Волшебник в одиночестве

мысли, что он был здесь совсем один, что он всегда был один... Что рядом никогда никого

не было...

...за исключением чего-то, что ненавидело его. Оно скрывалось в тени. Оно было в

неистовой белизне над деревьями. Оно падало каплями с каждого листка, было под

ногами в каждом квадратном сантиметре грязи, оно смотрело на него жестокими

маленькими, горящими глазами сверху, из-за ветвей деревьев. Кит бежал, но тело не

повиновалось ему, не позволяло ему бежать достаточно быстро; он раскачивался словно

сломанный механизм, а визжащие голоса в вышине смеялись над ним, и взгляд, взгляд, с

которым он не смел встретиться, взгляд, что причинял сильнейшую боль, был устремлен к

нему со всех сторон из окружающей тьмы. На миг Кит вышел на открытое пространство,

но это не дало ему ни передышки, ни спасения. Худший из взглядов был там, поджидал

его в форме того, что собиралось наконец убить его.

Кит попытался остановиться, но не смог. Понч налетел на него сзади. Движущая сила

Кита в сочетании с толчком Понча направили его вперед, сквозь последнюю завесу из

лиан и поганок, вниз по тропе, и он был беспомощен перед беспощадным нечто,

поджидающим его.

Руки опустились и схватили его за руки.

– Нет!
– закричал Кит...

... а затем понял, что с ним ничего не случилось, что он лежал лицом в грязи, что небеса

снова разразились воплями - и что руки принадлежали Дэррилу.

Дэррил оказался сильнее, чем Кит ожидал. Ему почти удалось помочь Киту подняться,

но у Кита не было сил, чтобы стоять; совершенно неловко он снова повалился вниз и

замер на несколько секунд, задыхаясь и пытаясь отдышаться.

– Надо вставать, - сказал Дэррил.
– Оно близко.

97

Кит попытался, но не сумел. Снова Дэррил нагнулся к нему и взял Кита за плечи.

На этот раз он смог поставить его на ноги. Кит немного пошатывался, но мог стоять,

опять поразившись тому, как силен оказался мальчик.

– Спасибо, - сказал Кит.
– Дэррил, я так долго пытался догнать тебя. Я - странствующий

рыцарь и наконец приветствую тебя! А теперь мы можем отправиться куда-нибудь в

тишину и поговорить, потому что...

– Нет, - произнес Дэррил.

– Ты не понимаешь, - сказал Кит, переводя дыхание, но дыша уже медленнее. - Тебе,

правда, лучше убраться отсюда, пока есть возможность. Оно еще не здесь, но, думаю, оно

приближается...

– Вот почему я не могу уйти, - ответил Дэррил. - Еще есть вещи, которые я должен

сделать - здесь и в других местах. Не важно, в каких...
– он остановился, подыскивая слова.

– Не важно, что еще здесь случится. Не важно, есть ли выход отсюда. Мне нужно сделать

то, что должно, прежде чем я смогу уйти.

Кит и так был достаточно уставшим, но теперь истощение тяжело навалилось на него.

Он имеет в виду, не важно, кто еще присутствует здесь, подумал Кит , но на самом

деле он не верит в кого-либо вообще. Не в меня, это точно. Может, и не в Одинокую

Силу... но такой образ мыслей, который мне не понятен, представляет собой проблему,

ведь когда Одинокая Сила будет здесь...

– Я сказал, что останусь, пока не сделаю то, что пришел сделать, - повторил Дэррил. -

Тишина сказала: "Вот суть всего. Вот слова. Что ты будешь с ними делать?" Они были

ясными в первый раз, но позже было тяжело снова слышать их. Каждый раз, когда я

пытался разобраться в них, мне мешал шум. Один-два раза крик был таким громким, что я

думал, это убьет меня. Может, лишь раз или два после было достаточно тихо, чтобы я мог

подумать. Но в итоге я знал, что эти слова было необходимо произнести, хотя у меня были

трудности в понимании их значения. Много времени заняло, чтобы представить их себе,

еще дольше - чтобы сказать их... не один день. Я постоянно забываю. Но в конце концов, я

собрал их вместе и сказал. "Во имя Жизни..."

Кит сидел, слушая слова. Какая-то часть него знала их лучше, чем почти все что угодно.

Но другая его часть думала устало: Почему это звучит знакомо? А из-за шума и визга у

него в голове ему было тяжело удерживать внимание, тяжело думать о чем-либо.

– ... Я буду бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь...

Удивительно, насколько непрекращающееся завывание Вселенной могло утомлять, пока

не сделаешь что-нибудь, чтобы отвлечь себя от этого шума - биться головой об стену,

стучать кулаками по столу, кричать, чтобы заглушить его. Этот шум проникает в твою

голову и не оставляет в покое, не позволяет существовать. Перед лицом этой муки ты

быстро доходишь до точки, когда находишь утешение в боли, чем-то, на что можно

положиться, чем-то менее напряженном, нежели попытки подумать о чем-либо или

сделать что-нибудь сквозь какофонию жизни. И вдруг, когда ты приходишь к этому, оно

оказывается на самом деле не важным. Ничто больше не важно. Ничто не стоит стольких

усилий...

– ... Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни...

Ничто из этого не важно.

Мир казался тусклым и далеким, этот мир, как и любой другой мир.

– Но я не думаю, что кто-то еще может быть здесь сейчас, - сказал Дэррил и подошел к

Киту. Кит отвернулся.

– Здесь... кто-то был... передо мной, - сказал он. - В других локациях этого места. Я... -

Дэррил остановился, как бы подбирая верное слово.
– Я заметил его. Но оно пришло сюда

неправильным способом. Опасным способом. Так оно хотело связаться со мной... связью,