Волосы циннвальдитового цвета

– Он окровитель, расследования не избежать, а помогать тебе, какой мне в этом интерес?
– прямо сказал он.

– Чего ты хочешь?

– Того, что я хочу, ты мне предложить не сможешь.

– За какую сумму ты согласишься помочь Толику, - настаивала Агния.

Вячеслав засмеялся.

– Ко мне приходили банкиры, крупные бизнесмены и промышленники, тоже предлагали денег за то, чтобы я закрыл глаза и разрешил остаться им не привитыми. Отказ они воспринимали очень болезненно.

– Но я ведь твоя сестра, а он твой племянник!
– взмолилась Агния.

– Пойми меня правильно, Агния, родственные узы не входят в список деловых интересов бизнесмена. Мне жаль, что так вышло, но альтруистом я никогда не был. Ни тебе, ни племяннику я помогать не обязан. Тем более рисковать своим положением в городе ради него. Кстати, раз уж на то пошло, ты должна понимать, твои блюстители, функционируют как и прежде, поэтому приходить ко мне было не самой лучшей твоей идеей.

Агния с болью в сердце вспомнила тот разговор. Брат не помог - сына выслали за пределы города. Потом, когда она стала тесно сотрудничать со Славиком, часто задумывалась, как бы сложилась ее жизнь, займись она торговлей запрещенными в городе препаратами раньше. Сын бы остался рядом с ней, она бы с радостью приняла предложение Кирилла и втроем они бы уехали на запад, где зажили бы счастливо и благополучно. Хотя как знать, она ведь могла никогда не повстречать Кирилла, если бы Толик не стал окровителем.

Прошло больше года со дня ссылки сына, когда они познакомились. К тому моменту Агния опустилась, обнищала, решив пустить свою жизнь под откос. Она много пила, но погасить боль не удавалось. Тогда захотелось попробовать чего-нибудь новенького. И она вскрыла вены. Освободившись от контроля охранников, пустилась во все тяжкие, покупая наркотики и регулярно употребляя их. Так и познакомилась с Кириллом. Он еще не был Гулливером, так, мелкий торговец. Неизвестно почему, но он не стал продавать ей "гремучку", а был единственным, кто торговал новым наркотиком. Только после он от нее не отвязался, ходил по пятам, якобы случайно встречал ее на улице, старался заводить непринужденную беседу. Агния приняла его ухаживания, а Кирилл помог ей выбраться из того ада, в котором она добровольно очутилась. Первым делом он заставил ее отказаться от наркотиков, сам пообещал завязать с торговлей, но слова так и сдержал, а когда выяснил, кто ее брат, замыслил невиданное - создать полноценный наркокартель в черте города. Производить и торговать наркотиками.

– Спрос будет невероятный, цена на несколько порядков выше, нежели в Европе, где их давно легализовали. Прибыли, соответственно, также окажутся астрономическими, - мечтал он, когда они лежали в постели у него дома.
– Ты не представляешь, сколько богатеев ездит сюда и покупает. Просят еще, да достать неоткуда. Барыжат-то только мелкие торговцы, крупного уже давно бы накрыли. Но с твоим братом мы сможем все.

Сначала она отказывала Кириллу, но, в конце концов, он сумел убедить ее.

– Только подумай, мы уедем отсюда, возьмем с нами твоего сына и отправимся в Европу. Там нет блюстителей, преступником Толика не сочтут, собственники предоставят нам возможность проживать на их земле.

Мечта эта заняла все мысли Агнии, и днем и ночью она думала о своем воссоединении с сыном, наконец, решилась. Пустила себе кровь и направилась к брату. Формально, он не считался гражданином города, потому блюстителей ему в кровь не вводили. С ним можно было говорить начистоту.

– Мне нужна твоя помощь. И на этот раз я могу сделать конкретное предложение,- прямо, хотя и несколько неуверенно, начала она беседу. Вячеслав с сомнением посмотрел на нее.

– Теперь я никак не могу помочь твоему сыну.

– Речь не о Толике, - она закатила рукав и продемонстрировала ему порез на руке.

– Ты что, рехнулась!
– взъерепенился Доронин.
– Приходить ко мне в таком виде. Да ты отдаешь себе отчет в том, какой скандал поднимется, если выясниться, что ко мне в кабинет заваливается окровитель!

– Скажем, сто тысяч в месяц замнут тот скандал?

– Какие еще сто тысяч? Ежемесячно, - он хмыкнул.
– Убирайся отсюда, я не собираюсь тебя покрывать.

– Я никуда не пойду, пока ты не ответишь. Тебя интересует ежемесячная прибавка к доходам в размере ста тысяч.

– Нет.

– Ста пятидесяти.

– Уходи!

– Двухсот. Это последнее слово. Я не шучу. Нас никто сейчас не слышит. Двести тысяч в месяц. Как тебе сумма?

Доронин пристально изучал ее лицо, видимо, разглядев там нечто особенное, он сдался, смягчился, указал на стул.

– Коротко и по делу, что ты предлагаешь?

– Уничтожь базы некоторых граждан, а сигналы их блюстителей исключи из реестра сервера-приемника. Только десять человек. За это ты ежемесячно будешь получать двести тысяч.

– Сейчас уходи, я подумаю. Если решусь, тогда позвоню тебе завтра и назначу встречу.

Он выполнил просьбу без лишних вопросов.

Прибыль росла, платить ему стали по полмиллиона в месяц. Куда он тратил деньги, Агния не знала, но Доронин продолжал настаивать на расширении торговли и увеличении собственной доли.

Деньги полились на нее, как из рога изобилия. Тогда они уже жили вместе с Кириллом, она целиком доверяла ему, потому переводила свою долю на его счета. Примерно через два года он сообщил ей, что нужная сумма собрана и нет нужды оставаться здесь. Можно ехать и до конца дней тратить заработанное.

– Еще и на внуков хватит, - уверил ее Кирилл.

Тогда Агния пустилась на поиски сына. Она пошла прямиком к отцу, но на вопрос, организует ли он их встречу, старик не дал конкретного ответа. Когда же она навестила отца в следующий раз, он сказал, что Толик не считает нужным встречаться с матерью. Его не интересует отъезд, здесь много дел, пояснил старик. Тогда она впервые за долгое время по-настоящему поругалась с отцом. Она употребляла такие слова, от которых даже на лице негра темной ночью можно было бы разглядеть румянец, бросалась в него посудой из его же шкафа. В конце прокляла его за то, что втянул сына в свои темные делишки. После ей стало стыдно, она просила у него прощения, но встречи с Толиком так и не добилась. Всякий раз намекая на отъезд из города, она просила отца позволить ей встретиться с сыном, но он отказывал, оставаясь до жестокого суровым.

За те несколько лет, что прошли со дня ссылки сына, она ни разу его не видела. Оставалось только верить на слово старику, которого она возненавидела и повторять, что с сыном все в порядке, он жив и здоров. Себе Агния дала слово, что никогда не уедет из города без Толика. Чтобы не случилось, она отыщет его. По мере возрастания влияния их банды, росли и возможности Агнии, Кирилл раскинул свои сети на прилежащие к городу территории, охватывал площадь, населенную более чем двенадцатью миллионами человек, зарегистрированных легально! Шансы отыскать Толика увеличивались.

Поэтому Агния не теряла надежды снова встретиться со своим блудным отпрыском. Память - как сеть, потянешь за одну ниточку, достанешь целый клубок воспоминаний. Она вспомнила, как сидя за письменным столом в гостиной Кирилла, они вдвоем выдумывали себе клички.

– Гулливер, - настаивал Кирилл.
– Он персонаж популярный еще в государственный период книги. Звучит грозно, сильно, внушительно. То, что мне нужно.

– Глупость, - возражала Агния.
– Только послушай: Гу-л-ли-ве-р, - намеренно растягивая звуки, произнесла она.