Волшебство на грани

– Странный ты. – И она скрылась в толпе покупателей.

– Стой, твои тетради! – крикнул я, опомнившись.

Её и след простыл.

Весь этот день её образ никак не хотел выходить у меня из головы. Неужели влюбился?! Вот только этого мне не хватало!

– Сколько пельменей отварить? – как всегда вечером спросила тётя Ира.

– Не знаю, я их не считаю, когда ем. Ты же не спрашиваешь, почему-то, сколько макаронин мне пожарить. – Ответил я, глядя в окно, в свете фонаря кружились насекомые, как маленькие блёстки. А я всё думал и думал о той таинственной незнакомке. Такое состояние начинало меня раздражать.

– Ты купил тетради?

– Нет, забыл.

– А те, что принес…

– Это не мои.

– А чьи?

Я молчал, собственно, зачем я должен рассказывать?

– Ты их что, украл?! – возмутилась тётя.

– Не совсем.

– То есть?

– Ну, в магазине я врезался в девушку, а она убежала...

– Это ж, каким слоном надо быть, Семён, чтобы сбить с ног человека. – Ухмыльнулась тётя Ира.

– Я не специально. В любом случае, верну ей тетради.

Услышав это, тётя Ира засмеялась:

– Всё-таки успел познакомиться?

– Пойду завтра в магазин. Может, она…

– Ну-ну, удачи.

Когда белые брюшки пельменей показались над кипящей водой, я вдруг изрек:

– А, знаешь, пельмени, они же, как дельфины.

– В смысле?

– Быстро всплывают.

На следующий день, та девушка в магазин так и не зашла.

Вот и далась она мне! Потерял на эту ерунду столько времени, даже забыл о походе к Димке.

– Ну, где ты ходишь?! Уже полчетвертого! – возмущался Морквинов.

– Иду уже! – ответил я и положил мобильник в карман. В голове снова возникли образы снующей вокруг меня глупой девятилетки и назойливого Димки. Я неохотно направился к его дому.

Димкин дом находился всего в двух кварталах от меня. Оставалось только пройти между серыми, одноликими зданиями. На дереве закаркала ворона, казалось, она смеялась надо мной.

С трудом, открыв тяжелую железную дверь, я проскочил внутрь. Подъезд не отличался особыми излишествами, как и любой другой в банальной панельной многоэтажке.

Достигнув нужного этажа, я заметил, что лампочка над Димкиной дверью аккуратно выкручена.

– Знаешь, я думал, ты не придешь. – Сказал Морквинов, встречая на пороге.

– Я тоже так думал…

– Заблудился?

– Нет, надо было кое-что уладить.

Я прошел в прихожую и снял обувь. Стены были заботливо оклеены серыми обоями с ромбовидным рисунком. И почти всё пространство занимал буковый массивный гардероб. Складывалось впечатление сжатости и нехватки этого самого пространства.

Добравшись до кухни, я заметил ту девушку, которую сбил с ног в магазине. Она со скучающим видом сидела возле окна за столом и допивала вторую чашку чая. От неожиданности, я чуть не опрокинул стул, на который решил посадить меня Димка. Девушка тоже была удивлена. Улыбнувшись моей маленькой заминке, она сказала:

– Привет!

– Привет, – в свою очередь отозвался я, усаживаясь за стол и чувствуя себя как-то глупо.

Стремясь заполнить неудобную паузу, Димка произнес:

– Ну вот, тот самый автор рисунка. Семён Мылченко. – И он захлопал, словно был ведущим на вручении церемонии «Оскар». – А вот это, моя кузина, Карсилина Радужникова.

– Кстати, Семён, мне очень понравилось, как ты рисуешь. – Улыбнулась Карсилина, смахивая со лба вьющуюся рыжую прядь. – Ты где-нибудь этому учился?

– Нет, само как-то получилось, – ответил я, пытаясь не выдать волнения.

– Ясненько…

И тут, сам не понял, что на меня накатило, я предложил:

– Хочешь, прямо сейчас нарисую твой портрет?

– Ну, у меня уже есть один.

– Да, но я тогда не знал, кого рисую. А сейчас может получиться лучше…

– Если что, альбом и карандаш я найду! – перебил Димка, воодушевившись, и, не дожидаясь ответа, ушел на поиски.

Воспользовавшись его отсутствием, я передал ей пакет с тетрадями.

– Прости, пожалуйста, что налетел тогда в магазине.

– Ладно, забыли. – Сказала, Карсилина, пряча пакет под стол.

– Ну что, ты согласна на портрет?

– Хорошо. А тогда ты не меня рисовал?

Я, если честно, такого вопроса не ожидал, пришлось помедлить с ответом:

– Я не знаю. – Хотя я знал точно, что это была именно она.

Тут и Димка вернулся, держа в руках огромный альбом и карандаш.

– Краски нужны?

– Да не особо. – Я открыл альбом на пустой странице и начал рисовать. Не отрываясь, смотрел на Карсилину, моя рука аккуратно выводила каждую линию, словно существовала отдельно.

Димка тем временем налил себе чай и сел рядом.

Внезапно сознание моё затуманилось, в голове возник образ Карсилины, бредущей в полумраке. За спиной у неё что-то промелькнуло и исчезло. Девушка повернулась, и тут на неё с шипением выскочило огромное существо, оно всё дымилось, и не возможно было разглядеть, как на самом деле выглядело. Карсилина держала в руках странный золотой медальон на цепочке, когда она открыла его, из медальона вырвался ослепительный луч света, который оттолкнул чудовище…

– Семён, с тобой все в порядке? – к действительности меня вернул обеспокоенный голос Димки.

– Первый раз такое…

– Мне показалось, сейчас в обморок упадёшь! – Заметила Карсилина. – Точно, всё хорошо?

– Знаешь, Кари, ему нужно таблетку дать какую-нибудь. – Предложил Морквинов. – А то еще…

– Не надо! – Перебил я, не хватало еще, чтобы со мной нянчились! Я вспомнил о рисунке, глянул на листок и ахнул. Там изображался отрывок видения: Кари светом из своего амулета отталкивала призрака.

Димка тоже решил посмотреть.

– Ничего себе! – воскликнул он.

– А мне покажите! – попросила Карсилина, ставя чашку на стол.

Я медленно передал ей портрет, словно ожидая бури негодования в свой адрес.

Она пораженно смотрела на рисунок, казалось, потеряла дар речи. За это время я успел пожалеть, что вообще сюда пришёл.

– Дим, откуда? – Карсилина с непониманием взглянула на кузена.

– Я ему ничего не говорил! – Димка, при этом, чуть не поперхнулся чаем. – Честно.