Вольное братство

— Еще Шандри и Лея. Шандри — аксумка, ты ее должен был видеть в салоне, — Элис оживилась. — Она единственная темнокожая девушка в нашем борделе.

Точно. Именно про нее говорил дон Михель, каждый раз облизываясь после ночи, проведенной в борделе. А с бандершой стоит поговорить. Если Амира не подумав, выделила девчонок в особую касту, можно еще понять ее мотивы желанием заработать на важной клиентуре. А если иначе? Какую тогда цель преследует бандерша?

Глава 7. Перевербовка

Ритольф всегда чувствовал приближение определенных событий, тяжким грузом падавших впоследствии на его плечи. Нечто необъяснимое, начинавшее грызть душу, заставляло его вскакивать с места и метаться по каюте «Золоторогого». Однако успокоение находилось в доброй чарке вина или крепкого рома. Бывший имперский левитатор предпочитал тяжелые напитки, чтобы забыться в пьяном угаре. Так было лучше. Хотя бы не всплывали картины гибели фрегата, когда он, не успев понять, что случилось, погрузился в воду и ударился головой о какой-то выступ корабля, уходящего вместе с ним на морскую глубину.

Понимать, какая метаморфоза произошла в его жизни, он стал на каком-то острове, напичканном всевозможными магическими артефактами. Их невидимые излучения баламутили эфирное пространство и заставляли корчиться Ритольфа от боли, потому как он оказался бессилен в своем чародействе и не мог поставить ограждающие щиты.

Ему помог старик, оказавшийся чародеем. Он сообразил, почему страдает раненый, и первым делом навесил «полог», отсекая ненужные и вредные потоки магических излучений. Ритольф постепенно оживал, и даже на время забыл о цепких и холодных лапах смерти, которых счастливо избежал.

Позже левитатор узнал, куда именно попал, и стал ждать смерти. Пираты архипелага Керми всегда старались побыстрее избавиться от военных моряков — самых грозных и непримиримых противников на море. Ритольф удивился, когда какой-то фрайман лично посетил остров Магов и уговорил пойти служить его на свой флагман с красивым названием «Золоторогий». На осторожный вопрос, знает ли уважаемый командор, с кем имеет дело, корсар усмехнулся и дал слово, что ни один ублюдок даже не заикнется о его прошлом. Иначе лично он, Дикий Кот, отрежет ему язык по самый корень.

Так вот, перед гибелью «Дампира» Ритольф испытывал такую же тяжесть в душе, что и сейчас. Маясь от предчувствия, он накинул на себя штормовой плащ и вышел на палубу шхуны. В гавани, где стояла флотилия Дикого Кота, волны были не такие угрожающие, так что можно было посетить таверну и промочить как следует горло. Командор не любил, чтобы на борту откровенно пьянствовали. Во время вынужденного простоя экипаж почти постоянно ночевал на берегу и развлекался, пока не наступит пора выходить на охоту в море.

— Кто-нибудь собирается на берег? — мрачно глядя на свинцово-серые тучи, спросил у вахтенного Ритольф.

— Кучерявый и Слепыш хотели, — шмыгнул носом вахтенный, напялив на нос широкополую шляпу с серебряной пряжкой. — Застряли в кубрике. Что, господин маг, не сидится на месте?

Чтобы сбить любопытство, Ритольф буркнул:

— Тошнит что-то, хочу землю почувствовать.

— Бывает, — кивнул вахтенный и обрадованно махнул рукой. — А вот и Слепыш! Эй, брат! Шевелись быстрее! Господин маг с вами на берег собрался!

Ритольф расстался со спутниками на пристани, совершенно не желая, чтобы они увязались за ним и на халяву попробовали бы выпить пару-тройку бутылок рома или более дешевого аксумского туака[1]. Хвала всем божествам, что пираты поперлись в другой кабак, в котором чаще всего собирались их дружки с других кораблей.

Ритольф направился в «Гордого селезня», где у него был собственный столик, за которым можно посидеть в одиночестве. Все-таки репутация мага иногда дает хорошие возможности влиять на качество своей жизни и на отношение окружающих, в глазах которых страха больше, чем уважения. Ну и плевать. Ритольф, прожив почти год в пиратской среде, понял одно: пусть боятся. Уважать здесь некому и некого. Быдло, бандиты, паталогические убийцы, с готовностью вскрывающие глотку ближнему своему. Спиной не повернись. Так что лучше так.

Хозяин таверны, которого все называли Альдо Четыре Пальца, подплыл к своему важному клиенту, солидно поздоровался, взял заказ и вдруг предупредил:

— Вас, уважаемый, ищет один человек.

— Кто такой? — сняв шляпу и аккуратно положив ее рядом с собой на лавке, поглядел на хозяина, демонстрируя шрам, оставшийся после удара об обшивку корабля.

Альдо Четыре Пальца видел на своем веку немало увечных, и спокойно воспринял очередного человека с давней тяжелой раной. Даже маги умудряются поцарапаться, — такое решение принял Альдо, нисколько не заморачиваясь психологической стороной знакомства с увечным чародеем.

— Не знаю, — качнул головой Четыре Пальца. — Я его ни разу не видел. Позвать?

— А что он говорит? — Ритольф пристально посмотрел на того человека, скромно попивающего пиво из большой деревянной кружки. Молодой парень, лицо незапоминающееся, тонкие нервные губы, а вот глаза пронырливые, хитрые. Сразу видно, что этот человек любит примеривать на себя многочисленные роли. Ритольф все же не из-под коровы вылез, имел хорошее образование, и таких проныр в городах повидал немало. Доводилось даже знакомиться.

— Совсем мало, — пожал плечами Четыре Пальца. — Только просил свести с человеком по имени Ритольф.

— Даже так? — пальцы мага протарабанили по столешнице какой-то марш. — Ладно, любезный Альдо, позови его сюда. И принеси выпивки, что покрепче.

— А ужин?

— Хорошо, пусть будет и ужин, — согласился Ритольф.

Незнакомец как будто ждал, когда чародей согласится на встречу. Как только хозяин таверны отошел от него, тут же оказался возле стола Ритольфа. Едва заметно кивнул, словно знакомый, и слегка развязно сказал:

— Прошу прощения за навязывание компании, но у меня есть кое-какие вести от ваших старых знакомых.

— Если вы стремитесь заполучить мои риалы за дешевую попытку заинтересовать, скажу сразу: не пытайтесь врать.

Сказав это, Ритольф жестом показал незнакомцу присесть напротив него.

— Меня зовут Аттикус, — представился парень. — Я живу на Рачьем острове.

— Вы из команды Лихого Плясуна?

— Не совсем, — недовольство проскочило в голосе Аттикуса. — Мое место не в абордажных командах. Я провожу больше времени на берегу, присматриваю за хозяйством.