черта» для защиты Москвы была построена к 1560-м годам и состояла из городов современных Калужской, Тульской и Рязанской областей.
[3] — Касимов — столица Касимовского ханства, находящегося в вассальной зависимости от Москвы.
[4] — В 1565–1572 годах на елецких землях хозяйничали голод и эпидемия, из-за которых местность практически обезлюдела.
========== II. Новые союзники ==========
Середина октября 1570 года, г. Елец.
Вопреки ожиданиям всех троих, погода испортилась. Полностью вступившая в свои права осень показала себя во всей красе: дождь шёл уже едва ли не целыми сутками, с каждым днём становилось всё холоднее, темнело раньше, а в душе поселялись грусть и одиночество, довольно часто являющиеся спутниками этого времени года.
Эти чувства как нельзя лучше отражали состояние Орла: уже давно смирившись со своей новой судьбой, иногда он всё ещё вспоминал те счастливые и беззаботные деньки детства. Мир тогда казался радужным и дружелюбным, а такие вещи, как сражения дальние походы и вовсе были чем-то далёким.
Ехать он никуда не хотел. Последнее путешествие стало для него весьма тяжёлым испытанием, и он не был готов так скоро начинать новое. Здесь, в Ельце, ему было спокойно: небольшой и уютный дом, его хозяин, потеплевший от долгих разговоров, домашняя еда и место для ночлега — за несколько дней всё уже стало привычным и даже немного родным.