Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей

102. В той же мере христианские века с их пессимизмом были более сильными, нежели восемнадцатый век, столетиями, в какой одно трагическое десятилетие классической Греции сильнее обычного европейского столетия.

Девятнадцатый век против восемнадцатого века. В чём — наследует ему, в чём — идёт назад (меньше тонкости мысли, вкуса), в чём — превосходит его (мрачнее, реалистичнее, сильнее).

103. Какое значение имеет тот факт, что Campagna romana * возбуждает в нас определённые чувства? А также и горы? Шатобриан * в письме от 1803 года к г. де Фонтану * передаёт первое впечатление от Campagna romana.

Президент де Бросс * говорит o Campagna romana: «il fallait que Romulus f^ut ivre, quand il songea `a b^atir une ville dans un terrain aussi Laid» * .

римская деревня (итал.).

Шатобриан, Франсуа-Рене де, виконт (1768–1848): французский аристократ, писатель, во времена Реставрации дипломат или посол в Берлине, Риме, Лондоне. Автор ряда романтических повестей, путевых заметок и эстетико-философских трактатов: «Гений христианства», «Опыт революций», «Опыт... о переворотах» и др. (Шатобриан Р. Замогильные записки. М., 1995).

Фонтан, Луи, маркиз де (1757–1821): ректор Парижского Университета 1808–1815, близкий друг Шатобриана.

Бросс, Шарль, граф де (1709–1777), президент Бургундского парламента, французский историк, автор весьма язвительных «Писем об Италии».

«вероятно, Ромул был пьян, когда задумал выстроить город в такой безобразной местности» (фр.).

Делакруа также не любил Рима * , он нагонял на него страх. Он был без ума от Венеции, как Шекспир, как Байрон, как Жорж Санд. Нерасположение к Риму испытывал также Теофиль Готье * и Рихард Вагнер.

Ламартин * восхваляет Сорренто и Позилиппу * .

Виктор Гюго восторгается Испанией * , «parce que aucune autre nation n’a moins emprunt'e `a l’antiguit'e, parce qu’elle n’a subi aucune influence classique» * .

Делакруа, Эжен (1798–1863) — французский художник, «глава» романтической школы живописи. В Рим ездили учиться скульпторы, живописцы же предпочитали оливковые рощи итальянской деревни.

Готье, Теофиль (1811–1872) — французский поэт, писатель и критик, начавший как романтик, но позже перешедший на позиции «искусства для искусства» («Эмали», «Камеи»).

Ламартин, Альфонс де (1790–1869): французский историк и поэт, считаюшийся «первым из романтиков»: его меланхолические «Поэтические раздумья» (1820) принесли ему необычайную популярность.

Позилиппо — потухший вулкан на побережье Неаполитанского залива.

Гюго, Виктор Мари (1802–1885) — известный французский писатель, посвятивший Испании целый ряд стихотворений и два политических воззвания.

«потому что никакая другая нация не взяла так мало у античности, потому что она не подвергалась влиянию классики» (фр.).

104. Две великие попытки преодолеть восемнадцатый век.

Наполеон, вновь пробудивший мужа, воина и великую борьбу за власть — замыслив Европу как политическое целое.

Гёте, возмечтавший о единой европейской культуре, полностью наследующей всю уже достигнутую «гуманитарность».

Немецкая культура нашего века возбуждает к себе недоверие; к примеру, в музыке недостаёт полного, освобождающего и связующего гётевского элемента.

105. Перевес музыки у романтиков 1830 и 1840 годов. Делакруа. Энгр * , страстный музыкант (культ Глюка, Гайдна, Бетховена, Моцарта), говорил своим ученикам в Риме: «si je pouvais vous rendre tous musiciens, vous y gagneriez comme peintres * ; равным образом и Горас Вернэ * , с его особенной страстью к Дон Жуану (как о том свидетельствует в 1831 году Мендельсон); точно так же — Стендаль, который говорит о себе: «Combien de lieues ne ferais-je pas `a pied, et `a combien de jours de prison ne me soumetterais-je pas pour entendre Don Juan ou le Matrimonio segreto; et je ne sais pour quelle autre chose je ferais cet effort» * . В то время ему было 56 лет от роду.

Энгр, Жан-Огюст-Доминик (1780–1867): французский художник-классицист, живописец и рисовальщик, природный музыкант, игравший на всех музыкальных инструментах.

«Если бы я мог вас всех сделать музыкантами, вы бы от этого выиграли как художники» (фр.).

Вернэ, Горас (Орас, 1789–1863) — французский художник, сын и внук художника, писавший главным образом батальные картины.

«Сколько бы лье не прошёл я пешком и сколько бы дней не провёл я в тюрьме ради того, чтобы только услышать “Дон Жуана” или “Матримонио секрето”, и я не знаю, ради чего другого я бы сделал подобное усилие» (фр.).

И заимствование форм, например, Брамсом, как типичным «эпигоном», и образованный протестантизм Мендельсона имеют одинаковый характер (здесь поэтически воспроизводится некоторая былая «душа»...);

— моральные и поэтические подстановки у Вагнера — здесь один род искусства, служит по необходимости средством возмещения недостатков других;

— «историческое понимание», поэзия саги как источник вдохновения;

— то типичное превращение, наиболее ярким примером которого между французами может служить Г. Флобер * , а между немцами Рихард Вагнер — как романтическая вера в любовь и будущее уступает место стремлению в «Ничто» — с 1830 по 1850 год. *

Флобер, Гюстав (1821–1880) — французский писатель, начавший в 40-е гг. как поздний романтик («Мемуары безумца», «Пляска мертвецов»), при Наполеоне же III-м ставший пессимистом вполне в духе Ницше. Отсюда «чувство глубокой бесперспективности, которое, как лейтмотив, звучит повсюду у Флобера...» (Елизарова М. Гюстав Флобер. // История зарубежной литературы XIX в. М., 1972).

Точнее, по 1851 год, когда во Франции к власти окончательно пришёл Наполеон III, и всякое «умственное брожение» было подавлено полицейским режимом.

106. Отчего немецкая музыка достигает кульминационного пункта ко времени немецкого романтизма? Отчего нет Гёте в немецкой музыке? И зато сколько Шиллера, вернее, сколько «Теклы» * в Бетховене!

В Шумане — Эйхендорф, Уланд, Гейне, Гоффман и Тик. В Рихарде Вагнере — Фрейшютц * , Гоффман, Гримм, романтическая сага, мистический католицизм инстинкта, символизм, «свободомыслие страсти» (замысел Руссо). «Летучий Голландец» отзывается Францией, где в 1830 le t'en'ebreux * был типом соблазнителя.

Текла — раннехристианская святая, оставившая родителей и жениха ради проповеди христианства; есть греческий роман II в. о деяниях её вместе с апостолом Павлом, изданный по-немецки в 1851 г., в 1858 г. переложенный в пространную поэму тогда модным, а ныне забытым поэтом Паулем Гейзе (1830–1914).

Фрейшютц («Волшебный стрелок», нем. Freisch"utz) — опера К.-М. фон Вебера; «Летучий голландец» — опера Р. Вагнера.

мрачный (фр.).

Культ музыки, культ революционной романтики формы. Вагнер резюмирует романтизм, немецкий и французский.

107. Рихард Вагнер остаётся, если рассматривать его лишь в ценностном отношении для Германии и немецкой культуры, большою загадкою, может быть несчастием для немцев, — во всяком случае неким роком; но что из того? Разве он не нечто большее, чем только немецкое событие? Мне даже кажется, что он менее всего принадлежит Германии; ничто там не было к нему подготовлено, весь тип его остался прямо чуждым, странным, непонятым, непонятным для немцев. Однако все остерегаются в этом сознаться: для этого мы слишком добродушны, слишком неотёсаны, слишком немцы. «Credo quia absurdus est» * * этого хочет и хотел в данном случае и немецкий дух, и верит пока всему, чему Вагнер хотел бы, чтобы применительно к нему верили. Немецкому духу во все времена in psychologicis не хватало тонкости и прозрения. В настоящее время, находясь под гнётом патриотизма и самолюбования, он на глазах становится всё неповоротливее и грубее — где уж ему до проблемы Вагнера!

верую потому, что бессмысленно (лат.).

Credo quia absurdum est — «Верую, потому что бесмысленно», слова, лишь приписываемые Квинту Септимию Флоренту Тертуллиану, раннехристианскому писателю начала II в., но вполне выражающие его важнейшие положения — о примате веры перед знанием и об авторитете как критерии истины (Тертуллиан. Избранные. соч. М., «Прогресс», 1994).

108. Немцы пока не представляют из себя ничего, но они становятся чем-то; следовательно у них ещё нет культуры, — следовательно у них и не может ещё быть культуры! Они ещё не представляют ничего — это значит, что они и то, и сё. Они становятся чем-то; это значит, что со временем они перестанут быть и тем, и сем. Последнее в сущности только пожелание, пока ещё даже не надежда; но к счастью это — такое пожелание, опираясь на которое можно жить, это настолько же дело воли, работы, воспитания, подбора и дрессировки, насколько и дело негодования, стремления, ощущения недостаточности, неудовольствия, даже озлобления, — короче, мы, немцы, желаем чего-то от себя, чего от нас до сих пор ещё не требовали — мы желаем чего-то большего.

То, что этого «немца, какого ещё нет», ждёт нечто лучшее, чем современное немецкое «образование», то, что все пребывающие в процессе «становления» должны приходить в бешенство, когда они встречаются с довольством в этой области, с нахальным «самоуспокоением» и «каждением перед собой», — это — моё второе положение, от которого я всё ещё не имею оснований отказаться.

[c) Признаки подъёма сил]

109. Основное положение: некоторая доля упадка присуща всему, что характерно для современного человека; но рядом с болезнью подмечаются признаки неиспытанной ещё силы и могущества души. Те же причины, которые вызывают измельчание людей, одновременно влекут более сильных и более редких вверх к величию.

110. Основной вывод, допускающий двоякое толкование характер нашего современного мира, заключается в том, что одни и те же симптомы могут указывать и на падение и на силу.

Признаки силы, достигнутой зрелости могут быть ошибочно приняты за слабость, * если в подходе к ним будет использована традиционная (отсталая) оценка чувства. Одним словом, чувство, как мерило ценности, окажется не на высоте времени.

В переводе на современный язык смысл этого пассажа таков: с точки зрения традиционного, т. е. давно изжившего себя, но всё ещё возводимого в эталон всеобщего подавления чувств, эти проявления силы и независимости многими будут восприняты как порок.