Вооружение савроматов

В III–II вв. до н. э. резко меняется все вооружение сарматов: заметно сокращается количество стрел, увеличивается роль длинного меча, достигавшего иногда в длину до 1,30 м, и, может быть, копья. Все это связано с изменением боевой тактики сарматов, начинающих все более и более прибегать к конным боям с помощью меча и копья. Стрельба из лука отходит на второй план. В этих условиях для изготовления стрел стали применять только железо как металл более доступный и дешевый, чем бронза. Трудоемкость ковки стрел компенсировалась меньшей потребностью в этом виде оружия, чем это было у лучников савроматов и скифов. Со II в. до н. э. железная черешковая трехлопастная стрела стала в течение нескольких столетий почти единственной формой стрелы у сарматских воинов. С этими стрелами сарматы завоевывали степные просторы Скифии. Сарматам же принадлежит ведущая роль в распространении этой формы стрелы на юге нашей страны в первые века нашей эры.

3. Копья и другие виды оружия

В арсенале савроматского вооружения копья занимали третье место после лука со стрелами и мечей. Их сравнительно редко находят в могилах, что объясняется, по-видимому, не особенностями ритуала, а реальным контингентом воинов ранних кочевников Поволжья и Южного Приуралья. Копейщиков в составе савроматского войска было немного, и они не выделялись в какую-либо самостоятельную группу вооруженных сил, как это было, вероятно, у меотов, судя по большому количеству наконечников копий в погребениях воинов Пашковокого могильника 3. В этих погребениях с отдельными воинами-пехотинцами было положено от одного до семи наконечников копий [541] . Что касается савроматов, то я могу назвать всего лишь 15 савроматских погребений или случайных находок, где встречены железные наконечники копий. Наиболее древние относятся к VI в. до н. э. При таком небольшом количестве находок статистика не может быть точной, но все же заслуживает внимания, что больше половины найденных в савроматских погребениях копий относится к IV в. Вероятно, значение копейщиков в войне возрастало у савроматов по мере развития военного дела.

541

Смирнов К.Ф.

Меотский могильник у станицы Пашковской. МИА, № 64, 1958, стр. 306.

Для VI в. до н. э. можно указать лишь наконечник копья (ныне утерянный), найденный крестьянами в кургане у хут. Черниговского, и обломок длинной втулки от копья в ограбленной могиле кургана 16 Второго Бережновского могильника (рис. 41, 1). Таким образом, о форме ранних савроматских копий мы судить не можем. Может быть, только этим и следует объяснять отсутствие на савроматской территории копий архаического скифского типа, с широким лавролистным пером и продольным ребром посредине, являющимся как бы продолжением втулки. Вообще надо отметить, что сохранность железных наконечников копий в могилах очень плохая, и часто трудно судить о точной форме наконечника. И все же для V в. до н. э. на левобережье Дона и в Поволжье мы можем отметить господство одной формы. Это крупные наконечники с узким листовидным пером без продольного ребра и с длинной втулкой (рис. 41, 4, 7, 10, 14). Они отличаются от обычных скифских копий массивностью, крупными размерами и большей шириной пера. Такие наконечники копий, найденные в кургане у слободы Владимировской (рис. 41, 10) и в Блюменфельдском кургане А 12 (рис. 41, 4, 6, 7), встречены вместе с железными втоками в виде длинных втулок. Втоки из слободы Владимировской имеют на конце утолщение (рис. 41, 11, 12), а в Блюменфельдском кургане они заканчиваются конусом, сточенным в результате употребления (рис. 41, 8, 9). Вероятно, к савроматскому времени относится железный вток от копья, найденный на бугре Стеньки Разина близ Камышина (рис. 41, 13), откуда происходит также бронзовая рукоятка акинака (рис. 1, 4) [542] . Это вток конической формы с утолщением на конце. Он имеет, как и втоки из слободы Владимировской, определенное сходство со втоками рюмкообразной формы, найденными при копьях и дротиках в курганах скифского времени Среднего Дона (Мастюгинские и Частые курганы под Воронежем) [543] и дельты Дона (Елизаветовские курганы) [544] . Лишь находка в Блюменфельдском кургане, где наконечники копий и втоки лежали in situ около покойников, дает представление о длине всего наконечника копья, вместе с древком. Его общая длина приблизительно равнялась росту воина, т. е. была несколько меньше 2 м, а длина наконечников достигала от 32 до 48 см. На наконечники копий надевались особые футляры для предохранения от случайного затупления или зазубривания боковых лезвий пера, но не его острия, так как в Блюменфельдском кургане, где были найдены два костяных футляра, надетых на верхние части наконечников-, в обоих случаях острия копий выступали из узкого отверстия футляров. Футляры Блюменфельдского кургана были сделаны из бедренных костей какого-то крупного животного. Один из них, короткий, надетый на самый длинный наконечник копья при первом костяке (рис. 41, 5), с двух сторон гравирован в виде морды волка; другой-длинный гладкий с двумя дырочками по бокам для ношения на веревочке или ремешке, когда футляр-предохранитель снимался с копья (рис. 41, 6). Три блюменфельдских наконечника копья сохранились в обломках, и точная форма их перьев плохо прослеживается: у одного из них перо плавно переходило во втулку (рис. 41, 4), как и у копья из слободы Владимировской (рис. 41, 10) и у многих копий Скифии VI–V вв. до н. э., у другого перо, кажется, имело резкий переход под углом, образующий нечто вроде плечиков (рис. 41, 7). Наконечник копья этого последнего типа представлен в погребении 9 кургана 5 южной группы Бережновского могильника (рис. 41, 14). Он и по размеру соответствует большому блюменфельдскому наконечнику, имея длину не менее 45 см. Диаметр втулки 4 см. В V–IV вв. у савроматов Поволжья, вероятно, были даже более крупные копья, чем блюменфельдские и бережновское. Об этом можно судить, к сожалению, только по сохранившимся круглым втулкам, достигающим в диаметре 4,5 см. Обломки крупных втулок найдены в погребении 2 кургана 16 (V в. до н. э.) в местности Бичкик-Булук (Калмыкия) [545] и в погребении 2 кургана 1,5 у с. Мирное (бывшее Фриденберг) (IV в. до н. э.). Втулка копья из Фриденбергского кургана по краю имела бордюр (рис. 41, 17).

542

Зайковский Б. Бугор Стеньки Разина. Тр. СУАК, XXIV. Саратов, 1908, стр. 54, 55, рис. 8, 9.

543

Макаренко Н.Е. Археологические исследования 1907–1909 годов. ИАК, вып. 43, стр. 53, рис. 58, 5; Замятнин С.Н. Скифский могильник «Частые курганы». СА, VIII, 1946, стр. 20, 41, 47.

544

Шилов В.П. Раскопки Елизаветовского могильника в 1954 и 1958 годах. Изв. Ростовского областного музея краеведения, № 113. Ростов н/Д., 1959, стр. 21, рис. 2, 3.

545

Синицын И.В. Памятники Нижнего Поволжья скифо-сарматского времени. «Археологический сборник». Тр. Саратовского областного музея краеведения, вып. I. Саратов, 1956, стр. 50.

Очень хорошей сохранности наконечник копья длиной 38 см (рис. 41, 15) был найден вместе с мечом V в. (рис. 4, 2) у с. Озерки близ Аткарска. В отличие от блюменфельдских и бережновского наконечников копий его перо в поперечном разрезе четко профилировано — с обеих сторон имеет продольные треугольной формы ребра, а в нижней части втулки — два отверстия для закрепления древка.

Среди копий эпохи бронзы с наконечником этого типа несколько сближаются некоторые экземпляры кованых копий срубной и сейминской культур, имеющие продольную щель на втулке, как и у савроматских копий. Среди копий срубной культуры мы находим довольно близкие аналогии отмеченному савроматскому типу. Например, перо у кованого бронзового копья из погребения срубной культуры в кургане 15 юго-восточной группы могильника у г. Энгельса имеет узкую листовидную форму с резким переходом ко втулке, на которой сделаны два отверстия; вдоль пера с обеих сторон имеются треугольные ребра [546] . Такие же копья в эпоху бронзы были известны в районе Урала, но все они отличались иным соотношением пера и втулки, имея довольно короткое перо и длинную широкую втулку [547] . Из них в дальнейшем развились некоторые бронзовые и железные копья ананьинской культуры.

546

Кривцова-Гракова О.А. Степное Поволжье и Причерноморье в эпоху поздней бронзы. МИА, № 46, 1955, стр. 61, рис 14, 8.

547

Bortvin N.N. The Verkhny-Kizil Find. ESA, III, p. 125, fig. 2, 14; Ахмеров Р.Б. Новые археологические находки в Башкирии. КСИИМК, XXXIX. 1951, стр. 123, рис. 36, 1, 2.

Савроматский тип большого копья, представленный в Бережновском кургане и Озерках, вероятно, не местного происхождения; он не характерен и для Скифии, и был заимствован в какое-то время с Кавказа. На Кавказе, по обе стороны хребта, но особенно в Закавказье, копья этого типа появились в эпоху бронзы и широко распространились в раннем железном веке [548] . На Северном Кавказе близкие формы найдены в ряде могильников местного населения — в Пашковском могильнике 3 [549] , Луговом, Каррасском могильнике на Чеснок-горе и др. Так, в погребении 26 Лугового могильника (раскопки Е.И. Крупнова 1956 г.) найдено железное копье, тождественное копью из Озерков, как по форме, так и по размеру. Близкие аналогии мы находим также среди копий Елизаветовского могильника в дельте Дона.

548

Куфтин Б.А. Археологические раскопки в Триалети. Тбилиси, 1941, стр. 47, 48, рис. 46, 8 и табл. XVI; Schaeffer С. Stratigraphie comparee et chronologie de l’Asie Occidentale. London, 1948, pl. 232, 15, 16; Мнацаканян О.А. Археологические раскопки на осушенной территории озера Севан. СА, XXIII, 1966, стр. 192, рис. 6; Макалатия С.И. Раскопки Двинского могильника. СА, XI, 1949. стр. 231, рис. 9.

549

Смирнов К.Ф. Меотский могильник…, стр. 306.

В северные районы савроматского Заволжья попадали копья, которые развились из отмеченных выше уральских кованых копий конца эпохи бронзы. Они представлены в группе железных вещей, собранных Миллером в 1907 г. близ станции Марычевка (рис. 41, 16). Марычевский наконечник копья имеет короткое перо с резким переходом к длинной и широкой втулке; перо ромбическое в сечении; на втулке с одного бока имеется узкая щель, а у самого края пробито прямоугольное отверстие для закрепления древка. Наконечник очень похож на бронзовый экземпляр из известного Верхнекизильского клада Челябинской области [550] , в меньшей степени — на бронзовые копья из района Стерлитамака [551] . Целый ряд бронзовых и железных наконечников ананьинского круга, особенно бронзовые экземпляры, очень близки марычевскому [552] . У железных ананьинских копий (типы II и III, по А.В. Збруевой), имеющих тот же профиль и то же соотношение втулки и пера, перо обычно тоньше и более уплощено [553] .

550

Bortvin N.N. The Verkhny-Kizil Find, p. 125, lig. 2, 14.

551

Ахмеров Р.Б.

Новые археологические находки в Башкирии, стр. 123, рис. 36, 1, 2.

552

Tallgren А.М. Collection Zaoussailov au Musee historique de Finlande a Helsingfors, I. Helsingfors, 1916, p. 14, fig. 8, pl. VI, 7; его же, L’epoque dite d’Ananino dans la Russie orientale. Helsinki, 1919, p. 128, 129, fig. 93; Дмитриев П.А. Об археологических исследованиях в Свердловской области летом 1940 г. КСИИМК, XII, 1946, стр. 24, рис. 10, е; Бортвин Н.Н. Находка на горе Азов на Урале. КСИИМК, XXV, 1949, стр. 119, рис. 43, 1.

553

Tallgren А.М. Collection Zaoussailov, p. 15, fig. 9 F; его же, L’epoque dite d’Ananino…, p. 128, 129, fig. 94–96; Aspelin J. Antiquites du Nord Finno-Ougrien, t. II. Helsingfors, 1877, p. 110, fig. 434; Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху. МИА, № 30, 1952, табл. II, 23; табл. V, 8; табл. VI, 1, 2; табл. XX, 8.

Влияние ананьинских форм копий на савроматские вполне понятно при тесном культурном контакте савроматов с уральско-камским населением, в вооружении которого копья играли очень существенную роль.

Дата марычевского наконечника копья не может быть точно определена. Сравнивая его с камско-уральскими формами, мы можем ориентировочно отнести это копье к VI–V вв. до н. э.

Среди сохранившихся наконечников копий IV в. до н. э. выделяются копья двух типов. Первый из них представлен в Ак-Булакском кургане (рис. 41, 18). В настоящее время в Оренбургском музее сохранились лишь обломки пера с ромбическим сечением и часть втулки. Наконечник имел общую длину 38 см, ширину втулки 4 см, узкое ланцетовидное перо, составляющее приблизительно 2/3 общей длины наконечника. Этот тип наконечника копья в различных вариантах был широко распространен на юге нашей страны с конца V по III в. до н. э. [554] Мы его видим у скифов и их лесостепных соседей эпохи царских курганов и у меотов того же времени [555] . По своей массивности, крепости пера и втулки акбулакское копье сближается с поволжскими копьями V в. до н. э. и близко по форме блюменфельдскому наконечнику с листовидным пером (рис. 41, 4). Широкая популярность узкого ланцетовидного копья объяснялась тем, что оно было удобно для боя с противником, защищенным металлическим чешуйчатым или пластинчатым панцирем.

554

Мелюкова А.И. Вооружение, войско и военное искусство скифов (автореферат диссертации). М., 1950, стр. 17, 18.

555

ДП, вып. II, табл. I, 5, 6; Покровська Є.Ф. Курганы IV ст. до н. э. бiля Холодного Яру поблизу м. Смели. Археологiя, т. X. Киiв, 1957, стр. 68, табл. I, 16, 17; Смирнов К.Ф. Меотский могильник…, стр. 279, рис. 5, 2–5; стр. 289, рис. 9, 9-13; Анфимов Н.В. Меото-сарматский могильник у станицы Усть-Лабинской. МИА, № 23, 1951, стр. 167, рис. 4, 12.

Подчеркивая, что савроматы в IV в. до н. э. продолжали пользоваться копьями с массивными наконечниками, мы не можем отрицать, что у них вовсе не было и легкого копья. Железные наконечники копий с плоским и узким пером появляются у северных соседей савроматов на последнем этапе ананьинской культуры (IV–III вв. до н. э.). Они возникли под влиянием копий Скифии и Северного Кавказа [556] , а воздействие культур этих областей на ананьинский мир, в чем бы оно не проявлялось, почти всегда проходило через савроматов. Поэтому копья с железным плоским пером, которые А.В. Збруева относит к типу III копий ананьинской культуры, вероятно, были известны и савроматам Южного Приуралья. Показательна находка железного наконечника копья (рис. 41, 19) в кургане 2 у деревень Карчажинской и Черноярской на р. Миасе между Челябинском и Курганом (раскопки крестьян 1887 г.) [557] . Данное погребение нельзя с уверенностью назвать савроматским, но оно находится в районе непосредственного контакта савроматов со своими северо-восточными соседями. Отдельные группы савроматов безусловно проникали сюда, занося свои формы вещей. В упомянутом погребении вместе с копьем найдены золотая гривна и кочевнический медный котел, который имеет прямые аналогии только среди савроматских котлов Оренбургских степей. Наконечник копья имеет узкое и плоское ромбическое перо, плавно переходящее во втулку, конец которой был обломан (рис. 41, 19). Он очень похож на позднеананьинские железные наконечники, особенно на экземпляры из Уфимского могильника [558] .

556

Збруева А.В. История населения…, стр. 98.

557

ГИМ. Указатель памятников. М., 1893, стр. 340, 341.

558

Збруева А.В. История населения…, стр. 42, табл. VI, 1, 2; стр. 94, табл. XX, 8.

Второй тип копий IV в. до н. э. представлен двумя наконечниками, найденными в кургане 11 могильника Кара-Оба (рис. 41, 20) и в кургане 58/26 у хут. Попова на Дону (рис. 41, 21). Это сравнительно небольшие втульчатые наконечники с коротким, но крепким пером лавролистной формы и широкой массивной втулкой с большой боковой щелью. Кара-обинский наконечник датируется мечом рубежа V–IV вв. до н. э. (рис. 4, 3), найденным в том же погребении. Малый наконечник копья или, может быть, дротика из хут. Попова найден в погребении с обрядом прохоровской культуры и поэтому не может быть отнесен, как считает А.А. Иессен [559] , к раннему скифскому времени. Он похож на копья юга нашей страны конца эпохи бронзы, но вряд ли от них ведет свое происхождение, так как между ними имеется большой хронологический разрыв. Подобные наконечники копий, возможно, развились из более ранних наконечников типа марычевского и некоторых урало-сибирских, характеризующихся тем же соотношением пера и втулки. Копья этого типа, изготовленные из бронзы, мне известны среди минусинских форм [560] , изредка можно их встретить и в Северном Причерноморье [561] . В кургане 2 у с. Бобовичи в Крыму (ГЭ) подобный наконечник датируется по стрелам и мечу с когтевидным навершием временем не позднее IV в. до н. э. Однако, как и прочие наконечники копий, савроматское копье этого типа отличается от аналогов большей массивностью и крепостью.

559

Иессен А.А. Раскопки курганов на Дону в 1951 году. КСИИМК, 53, 1954, стр. 74.

560

Martin F.R. L’age du bronze au Musee de Minousinsk. Stockholm, 1893, pl. 9, 22.

561

ДП, вып. II, табл. I, 10.

В целом все известные савроматские наконечники копий предназначены для нанесения сильного удара с коня. Безусловно, они служили оружием всадников — предшественников более поздних сарматских катафрактариев, составлявших конные дружины преимущественно родо-племенной аристократии. В савроматское время, судя по тому, что большая часть копий была найдена в больших савроматских могилах или в могилах с довольно богатым погребальным инвентарем, среди которого встречались и предметы конского снаряжения (Блюменфельд, Ак-Булак, хут. Черниговский, курган 3 у пос. Матвеевского), копьями также были вооружены главным образом богатые конные воины. Воинственные женщины савроматов также умели владеть копьем, о чем свидетельствуют находки копий в могиле жрицы Черниговского кургана и в богатой женской могиле раннепрохоровского времени кургана 3 у пос. Матвеевского.

Роль дротиков у савроматов была незначительна. Нам почти неизвестны находки дротиков в могилах. Единственный железный наконечник дротика, происходящий с савроматской территории, был случайно найден у с. Лабовки близ Бугуруслана (рис. 41, 22) [562] . Его длина 27,5 см. Это дротик обычного типа скифского времени — с длинной втулкой и коротким треугольным жалом с двумя острыми шипами. Такие дротики известны в Прикубанье и Скифии, особенно много их встречается в погребениях IV–III вв. лесостепной части Северного Причерноморья [563] , в погребениях Подонья (Мастюгинские, Частые и Елизаветовские курганы) [564] . Скорее всего от населения Среднего Дона, с которым савроматы поддерживали очень тесные связи, дротики этой формы проникли к савроматам и далее к северо-востоку, в бассейн Камы [565] .

562

ИАК, вып. 53, стр. 117, рис. 13.

563

ИАК, вып. 17, 1908, стр. 86, рис. 11; Смела, т. II, табл. XV; ДП, вып. II, табл. I, 4.

564

ИАК, вып. 43, 1911, стр. 53, 3, 4; Шилов В.П. Раскопки Елизаветовского могильника…, стр. 21, рис. 2, 10.

565

Спицын А.А. Древности Камской Чуди по коллекции Ф.А. Теплоухова. МАР, № 26. СПб., 1902, табл. XXVII, 6.