Волшебство на грани

А всё-таки приятно ходить босиком по мягкой, тёплой поверхности!

Я направился куда-то, сквозь туман, шагов не было слышно. Туман не кончался.

Неужели тут никого нет?

Нужно найти Карси…

– Семён! – послышался тихий женский голос.

Голос был явно не Карсилины…

Я обернулся:

– Кто здесь?

И увидел свою мать. Фолию Мылченко.

Странно, я уже забыл, как звучит её голос.

– Мама? – удивился я.

– Да, сынок. – Она подошла и дотронулась до моего плеча.

Выглядела мама так же, как и в тот роковой день, когда Листос выстрелил в неё из пистолета. Даже сапожки на шпильках того же цвета.

Она смотрела на меня и улыбалась:

– Как же ты вырос!

И обняла. Фолия, даже на каблуках, была намного ниже меня.

– Папа не предавал нас… – я считал нужным ей это рассказать.

– Я знаю.

И она вздохнула, с огорчением покачав головой:

– Мне жаль, что наша семья распалась.

– Она не распадалась, каждый из нас был её частью, так ведь? Отец всегда любил тебя, а я помнил вас обоих. Это ведь не значит, что мы больше не семья? Даже если расстояние, или смерть, отделили нас друг от друга.

– Верно. – Кивнула мама и снова улыбнулась. – Жаль, что я не могла быть рядом, но видела, как ты рос. Каждый раз я очень сожалела, когда не могла похвалить тебя за что-то, обнять или утешить…

– Зато сейчас ты можешь это сделать. – И я улыбнулся ей в ответ.

Затем промолчал, выдержав паузу, и спросил, чувствуя себя, как школьник, выбивший портфелем окно учительской:

– Ты, наверное, считаешь, что я глупо поступил, когда не стал отбиваться от смертельного заклинания Гадритты?

– Это был твой выбор, верно? Но, подумай о тех, кого оставляешь там, в мире живых, и какую ответственность перед ними несёшь.

– Я хотел, чтобы это всё кончилось… – пришлось признаться. – Да, это слабость. Карси, наверное, не поймёт.…

Интересно, как она меня встретит? Будет ли возмущаться моей безответственности? Думаю, вечности хватит, чтобы получить прощение…

Вдруг, поверхность подо мной стала светиться, образовывая круг. Я не мог выйти из него, а он медленно затягивал.

– Это ещё не конец. – Улыбнулась мне мама.

– Я же умер! – попытался воспротивиться я, но пошевелить ногами не удавалось.

Не понимаю, почему вдруг жизнь решила дать второй шанс. Я этого не просил! Почему не могу выбрать?

– Мама! Пожалуйста, дай мне руку! Вытащи меня!

Я стоял в этой светящейся яме уже по колено и продолжал погружаться.

– Это окончательное решение? – не понимала Фолия. – Ты хорошо подумал?

Значит, выбор всё-таки есть! Не хочу жить, мне нужно остаться, снова увидеть Карси…

– Да. – Ответил я.

– Ладно, но, учти, это не всегда верный шаг. – Мама протянула мне руку, я взялся за неё и перестал тонуть.

В глазах у неё читалась грусть.

Я задумался, не спеша выходить из круга. Что же получается? Я эгоист, думающий только о себе? Отцу будет очень тяжело смириться со смертью сына, которого он только что обрёл.… Это большая ошибка, которую невозможно исправить…

Есть вещи важнее, чем собственные принципы, важнее тех моментов, которых уже не вернуть.

Да, мне без Карсилины тяжело. Но ведь с этим можно жить? Если ещё не время умирать, зачем так стараться его приблизить! Зачем причинять боль остальным. Они же стали мне семьей. Отец, Альфред, Мартина и остальные… Я бы не хотел, чтоб с ними что-нибудь случилось.

Затем, решился. Вздохнул и отпустил мамину руку, тем самым, продолжив тонуть.

– Я возвращаюсь. Это ведь, правильное решение?

Наверное, хотелось, чтоб она меня остановила, но мама этого не сделала.

– Ты знаешь. – Ответила Фолия, смотря, как я погружаюсь в круг света.

– Да…. Наверное.

Мама кивнула:

– Прощай.

***

Гадритта злобно рассмеялась и объявила, снова поворачиваясь к циферблату и ища нужную стрелку:

– А теперь, внимание! Наступает конец!..

– Может, одумается? – с надеждой смотрела Мартина.

– Ничто не вернёт её здравый смысл. – Ответил Зольтер серьёзно.

Все напряженно смотрели наверх.

Гадритта нашла нужную стрелку, стрелка оказалась деревянная и шла в другом направлении. Злодейка поднатужилась, хватаясь за неё, дерево хрустнуло…

– Гадритта!! – крикнул мой отец, он очнулся и пытался остановить ведьму, бросаясь заклинаниями.

Заклинания попадали по циферблату и отскакивали от него яркими вспышками. Гадритту они не доставали.

– Неудачник! – крикнула злодейка и, с хрустом, вырвала Стрелку Вечности с циферблата.

Затем, она начала истерически хохотать.

Прохор Мылченко прекратил свои попытки сбить ведьму и с ужасом посмотрел на небо.

Над башней сгущались чёрные тучи, загораживая ясное небо. Таких тёмных туч этот город ещё не видел. Громыхал гром, и, сверкали ослепительные молнии кроваво-алого цвета.

Неужели, это действительно конец!

Собравшиеся внизу начали в панике разбегаться. Зольтер призывал их сохранять спокойствие, но, тщетно.

Барс вырвался из пут, оттолкнув магов, его сдерживающих и телепортировал в неизвестном направлении.

А Гадритта всё хохотала и не могла остановиться, держа в руках обломок Стрелки Вечности. Над башней образовывалась воронка из чёрных туч и молний, поднимая сильный ветер. Молнии, сверкая, пытались соединиться в одну.

Прохор Мылченко вполз в комнату башни и склонился над моим телом.

– Вот и пришел конец! – торжествовала Гадритта, предвкушая, какие сейчас будут разрушения.

Зольтер поручил остальным увести Мартину, и попытался выбить дверь башни. Сулитерия и ещё несколько магов помогали ему, но ничего не выходило.

– Как твоя тетушка умудряется ставить такие прочные блокировки? – не понимал Золотский.

Сулитер не смогла ему ответить.

Раздался грохот, громче прежнего, и молнии, наконец, соединились в один, кроваво-красный разряд. И устремились прямо на Гадритту, опалив циферблат.