Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта

И еще одно, самое важное в ее теперешнем положении: ей теперь просто негде жить.

Рик снова заскулил и стал рваться к дому, но Антонина крепко держала поводок: возвращаться туда нельзя, ее задержат, отправят в полицию, объявят виновной во всех грехах… Хотела завтра с утра заявить об угоне машины, так теперь и этого нельзя делать. Станут разбираться – кто такая, да где жила, а там и выйдут на пожар. Нет, напоминать о себе в полиции не стоит!

– Нет, Рикуша, мы туда не пойдем! – проговорила Тоня решительно и потащила собаку обратно к шоссе, хотя понятия не имела, куда они поедут и где найдут пристанище.

Возле дымящихся руин дома Самохиных стоял майор полиции Степан Веригин. Степан был мрачный немногословный мужчина с густыми сросшимися бровями. Возможно, эти брови и придавали его лицу постоянное выражение мрачного недоумения.

– Ну, что там нашли? – спросил он у своего помощника капитана Нагорного, который выбрался из дымящегося дома.

– Выгорело все подчистую, – доложил капитан. – Но в прихожей нашли обгоревший труп.

– Один? – вскинулся майор.

– Ну да, один…

– Чей труп – не выяснили?

– Какое там! – Капитан махнул рукой. – Так обгорел – одни головешки остались! Ну, может, эксперты что-нибудь выяснят…

– Может быть, выяснят! – Однако в голосе майора не было уверенности. – Чья это дача-то?

– Выясняем…

В это время к воротам сгоревшего дома приблизилась толстая тетка лет пятидесяти в короткой не по возрасту юбке и яркой кофте с большими декоративными пуговицами.

– Женщина, сюда нельзя! – остановил ее рядовой полицейский, который осматривал следы шин перед воротами.

– Отчего это нельзя? – проговорила толстуха, вращая глазами. – Я подругу свою хотела повидать. А что здесь такое случилось, что полиции так много понаехало?

– Сказано – нельзя, значит – нельзя! – отрезал полицейский. – Тут, может быть, место преступления, потому сюда посторонних допускать не разрешается!

– Преступле-ения? – нараспев протянула толстуха, и в глазах ее загорелся жгучий интерес. – Это какого же такого преступления? Почему я не знаю?

– А вам какое дело? – огрызнулся полицейский. – Здесь посторонним находиться вообще не положено! Отправляйтесь по месту собственного проживания!

– Погоди, Емельянов! – крикнул дежурному майор Веригин. – Пропусти женщину! Пускай к нам пройдет! Может быть, она – ценный свидетель!

Толстуха победоносно взглянула на рядового, кокетливым жестом поправила волосы и вперевалку подошла к майору.

– Вы кто такая? – сухо осведомился тот.

– Анфиса я, – отозвалась толстуха, скромно потупив очи.

– Анфиса, а дальше как?

– Анфиса Павловна, а фамилия моя Снегиренко. Я за домом Лисовских присматриваю, который отсюда наискосок и через дорогу. Вон тот, видите – с красной крышей.

– Вот как? – оживился майор. – Присматриваете, значит? А раз присматриваете, значит, замечаете многое и знаете все, что в поселке творится! Вы, я вижу, женщина наблюдательная, от вашего взгляда ничто не укроется.

– Ну, все – не все. – Анфиса покраснела от удовольствия. – Но кое-что, конечно, знаю.

– А знаете, чей это дом и кто в нем жил?

– А как же! Хозяева – Самохины, только они уехали куда-то, и, похоже, с концами. Очень уж спешили, а хозяйка так расстраивалась, так расстраивалась… Видать, у самого-то, у хозяина, неприятности большие были, потому как очень уж они торопились…

– А кто же тогда здесь жил, если они уехали?

– А жила здесь Антонина. Девушка такая. Наняли они ее, чтобы за домом присматривать.

– Антонина, а дальше как?

– А вот дальше не знаю, – вздохнула Анфиса. – Я ведь не паспортный стол и не отдел кадров! Мне люди фамилию называть не обязаны! Имя сказала – и на том спасибо!

– Наверное, это ее останки мы нашли! – подал голос капитан Нагорный, который внимательно слушал свидетельницу.

– Останки? – всполошилась Анфиса. – Как это – останки? Выходит, сгорела наша Тоня? Надо же, горе какое!

– Нагорный, много лишнего говоришь! – нахмурился майор. – Когда я тебя научу язык за зубами держать?

– Выходит, погибла! – продолжала причитать Анфиса. – Жалость-то какая! Жила здесь, никого не обижала, за собачкой присматривала… Тихая такая девушка…

– За собачкой? – насторожился майор и покосился на своих подчиненных. – Выходит, здесь была собака?

– Так точно! – подтвердил Нагорный. – Во дворе будка имеется, и прочие собачьи принадлежности!

– А самой собаки нет?

– Самой нет. Наверное, хозяева ее с собой увезли…

– Ничего не увезли! – перебила его Анфиса. – Я же вам говорю – они и девушку эту, Антонину, наняли, чтобы за собачкой присматривать! Как же вы говорите, что ее увезли? Антонина здесь жила, за собачкой ухаживала, на прогулку ее выводила… Я же говорю – хорошая была девушка, обстоятельная… Только вот пускала к себе в дом кого ни попадя… Я ей говорила – Тоня, никому не открывай, мало ли сейчас лихих людей! А она доверчивая такая, открывала, не спросив… Вот оно и закончилось плохо! – Анфиса громко зашмыгала носом.

– Тетя, ну, хватит уже, – перебил ее капитан Нагорный. – Нам работать нужно…

– Постой, Нагорный! – отодвинул его майор и пристально уставился на Анфису. – Говорите, она кого-то в дом пускала? А кого именно?

– Да вот только вчера я мимо ее дома иду, вижу – калитка открыта, заглянула – а к ней двое зашли, ну настоящие бандиты! Хорошо, собачка у нее была, хорошая собачка, сердитая, да я тут подоспела, а то и не знаю, что бы было! Ограбили бы, или еще что похуже, потому что говорю – настоящие бандиты!

– Бандиты, говорите? – заинтересовался майор. – А как они выглядели эти бандиты, не сможете описать?

Анфиса глубоко задумалась.

– Ну, как выглядели? – протянула она. – Бандиты – они и есть бандиты! Вы ведь лучше меня знаете, как бандиты выглядят!

– Вы ведь женщина внимательная, наблюдательная, – проговорил Веригин, чтобы поощрить свидетельницу. – Вы наверняка запомнили какие-то приметы, особенности поведения…

Этот комплимент оживил ее умственную деятельность. Анфиса посветлела лицом и проговорила: