Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Вольные стрелки
Шрифт:

Маленький Джек был положен рядом с охотником. Считая его слабосильным ребенком, мексиканцы связали его очень небрежно. Наблюдая за ним исподтишка, я заметил, что он украдкой выделывал разные фокусы, стараясь освободиться от уз. Но, должно быть, ему не удавалось это, потому что он вдруг застыл в неподвижности.

Однако, когда гверильясы занялись Чэйном и его образками, мальчик подкатился совсем близко к Линкольну. Один из мексиканцев заметил это и, схватив его за пояс, поднял на воздух и воскликнул:

– Mira camarados, qui briboncito! (Смотрите, товарищи, вот

маленький негодяй!)

И при дружном хохоте гверильясов он швырнул Джека точно котенка в кусты, где он и скрылся из наших глаз.

– Ох, чтоб мне провалиться на этом месте, если это не французишка Дюброск!
– заорал вдруг Чэйн.

Я поднял глаза: передо мной действительно стоял Дюброск!

– А! Капитан!
– насмешливо сказал он.
– Comment vous porte-vous? Вы пожаловали сюда на охоту за птичками? К сожалению, они улетели из гнездышка...

Будь я связан только ниточкой, я и то бы не пошевельнулся, до такой степени меня поразило появление Дюброска и его злорадное сообщение. Мысль о том, что Гвадалупе несчастна, парализовала меня.

"Неужели, - подумал я, - она во власти злого духа?"

– А! Какая чудная лошадь!
– воскликнул креол, подходя к моей лошади.
– Это - чистокровный араб. Посмотри, Яньес! Если вы ничего не имеете против, я оставлю ее себе.

– Берите, - процедил сквозь зубы гверильяс.

Это был, очевидно, начальник отряда.

– Благодарю вас... Позвольте, капитан, - обратился он ко мне, - принести и вам благодарность за прекрасный подарок. Вы возмещаете мне потерю моего доброго мустанга, которого ты, негодяй, загнал неизвестно куда, sacre!

Последние слова относились уже к Линкольну и сопровождались сильным пинком в грудь.

Этот удар вызвал эффект, которого никто не мог ожидать. Линкольн разом вскочил на ноги, а веревки упали... Схватив лежавший возле карабин, он ударил им Дюброска по голове; француз тяжело рухнул на землю...

В тот же миг охотник был окружен мексиканцами, замахивавшимися ножами и саблями.

Однако, размахивая ружьем, он проложил себе таким образом дорогу и исчез в темноте, испуская вой, как раненый зверь.

Некоторые из гверильясов с криками ярости кинулись за ним.

Послышались выстрелы и новые крики...

Дюброска отнесли в ранчо. Он был без чувств...

Мы все еще не могли понять, каким образом освободился наш товарищ, когда один из гверильясов, подняв обрывок веревки воскликнул:

– Carajo! ha cortado el briboncito! (Этот маленький негодяй перерезал веревки!) - Он побежал в кусты, куда был брошен Джек. Мы затаили дыхание, ожидая услышать вопли безжалостно убиваемого мальчика. Сердца наши замерли.
– Рог todos santos! Se fue! (Клянусь всеми святыми! Он убежал!) - донесся голос гверильяса.

– Ура!
– рявкнул Чэйн.
– Вот так молодчина наш Джек!

Гверильясы бросились в погоню за мальчиком, но скоро возвратились ни с чем...

Нас разъединили, так что мы не могли говорить друг с другом. К каждому был приставлен отдельный часовой.

Возвратились и те, которые гнались за Линкольном. Из их разговоров можно было

заключить, что им не удалось поймать ни охотника, ни Джека.

Гверильясы совещались о чем-то около ранчо - мы чувствовали, что там решалась наша судьба. Наконец совещание окончилось. Мексиканцы начали готовиться к отъезду. Наших лошадей увели куда-то, вместо них вывели оседланных мулов. Нас посадили на них и крепко привязали к седлу. Сверху на каждого накинули серапе, глаза завязали. Труба подала сигнал к походу, послышался стук копыт, и мы почувствовали, что наши мулы тронулись в путь...

Глава XXXII

СКАЧКА ВО МРАКЕ

Ехали всю ночь. Не будь глаза наши завязаны, нам непременно выхлестало бы их ветвями, то и дело ударявшими нас по лицу. Шуршание листьев и треск сучьев, стегавших нас со всех сторон, доказывали, что мы едем посреди густого леса. Веревки глубоко врезались в тело. Руки и ноги затекли.

Под утро мы, судя по движению мулов, очутились в горах. Мы то поднимались, то опускались. Затем все поехали гуськом, - значит, попали в ущелье.

Рауль ехал впереди меня, и от времени до времени мы перекидывались несколькими фразами.

– Как ты думаешь, Рауль, куда это нас везут?
– спросил я его по-французски.

– В гасиенду Сенобио. По крайней мере, я надеюсь на это...

– На что же тут надеяться?

– Потому что если мы попадем к нему, то, может статься, и не будем повешены: Сенобио - человек благородный.

– Ты знаешь его?

– Знаю, капитан! Я оказывал ему кое-какие услуги насчет контрабанды.

– Как, он контрабандист?

– Да... В этой стране контрабанда не считается особенно бесчестным делом. Ею живут сами чиновники. Надо же чем-нибудь вознаградить себя за плохое жалованье!.. А Сенобио, можно прямо сказать, - контрабандист первой руки.

– Так ты думаешь, что мы попали в руки именно отряда Сенобио?

– О, да! Попадись мы Харауте, то давно бы уже наши тела болтались в воздухе перед гасиендой дона Косме. Этот поп-разбойник не дает спуску своим врагам. А если бы ваш покорный слуга попал к нему в руки, то, смею вас уверить, что он был бы повешен вдвое скорее, чем любой другой пленник...

– А почему же ты думаешь, что нас захватила гверилья Сенобио?

– Я знаю Яньеса. Это один из офицеров Сенобио, он командует этим отрядом. Удивляюсь только, что он увез нас, несмотря на то что с ним находился Дюброск. Быть может, кто-нибудь сумел расположить его в нашу пользу.

Это замечание заставило меня задуматься.

– Да, я не ошибаюсь, - заговорил снова Рауль, проехав несколько времени молча.
– Мы едем по горе, которая находится на берегу реки Сан-Хуан.

Действительно, через несколько минут мулы вступили в воду.

Рауль заговорил снова:

– Да, это Сан-Хуан; я узнаю каменистое дно. И вода должна быть в это время года как раз такой глубины...

Брызги летели выше головы. Вода доходила до наших седел. Хотя мы находились под тропиками и солнце пекло - вода была холодна, как лед. Это происходит оттого, что река питается снегами Орисавы.

Поделиться с друзьями: