Устный фольклор, собранный среди хайльброннских ущелий доблестными усилиями господина А. Б. Гримма, гейдельбергского студента, которому мы обязаны и некоторыми другими песнями
На Рейне жил да был маркграф,Трех дочерей он воспитал,Двух выдал замуж, а потомНавек забылся крепким сном.И младшая пошла к другим:«Нужна ль прислуга вам двоим?»«Ах, девица, да ты нежна,Ты, знать, с мужчинами дружна».«Ах, нет, ни с кем я не дружу,И честно я вам послужу».За завтрак, ужин и обедОна работала семь лет.Семь лет прошло, и вот онаОднажды сделалась больна.«Скажи, больная, не таи,Родители-то кто твои?»«Отец маркграфом рейнским был,Меня последней народил».«О нет! о нет! не верю я!Ужели ты сестра моя?»«Не хочешь верить мне пока?Взгляни на вензель сундука.Я с ним пришла семь лет назад».Померк сестрицы старшей взгляд,Бегут уж слезы по щекам.«Скорей вина несите нам!Ах, милая моя сестра!»«Вина не надо, мне пора,Мне нужен только сундучок,Чтоб в землю поместиться мог».
В счастья час ты вспомни обо мне
Устный фольклор
ОнСтоит мне пуститься в путь-дорогу,На меня вовсю народ глядит,Слез унять не в силах я, ей-богу,Только ими сердце говорит.Ах, нередко мы вдвоем сидели,Ночи проводили до утра,Засыпать мы вовсе не хотели,Шла у нас любовная игра.Спойте, музыканты, и сыграйтеПесню о невиданной любви,Звуками то чувство передайте,Мне
ж пора в далекий путь идти.МузыкантыАх, теперь печаль со мной навекиОб одном любимом человеке,С нею мне вставать и с ней ложиться,С нею будет сердце мое биться.ОнаО, луга, и вы, вершины гор,До каких нас разлучили пор?Солнце, небо, полная луна,Я навек в печаль погружена.МузыкантыАх, теперь печаль со мной навекиОб одном любимом человеке,С нею мне вставать и с ней ложиться,С нею будет сердце мое биться.ОнаВ счастья час ты вспомни обо мне,В горя час шли беды все ко мне,Радость я едва ль смогу унять,Если ты мне о себе дашь знать.ОнО, высокие вершины гор,Вам она еще подарит взор,Вам стоять там до скончанья дней,И лишь я останусь близок ей.
Тангейзер
Из «Горы Венеры» Корнманна, перепечатано в «Блоксберге» Преториуса (Лейпциг, 1668)
Хочу начать я песнь свою,Тангейзера прославить,Как он, доверившись чутью,Венеру смел оставить.Он рыцарем был хоть куда,Был до чудес охочим,К Венере под гору ходилИ к дамам ее прочим.«Тангейзер, дороги вы мне,Меня не забывайте,Вы поклялись мне верным быть,Измен не затевайте».«Венера, клятв я не давал,Не соглашусь я с вами,От вас я слышал шквал похвал.Господь – судья меж нами».«Тангейзер, верить ли ушам?Останьтесь здесь со мною,Подругу верную я дам,Что станет вам женою».«Коль я когда-нибудь женюсьНе по совету сердца,Закроется за мною в адНавек тугая дверца».«Об аде ты заговорил?Смешны твои мне речи!К устам пылающим прильниИ обними за плечи».«Не прикоснусь до ваших уст,Не жду от них спасенья.Позвольте, милая, мне в путьИдти без промедленья».«В какой вы путь спешите так?Нет, вас не отпущу я!Тангейзер, милый, что за грусть?Я жажду поцелуя».«Да, жизнь моя теперь грустна,Уйти пора настала,Дай отпуск, нежная жена,Любви мне плотской мало».«Тангейзер, слышать не хочу!Должно быть, вы не в духе.Сейчас вас лаской излечу,Любви дам на поруки».«От этих ласк печаль берет,А дух вполне мой крепок,Чертовски жен красив народ,Но больно крюк их цепок».«Тангейзер, вы меня бранитьЗадумали как будто,Еще средь нас вам долго жить,Умерьте гнев минутный.Коль отпуск, верно, нужен вам,Оставьте стариков,Идите по своим делам,Сыщу вам стол и кров».Тангейзер вышел из горыВ тоске и покаянье:«Отправлюсь-ка в почтенный РимЯ к папе на свиданье.Пойду с душою легкой в путь,Господь придаст мне силы,Урбан утешит как-нибудь,Грех снимет до могилы.Духовный отче мой, Урбан,В грехах своих я каюсь,Что в жизни совершил своей,На милость полагаюсь.Год целый жил я под горойС Венерой и другими,Прими меня и успокойНадеждами святыми».У папы жезл древесный был,Чтоб мог он опираться:«Коль жезл сухой мой пустит лист,Грехи твои простятся!»«Я меньше года проживуСредь бренной сей юдоли,Но покаянье принесу,Не зря мы Бога молим».Сказавши это, он ушелИз Рима в горькой муке.«Мария, Мати, снова мнеС тобою быть в разлуке.Так снова под гору вернусь,Останусь там навеки,Там, у Венеры на руках,Господь смежит мне веки».«Привет тебе, Тангейзер мой!Ждала тебя я долго,Вспять воротился мой герой,Вняв сердцем чувству долга».У папы жезл на третий деньПокрылся вдруг листвою,К Тангейзеру он шлет гонцов,Но тот уж под горою.В пещеру вновь певец сошелИ там вовек пребудет,Пока глас трубный в Судный деньОт смерти не пробудит.Отцы святые, вы мирянС доверьем принимайте,Коль исповедаться хотят,Грехи им отпускайте.
Неравный брак
Устный фольклор
«Капусту ел и репу ел,Уйти из дома захотел.Добавила бы мать мясца,Я б с ней остался до конца.Когда б охотником был я,Купил бы три себе ружья.Ружьишка три, большого псаДа девушку, как колбаса».Красавицу он повстречалРаз в чаще, севши на привал.Она была как колбаса,Могла жить без ружья и пса.Он к матери ее привел,А мать глядит за частокол:«Сыночек, милый мой сынок,Ты кабана, что ль, приволок?»«Ах, мама, нет, то не кабан,То милой девы крупный стан!»«Коль это девушка твоя,Заводь ее ты внутрь жилья,Капуста с репой на столе».«Лететь бы им на помеле,Ведь я – мусье, капуст не ем,Дай курицу ты нам хоть с чем».Старуха взъелась на дитяИ говорит уж не шутя:«Яйца четыре золотыхОна несет без выходных!Да ты взгордился, я смотрю,Девчонку притащив свою».«Что ж, мама, нас не обижай,Другого мяса подавай».Старуха все смекнула враз,Угомонилась сей же часИ, кошку в доме отыскав,Ее сварила без приправ.Тут дева молвила ему:«Сие мне яство ни к чему,Не ем я кошек и котов.Пойду домой, там суп готов».«Ты что! – обиженный вскричал. —Она превыше всех похвал,Из благороднейших пород!»А дева – в лес, зажавши рот.«Что с ней случилось, не пойму.Куда бежала, почему?»Тут аппетит на них нашел,И сели сын и мать за стол.Старуха учит за едой:«Порядок мир утратил свой:Аж кошек перестали есть,Мол, не про нашу кошки честь».
Колыбельная
Из «Народных сказаний Отмара»
(Бремен, 1800)
Хальберштадтский Буко,Протяни нам руку,Принеси на ножкиКрасные сапожки,С золотою оторочкойДля любимого сыночка.Ура-бурра, шутки прочь,Уж карете не помочь,Лошади увязли,Сапоги погрязли,Эй ты, кучер, не кричи,Больше быстро не скачи.
Соловушка
Листовка
Соловей, как трель-то льется,Сердце скоро разобьется!Прилетай меня учить:Что мне делать, как мне быть.Соловей, ты все летаешь,Воду из ручьев таскаешь,Будто бы вкусней онаЧарки сладкого вина.Соловей, где жизнь привольней?В кроне липы тонкоствольнойИ с соловушкой твоей?Шли привет любви моей.
Евреи в Пассау
Из рукописного сборника духовных песен в коллекции Клеменса Брентано
Господь наш дал началоВсем на земле вещам,Теперь пора насталаВоспеть Его и нам.Слыл Айзенхаммер КристофЗлодеем записным,В Пассау он был неистов,Никто не сладил с ним.Решил он, что евреиОкажутся добры,Дадут их казначеиНаграду за дары.Ему сказали: ладно,Неси дары сюда,Нам
прыть твоя отраднаЗаплатим без труда.В ночь бурную украдкойПришел безумный татьИ принялся облаткиИз церкви воровать.За восемь гульден далиЕму без лишних слов,Ведь за одну считалиПо тридцать пфеннигов.Спешат евреи к храму,Хлеб к алтарю несут,И нож втыкают рьяно,Верша свой мрачный суд.Вдруг видят, кровь струитсяС облаток тех святых,И образ нежный зрится:Дитя в летах младых.Объемлет страх их шаткий,К раввину все спешат,Отправить две облаткиОни хотят в Нойштадт.Две в Зальцбург посылают,Две в Прагу срочно шлют,А две в руках сжимают,Вопросы задают.Они мечтою жилиХриста искоренитьИ печку истопили,Облатки чтоб спалить.Но видят, вьется пламя,Два ангела летят,Два голубя крыламиВ их души страх селят.Преступник жадный Кристоф,Иуда из иуд,Тать на руку нечистый,Ворует там и тут.Он милостыню хочетВдобавок прихватить,Но был он схвачен ночью,И стали его бить.Связали ноги-рукиИ в ратушу снесли,Признал он все те трюки,Что с рук ему сошли.И очевидней сталаЕвреев злых вина,Что их за мысль толкалаНа подлые дела.Епископ возмутилсяВеликим сим грехом,На них он напустился,Наведался в их дом.Евреи тут признались:Дары святые жгли,Ножами покушались,Услали в край земли.Хоть четверо евреевОдумались потом,Крещение затеяв,Склонились пред крестом.Других в огне спалили,А этих четверых,Их все-таки крестилиИ меч вонзили в них.А Кристоф, кто все начал,Дары кто продавал,Щипцами был обхвачен,Чтоб впредь не воровал.
Военная песнь против Карла V
Ср. Хартледера с. 425. На с. 423 есть любопытное описание барабанного боя немецких ландскнехтов: «Обычный барабанный бой неинтересен и смешон, каждый должен подыскать что-то свое. Старинный бой, который, на мой взгляд, только и заслуживает похвалы приостанавливается после пяти ударов: Бом-бом-бом-бом-бом, бом-бом-бом-бом-бом. Такой бой радует и укрепляет дух, придает немало физических сил. Толпа обычно присовокупляет к этому бою какие-нибудь слова. Например:
Крестьянин, ступай,Отсюда давай.Нам дали деньжат,И будешь ты смят.Девчонка, сюдаИди без стыда.В Империи восстать решил буян,Дидум-дидум,Биди-биди-бум!Бьет кайзер в барабанРуками и ногами,Щитами и мечами!Дидум-дидум-дидум. Ах, Карл, великий властелин, Затеял ты игру один Среди земель немецких? Господь тебя бы оградил От игрищ молодецких.В Империи восстать решил буян и т. д. Ах, Карл, что скажет твой народ, Ведь враг стоит уж у ворот, А ты для папской власти Готов убийства совершать, Несешь стране несчастье.В Империи восстать решил буян и т. д. Ты вспомни, папа Гильдебранд [12] К нам прилетел, как черный вран, Для кайзера изгнанья, В курфюрстах злобу разжигал, Дождался воздаянья.В Империи восстать решил буян и т. д. Князь Рудольф [13] избран королем, Раз папа так уверен в нем, Позолотил он ручку, При этом строго наказав, Дать Генриху [14] отлучку.В Империи восстать решил буян и т. д. И кровь рекою полилась, Повержен Генрихом был князь. Рудольф ни с чем остался, Руки лишился правой он, Которой папе клялся.В Империи восстать решил буян и т. д. Но Хильдебранд не унывал, Он сына кайзера послал С отцом родным сразиться, Посеял снова он раздор, Смерть стала вновь резвиться.В Империи восстать решил буян и т. д. Пришлось пред папою стоять, Ногами снег босыми мять. А папа ждал спокойно: Не страшен Генриху мороз, И участь дел достойна.В Империи восстать решил буян и т. д.Ах, думай, кайзеровский род,От пап к нам зло одно идет,Они к нам больно ходки.Неужто вечно мы должныИм целовать подметки?В Империи восстать решил буян и т. д. Есть и на нашей стороне Тот, кто за нас стоит в войне, И нет Его сильнее — Сын Божий с воинством Его, Пред ним склоните шеи.В Империи восстать решил буян и т. д. Кто песню эту сочинил, Младому воину решил Помочь по старой дружбе, Желая всем, кто в бой идет, Удач в военной службе. Когда в Империи восстал буян, Дидум-дидум, Биди-биди-бум! Бил кайзер в барабан Руками и ногами, Пребудет церковь с нами. Дидум-дидум-дидум!
12
Григорий VII (в миру Гильдебранд, 1020/1025-1085), папа римский с 1073 года.
13
Рудольф Швабский, граф Рейнфельденский (1025–1080), противник Генриха IV и сторонник папы Григория VII в борьбе за инвеституру.
14
Генрих IV (1050–1106), император Священной Римской империи.
Квартальный
Устный фольклор
Я был так молод и так беден был,Совсем без денег жил я да тужил.Тогда я взял в дорогу палку и сумуИ «Отче наш» читал на каждом я углу.Но стоило мне в Гейдельберг прийти,Квартальные вдруг встали на пути,Они вдвоем напали сразу с двух сторон —Напасть на нищего квартальным нипочем.Меня квартальный в дом свой притащилИ только он в окно взгляд устремил,Взглянул и я тогда на женушку его.Эй, а жена твоя, квартальный, ничего!Квартальный тут совсем рассвирепелИ в карцер посадить меня велел,Давать велел немного хлеба и воды.Тебе, квартальный, я желаю лишь беды!Когда квартальному пора придет почить,Не станем мы его со всеми хоронить,Дадим тогда ему мы хлеба и воды,Пусть сгинет от нехватки он еды.Эй, братцы, радость, вот он и погиб —Повешен, потому что круто влип.В минувший вторник в полдевятого утра.Ему давно бы там висеть уже пора.Он женушку чуть сразу не прибилЗа то, что показался я ей мил.Еще недавно спал он с нею сладким сном,Теперь же я вошел свободно в его дом.
«Подымайтесь! – кличут хоромСтражи нас, идя дозором. —О, проснись, Иерусалим!»Час тот полночью зовется,Клич повсюду раздается. «Жених уже грядет, Свет ламп ведет вперед. Аллилуйя! Ведь стать женой — Мечта любой, Спешите навстречу к Нему скорей!»Им слышится стражей пенье,В сердцах удовлетворенье,Подняться скорее они спешат.К ним Суженый приходит свыше,Он милостив, и всех Он слышит.Повсюду свет, звезда встает. «Приди, о, Господин, Отца бесценный Сын! Осанна! Мы все идем Скорей в Твой дом И там причащения ждем».
15
Иоганн Бальтазар Шупп (1610–1661), немецкий сатирик и автор духовных стихов.
Прощание мельника
Устный фольклор
Вон там, на горе высокойСтоит распрекрасный дом,И каждое утро оттудаКрасавицы выйдут втроем.Одну прозвали Элизабет,Бернардой другую зовут,А имя третьей – лишь мой секрет,Она – мой палач, мой суд.Вон там, посреди долины,Вода крутит жернова —Любви великая сила,Любви золотые слова.Но, ах, жернова сломались,Разбился любви сосуд,Любившие расставаясь,Друг другу руки дают.Прощанья, ах-ах!Зачем кто-то выдумал вас?Мое разбилось сердце вдругВ разлуки печальнейший час.Ах, песня, ах-ах!Знать, мельник тебя пропел,Ведь дочка рыцаря ушла,Оставив его не у дел.